Звездная Академия. Алька Верник и наследие предков

Фингорм вел себя настолько галантно, так широко улыбался и что-то говорил своей спутнице, которая то и дело сияла или, наоборот, заливалась смущенным румянцем, что мне показалось это подозрительным. Вот так бывает в театре, смотришь на сцену, где актер уж слишком рьяно играет свою роль и хочется крикнуть «Не верю!». Хунька ничего не замечала, украдкой наблюдая за вошедшей парочкой. Усадив свою даму к нам спиной, сам эленмарец сел так, что его очень хорошо было видно от нашего столика. Он словно говорил: «Смотрите! Смотрите на меня. Сейчас будет непередаваемое зрелище » Жорик с Айей с интересом взирали на происходящее, прижавшись друг к другу, как два голубка. А вот Погодин, судя по его ухмылке, разделял мое мнение.

– Стааас, - шепотом позвала его я.

– Верник, догадалась - молчи!
– почти одними губами произнес он в ответ, - интересно же, чем дело кончится при таком раскладе.

Эленмарец за соседнем столом подвинул к себе поднос с через чур обильным завтраком, будто бы его несколько дней не кормили. С чего бы ему быть таким голодным? Он с жадностью набросился на еду при этом не забывая время от времени улыбаться своей спутнице. Вдруг Фингорм застыл, не донеся полную ложку до рта. Вид у него был чрезвычайно страдальческий и несчастный. Ушастый откинул волосы, театрально закатил глаза и схватился за живот. Что-то сказав своей очередной пассии, он пулей вылетел из столовой.

– Что же я наделала?
– воскликнула побледневшая Хунька.

– Ну ты еще пожалей его, - прищурился Погодин, тщательно скрывая улыбку.

– И пожалею!
– ответила подруга, подрываясь с места.

– Салфеток прихвати в автомате!
– назидательно наказал Стас.

– Зачем?
– опешила Хунька.

– Ну вдруг там, куда он ушел дефицит бумаги, а ты не готова к оказанию первой помощи посрадавшему, - заржал Погодин.

– Пострадавшему, - поправила его деликатная и застенчивая в нашей компании Айа.

– Не-еет, малышка, - улыбнулся своей невесте Жорка, - оговорка у Ста-а-аса очень правильная.

– Какие же вы дураки!
– снова воскликнула Хунька и умчалась.

– А как же быть с тем, что мы своих не сдаем?
– спросила я Погодина, когда подруги и след простыл.

– А кому мы ее сдали?
– откликнулся этот интриган, - то, что не предупредили об игре эленмарца, так это воспитательный момент. Он же из кожи вон лез, чтобы показать ей, как на него подействовало средство. Играл, кстати плохо, я бы сделал это гораздо жизненнее, но любовь слепа. Аль, ну не смотри на меня так осуждающе! Ты сама же ругалась еще несколько минут назад.

– Может ее надо идти спасать?
– разволновалась я.

– Аля, ты как ребенок! Ничего он ей не сделает. Этот Фингорм сам смотрит на Хуньку, как кот на сметану, - усмехнулся Стас, - а учитывая, что эленмарец при свидетелях передал свою пятую точку в полное распоряжение Фархунды, она, вообще, была в своем праве! Так что, с точки зрения всех возможных коалиционных законов, она чиста.

– Ни один юрист Коалиции даже не предполагал насколько у землян извращенное мышление!
– хмыкнула я, отпивая свой какао.

– Это, да, - не стал спорить Погодин, - но закон, есть закон, а Земля теперь - член Коалиции. Правда, Жорик?

– Ды-а!
– авторитетно заявил Селедкин, очищая десертным ножом для Айи какой-то фрукт. Кто бы мог подумать, что Жоффрей такой внимательный мужчина.

– Просто Высший Совет еще не до конца осознал, какой ящик Пандоры они открыли в лице землян, а в Хунькином лице - в частности, - ответила я Погодину.

– Да, с Фархундой, они погорячились, - снова согласился он.

Далее завтрак прошел в тесной и дружественной обстановке, в отсутствии подруги никаких происшествий не случилось. В столовой она так и не появилась, в отсеке тоже. Хуньку я увидела лишь перед самым началом занятий. Ее лицо сияло, губы были слегка припухшими, а на щеках горел красноречивый румянец.

– Рассказывай, - потребовала я.

– Ой, Алька!
– она блаженно закатила глаза, - как же он все-таки целуется!

– Это ты заметила до посещения им сортира или после?
– на всякий случай уточнила я.

– Глупышка, - безобидно отмахнулась Хунька, - есть все же в этих эленмарцах что-то такое, что отличает их от всех других мужчин.

– Уши?
– предположила я.

– Верник, нет в тебе романтики, - печально вздохнула она.

– Зато в тебе ее сейчас хоть отбавляй. Рассказывай, пока Сайвэ не пришел.

– Да нечего особо рассказывать. В общем Феокл где-то попалился, вскрывая код доступа в отсек эленмарца и Фингорм все знал. Кстати, земные слабительные на эленмарцев не действуют.

Хунька замолчала и мечтательно вздохнула.

– Имей совесть.
– пришлось ее пристыдить, - я же волнуюсь, а ты даже рассказать не хочешь.

– В общем, только я вышла из столовой этот ушастый поймал меня. Алька, здесь такая обсерватория! Там телескопы и изображение выводится на панорамный экран. Красиво! Просто феерически прекрасно! Так, о чем я?
– мысли подруги явно путались. Не иначе, от счастья, - Финя затащил меня туда и мы смотрели на звезды и целовались.

– Финя?
– опешила я.

– Ну, да, - смутилась Хунька, - Фингорм - слишком официально, сегодня мне хочется называть его по- домашнему.

– И даже не отчитал?

– Нет. Наоборот, обрадовался. Он искал повод подойти ко мне и не находил, а тут... с этой щеткой... такая удача.

– Да, Хуня. Хотела подшутить над эленмарцем, а похоже, что тебя раскрыли с потрохами.

– Знаешь, возможно я когда-нибудь об этом пожалею, - серьезно сказала она, - но не сегодня.

Занятия прошли мирно, обед тоже, и даже на вечерней тренировке ничего не случилось, а вот перед ужином ко мне на комм пришло официальное сообщение.

«Кадету Алевтине Верник явиться к тангиру Дарину Элвэ»

Ниже указывалось куда именно я должна явиться. Хмм... Личный отсек.

– Ого, - прокомментировала Хунька, - чего это ему понадобилось? Правила поведения сдавать будешь или он тебя с Днем Рождения поздравит?

– Догонит и еще раз поздравит, - почему-то огрызнулась я.

– Верник, только слепой не увидит - нравишься ты ему.

– Нравлюсь я, а глазки он строит этой тле соседской.

– А что ему еще остается, если ты опять свою Снежную Королеву включила.

– Кого?
– недопоняла я.

– Ведешь, говорю, себя, как замороженная. Вот он и отогревается чужими улыбками.

Личный отсек тангира Элвэ находился в преподавательском блоке. С замиранием сердца, я прикладывала ладонь к дверной панели.

– Представьтесь, пожалуйста, - раздался вежливый голос привратника, конечно женский.

– Кадет Верник.

– Проходите, вас ожидают.

Пришлось сделать шаг вперед. Вокруг царил полумрак, верхнее освещение отсутствовало. Зато у накрытого на двоих столика стояли целых две световые подставки, дающие пусть тусклый, но приятный голубоватый свет.