Звездная колыбель

Впрочем… о непоколебимости этой уверенности речь не шла. О решимости сразу нажать на четвертую кнопку — тоже.

— У-у-ух… и спецприемы, и Снаряжение кажутся такими крутыми… тьфу, сильными… каждый раз жалею, что нельзя их попробовать перед окончательным выбором… — проговорил аватар, скрестив маленькие ручки на груди.

Примерно через десять секунд он решил…

— …Подумаю об этом позже. Бонус я могу взять в любой момент. Да, так и сделаю, — прошептал он и закрыл инстру.

Медленно выдохнув, он посмотрел на счетчик времени ускорения. Оставалось еще двадцать пять минут. Решив, что из потраченного очка нужно выжать максимум, Харуюки открыл приложение, в котором обычно делал домашнюю работу.

— Надо было сначала к Такуму кабелем подключиться, — пробурчал он и открыл домашку по математике, которая давалась ему тяжелее всего.

Однако вчерашняя новость о том, что на триместровой контрольной он набрал рекордный для себя балл, а также успехи Тиюри и Такуму на чемпионатах так сильно подняли ему настроение, что он даже забыл о том, что терпеть не может учиться.

— Отлично, за время ускорения задачек пять… нет, хотя бы четыре решу! — заявил он сам себе и принялся решать квадратные уравнения.

Через двадцать пять минут (или полторы секунды реального времени) ускорение закончилось. Вернувшийся в реальный мир Харуюки нажал на кнопку сохранения и медленно выдохнул.

— Ты так устал потому, что думал над бонусом за уровень, или ты там еще и домашку делать начал? — прозвучал в голове насмешливый голос Такуму.

Харуюки вспомнил, что все еще оставался на связи с другом, и поспешил ответить:

— Д-домашку, конечно. С бонусом я за десять секунд определился!

— О-о, и что выбрал?

— Нет, в смысле, я решил отложить выбор на потом. А ты что выбрал, Таку?

— Естественно, я тоже выберу позже. Теперь я сам тщательно думаю над каждым бонусом.

«Родитель» Такуму приказал ему потратить первые три бонуса на новые спецприемы. Такуму не раз сожалел об этом, и поэтому решил, что впредь будет совершенно самостоятельно решать, каким бонусом воспользоваться.

— Ясно. Если завтра останется время, можем посоветоваться с семпай и учителем. Впрочем, зная их, прямолинейные советы они давать не станут.

— Ха-ха-ха, это точно. Но все равно, это приятные хлопоты… а, только не стоит о бонусах всю ночь раздумывать, Хару. Завтрашняя встреча с Грейт Воллом — событие, которое во многом определит будущее Нега Небьюласа. Сконцентрируйся на нем.

— Угу, я помню. Там будет важно каждое слово.

— И помни, что по обстоятельствам, возможно…

— …Э? Возможно что?

— Ну-у, возможно, и нам придется выступить с речью.

Харуюки показалось, что его друг немного лукавит, но поскольку подловить Такуму решительно невозможно, он просто согласился.

— Понятно. Как бы там ни было… как только мы окажемся в Сибуе, нам надо быть начеку, Таку.

— Угу. Хоть мы и отключимся от глобальной сети, на нас могут напасть и в локальных сетях магазинов. Хару, помни, что наша главная задача — защищать Королеву.

— Ага. Мы не подведем ее!

— Это точно!

Харуюки изо всех сил сжал кулак, хоть Такуму этого и не видел, и завершил звонок.

Завтра Черноснежка отправлялась на переговоры с Грейт Волл, крупнейшим Легионом Ускоренного Мира. И об этом знали все их офицеры. Вряд ли они считали, что Нега Небьюлас попытается убить Зеленого Короля, но все офицеры — бесстрашные рыцари, готовые абсолютно ко всему.

«Я не стану расслабляться ни на мгновение с той самой секунды, когда покину Сугинами», — твердо решил Харуюки, после чего вернулся к домашней работе.

Глава 8

Он решил, что не станет расслабляться ни на мгновение.

Он был уверен, что сможет это сделать, но…

«Почему? Как это вообще произошло?!..»

— Нет, серьезно, как я здесь оказался?.. — пробормотал Харуюки, расслабленно покачиваясь на прозрачном надувном круге.

До его ушей доносился шум прохладной воды и голоса плескающихся детей. Блики света на воде переливались, собираясь в причудливые формы. Вода, температура которой поддерживалась на уровне двадцати восьми градусов по Цельсию, приятно охлаждала спину, руки и ноги.

14 июля, воскресенье, 13 часов.

Харуюки в одних шортах для серфинга (и, конечно же, нейролинкере) качался на волнах в углу двадцатипятиметрового бассейна.

Всю южную стену занимала огромная прозрачная панель, открывавшая вид на улицы Сибуи, Дайканъямы и Мегуро с высоты в сто пятьдесят метров.

— Ничего себе… никогда еще не бывал в бассейне на такой высоте… — прошептал Харуюки, и качавшийся рядом с ним Такуму согласно кивнул.

Его друг остался лишь в спортивных плавках и без очков. Надувной круг Такуму не использовал, но его физических навыков хватало для того, чтобы без труда держаться на воде с помощью неспешных движений.

— Я такое тоже впервые вижу. Даже страшно от мысли, что столько воды находится на таком этаже.

— Э-э… а сколько тут воды, кстати?

— Длина двадцать пять метров, ширина восемь, глубина где-то полтора… если все перемножить, получим объем ровно триста кубометров, соответственно, тут триста тонн воды.

— Т-триста?!.. Ничего себе тут пол прочный!

— Да, здание тут что надо. Равин Сквер ведь к Олимпиаде открывали, — сказал Такуму, глядя в летнее небо за окном.

Комплекс Сибуя Равин Сквер располагался на территории вокруг станции Сибуя, перестройка которой завершилась как раз к открытию Токийской Олимпиады двадцать семь лет назад. К востоку от вокзала возвышалась 230-метровая 46-этажная башня Равин Тауэр, служившая центром комплекса и офисным небоскребом. К западу от вокзала стоял высотный жилой комплекс из двух 130-метровых небоскребов. Наконец, к югу находился 34-этажный торговый комплекс Саус Тауэр высотой 180 метров.

С другой стороны улицы Мейдзи разместился небоскреб Хикарие, открытый в 2012-м году, так что высотных зданий в районе станции Сибуя приютилось очень много. На первый взгляд могло показаться, что название Равин Сквер происходило от слова Loving, но на самом деле оно означало «ущелье», Ravine.

Бассейн, в котором нежился Харуюки, находился на верхних этажах Саус Тауэра и принадлежал высококлассному отелю (слово «высокий» также отлично подходило для описания здешних цен). Обычно бассейном пользовались только постояльцы, но поскольку Харуюки и его друзья попали в промежуток между заселением и выселением, то кроме них здесь почти никого не было. На шезлонгах возле бассейна лежали всего три-четыре человека, а в воде плескалось лишь несколько детей младшего школьного возраста.