Звездная дверь

Тихо завывая и ругаясь, я смыла кровь под проточной водой, после чего извела весь оставшийся пузырёк перекиси на раны и на то, чтобы обильно смочить бинтовые тампоны. Завершив это во всех смыслах грязное дело плотной обмоткой, я какое-то время переводила дух. Уже и забыть успела, что это такое — самостоятельная обработка ран. Особенно раздражало то, что следы от осколков на поверку оказались действительно неглубокими, но дискомфорта вызывали — будто гвоздей в ноги напихали и там оставили!

Сделав на пробу пару осторожных нажатий, я убедилась, что ходить всё ещё могу. Заодно живо прониклась сочувствием к андерсоновской Русалочке, каждый шаг которой, после обретения ног, был подобен шествию по острым ножам. В детстве я поначалу не слишком любила эту сказку, искренне не понимая смысла всех жертв, которые Русалочка принесла во имя обретения любви — или души. Но мама предложила взглянуть на это, как на проявление высшей силы воли для достижения цели, и с того момента я полностью влюбилась в это произведение.

Медленно спустившись вниз, я прошла дальше столовой — в гостиную, оказавшуюся удивительно уютной. Скорее всего, дело было в камине, под который была отведена целая торцевая стена, облицованная каменными срезами.

Я устроилась на диване, обитом тёмно-серым плюшем, отметив, что все подушки на нём были собраны в одном углу — как раз напротив журнального столика, на котором лежала ещё одна книга. В этот раз — открытая, но, бросив взгляд на страницы, я по паре фраз узнала недавно нашумевшую работу Хэмингуэя, «Старик и море». Это произведение, в отличие от найденного в спальне, было мне знакомо, но даже крепко сосредоточившись — я не смогла представить себе, какую мысль мог извлечь из него такой человек как Фил.

Вообще, окинув взглядом комнату, я заметила, что шкафы и полки с книгами здесь преобладали над обычными интерьерными безделушками. На тумбе, предназначавшейся под телевизор, стоял электропроигрыватель незнакомой модели, а сама тумба была под завязку набита виниловыми пластинками. Телевизор же небрежно стоял рядом на полу, повёрнутый экраном к стене и даже не подключённый. Удивительные приоритеты…

В иной ситуации я бы не упустила возможности облазить каждый закуток в жилище племянника — пускай даже троюродного! — Ванделли. Просто на всякий случай, ну и из природного любопытства… Но, увы, ноги меня сейчас подводили по всем фронтам, так что я взяла со стола книгу и, повозившись, устроилась поудобнее среди подушек. Я надеялась, что чтение займёт и отвлечёт меня — в равной степени от боли и от нарастающей тревожности, — но ошиблась. Никак не удавалось сосредоточиться на словах и строках, внимание раздёргивало между десятком разной степени мрачности мыслей, а в ушах нарастал неприятный низкий звон, разбавленный ритмичным цоканьем секундной стрелки.

Повертев головой, я нашла источник раздражения — вычурные часы без циферблата, с чёрными шариками на стальных спицах вместо привычных чисел. Сосредоточившись, я поняла, что сейчас — около половины одиннадцатого, и протяжно присвистнула. Вот это заспала! Впрочем, учитывая, что я решительно не помнила, когда мы вернулись домой, но по самым скромным прикидкам — провели мы в термах никак не меньше шести часов. Рекордно долгая пьянка, по моим меркам…

Отогнав от себя мысли о недостойности и неприемлемости подобного времяпровождения, я машинально повела головой в поисках телефона, и обнаружила тот не сразу. Коварный агрегат нашёлся буквально под боком — руку протяни, только спрятался у меня за спиной, как раз за наваленными подушками, где почти потерялась изящная подставка на выгнутых тонких ножках. Сразу же в мыслях пронёсся образ Фила, вальяжно полулежащего на этом самом месте, и с крайне сибаритским видом набирающего номер моего агентства.

Почему-то этот образ не вызвал во мне должного возмущения — и над этим я также решила поразмыслить как-нибудь потом! Пока же передо мной стояла куда более насущная задача: позвонить как раз по тому же адресу и выяснить у Линды — как идут дела.

Гудок, второй… третий?

«Она что, ещё не пришла?» — успела удивиться я, как, наконец, трубку всё-таки сняли, и на том конце раздался голосок Линды:

— Детективное агентство «Вудворт», чем м-могу помочь?

Слух мой безошибочно уловил в интонациях явную напряжённость и неуверенность, что мгновенно заставило напрячься меня саму.

— Линда, что случилось? — коротко, тоном, не терпящим дискуссий и возражений, спросила я.

— Мисс Вудворт! — воскликнула она в ответ с таким облегчением, что дурное предчувствие переросло в уверенность: произошло что-то крайне дурное.

Но что?..

Вариантов, как на зло, было слишком много, начиная с ретивых налоговиков и заканчивая нагрянувшей мафией.

— Мисс Вудворт, а вы сегодня будете в офисе? Просто здесь пришёл один клиент, и он очень хотел бы с вами поговорить… — залепетала тем временем Линда, а стянувшаяся у меня в брюхе пружина тревожности чуть расслабилась.

«Клиент? Всего-то?»

— Возьми у клиента данные, я перезвоню ему, как только смогу… — мой взгляд задержался на перебинтованных ногах, и я тихо вздохнула. — Возникли непредвиденные сложности.

— Мисс Вудворт, мистер Сонг утверждает, что ему очень нужно встретиться с вами лично, — умоляющим тоном протянула секретарша, и в этот момент я почувствовала, как та самая тревожная пружина на пару с сердцем ухнули куда-то вниз.

— К… кто? К-как фамилия? — заикнувшись, переспросила я после продолжительной паузы.

— Сонг, мисс Вудворт. Андрэ Сонг, я же правильно записала? — к моему ужасу, последнюю фразу девушка адресовала кому-то находящему рядом с ней. — Да, мистер Андрэ Сонг.

Вспышка, ослепляющая меня на мгновение, в которое я едва ли не воочию увидела тело Сонга, медленно, словно в дурном сне, заваливающееся назад. Сражённое моим выстрелом — или Фила, мы так и не определились.

Чёрно-глянцевая бакелитовая трубка выскользнула из онемевших пальцев, упав мне на колени, а я боролась с накатывающим ощущением тошноты и ужасом. Меня снова затягивало в тот самый кошмар, выходом из которого являлся безотчётно пугающий белоснежный диск — а я не могла выбраться.

—…ворт! Мисс Вудворт, вы там? С вами всё хорошо? Простите, пожалуйста, мистер Сонг, наверное, что-то со связью, я ничего не слышу, подождите буквально минутку, хорошо? Мисс Вудворт!

Я с трудом разбирала слова, что исторгал из себя динамик, и всё же кое-что сумело достучаться до моего смятого и растерянного сознания: интонации. Линда была чертовски напугана — и видит Бог, я очень хорошо её понимала!

Совершенно невозможным усилием я заставила себя вновь взять трубку, и негромким безэмоциональным голосом проговорила:

— Линда, передай, пожалуйста, мистеру Сонгу, что я очень сожалею. Боюсь, я не смогу приехать в офис, чтобы поговорить с ним лично. Дело в том, что я сейчас в аэропорту, а через полчаса у меня ожидается вылет в Майями. Я не успела тебя предупредить — я ухожу в отпуск по состоянию здоровья, на две недели. Передай мистеру Сонгу, что, если его дело терпит такое время — я с удовольствием встречусь с ним двенадцатого мая.

Я с отстранённой холодностью слушала, как девушка, запинаясь и чуточку сбиваясь, передавала эту информацию кому-то, и размышляла — что я такое сказала и зачем вообще?