Звёздная кошка

– Он сказал, что вы его знаете!

На физиономии стажёра появилось таинственное выражение. С видом болванчика он вытянул руки по швам и, вытаращив глаза, прогнусавил:

– Зуб за зуб, око за око. Если хочешь искупить свою вину, давай встретимся. Не спрашивай где и когда, ты сам это знаешь. Учти, это лишь начало. Если не придёшь, будешь вечно мучиться с ними. – Выдав эту тираду, Кортиус изобразил виноватую улыбку и добавил: – Сэр, надеюсь, вы понимаете, что не я придумал эту белиберду.

Рамсев окинул парня недоверчивым взглядом, но всё же погасил экран ридера.

– Что ещё? – потребовал он.

Когда Кортиус слово в слово озвучил пароль, который прозвучал как набор завываний различной тональности, и по времени занял десять минут, аналитик кисло посмотрел на него и отпустил восвояси.

"Проклятый жирдяй, вечно чего-нибудь отчебучит. Нет, чтобы сразу передать, что ему нужно, – проворчал он про себя. – Вот ведь злопамятный паразит! Наверняка с его подачи выбрали самых наглых стажёров и всем скопом посадили на мою шею".

***

После передачи дел своему приемнику Рамсев покинул здание регионального центра Внешней разведки и отправился на конспиративную квартиру. Здесь он при помощи специального оборудования тщательно проверил похищенный кристалл на предмет шифровок и смысловых иносказаний. После этого он был готов поручиться, что документы, если кому и интересны, то только историкам и фольклористам. С точки зрения безопасности они не представляли никакой ценности.

Мучимый сомнениями, Рамсев подошёл к окну и процитировал по памяти: "Прежде всего, рамукани должен уметь поглощать эсплезиос и передавать её аллу, который являлся движущей силой ковачара… образуйте квадрат, отсеките всё лишнее и когда вас охватит состояние лу, мысленно сосредоточьтесь на его центре… аррду нельзя достичь, если нет комлеоса-ра. – Он хмуро уставился на своё отражение в тёмном стекле. – Не понимаю, зачем вся эта чушь понадобилась Ирвингу. На мой взгляд, это духовные практики древних, позволяющие достичь просветления разума, и ничего более".

Внутренняя тревога не давала ему покоя. Он побродил по комнате, а затем составил полный отчёт о своих действиях и отправил его начальству. Чтобы окончательно снять груз с души, аналитик снял копию с похищенного кристалла, а оригинал оставил в тайнике, доступ к которому был напичкан смертельно опасными ловушками. Специальный бокс должен был уничтожить своё содержимое при несанкционированном доступе. Перестраховываясь, он нажал на невидимую кнопку, которая сделала ещё одну копию с оригинала.

Перед выходом Рамсев оглянулся, хотя прежде этого не делал, и окинул комнату прощальным взглядом, чувствуя, что больше никогда сюда не вернётся.

На место встречи он явился раньше оговорённого времени и сразу понял, что угодил в ловушку. На малолюдной набережной не было никого похожего на Ирвинга, зато лишь слепой мог не заметить сухощавого мужчину, облачённого в роскошнейший наряд из белого фессалийского шёлка.

Незнакомец стоял у лестничного спуска, украшенного скульптурами крылатых драконов, и праздно глядел на тёмную воду, отражающую свет фонарей, но Намсев не обольщался его созерцательной позой. Сам он был чистой воды учёным, но нагляделся на своих коллег-оперативников. К тому же он сразу заподозрил, с кем имеет дело.

Когда мужчина подошёл к нему, аналитик протянул ему кристалл и криво усмехнулся.

– Много слышал о вашем племени, но встречаться не приходилось, Атум миловал до сих пор.

– Увы, господин Намсев, везение не вечно. Вам ли этого не знать? – мягко проговорил мужчина и снял биомаску.

– Зачем вы это делаете? Почему каждый раз перед убийством вы обязательно снимаете маску? – тоскливо спросил аналитик.

Мнемос улыбнулся.

– Кодекс чести обязывает. Жертва должна видеть истинное лицо своего убийцы, – ответил он и, сосредоточившись, заметил: – Судя по вашим мыслям, вы не понимаете ценности того, что принесли.

– Да, – сознался Намсев и облизнул пересохшие губы. Пронзительный взгляд серых глаз был невыносим, но он не дрогнул. – Мы оба знаем, чем закончится наша встреча, так почему бы вам не просветить меня?

– Хотите знать, что это такое? Вы истинный учёный, господин Намсев. Что ж, так и быть, я уважу вашу предсмертную просьбу и раскрою тайну. Думаю, вам будет достаточно небольшой подсказки. – Мнемос вгляделся в бледное лицо аналитика и проговорил: – Прежде всего, рамукани должен уметь поглощать эсплезиос и передавать её аллу, который являлся движущей силой ковачара. Вам это знакомо, не так ли? А теперь послушайте, как это звучит в современном приближении. Прежде всего, кандидат в члены экипажа должен уметь поглощать жизненную энергию живой материи и передавать её ключу-деструктору, который являлся движущей силой корабля.

– Это инструкция по набору экипажа на корабль Сеятелей, – проговорил Намсев и его глаза заблестели. – Но какой вам толк от этой находки, если нет самого корабля, и никогда уже не будет?

– Кто сказал, что его нет? – Словно по волшебству на ладони мнемоса появилось продолговатое бархатисто-чёрное зерно. – Я знал, что вам будет приятно его увидеть.

– О Атум! – воскликнул Намсев, и умоляюще посмотрел на своего убийцу. – Сэр, я могу к нему прикоснуться? Пожалуйста! Дайте умереть мне счастливым.

Получив согласный кивок, учёный с благоговейным выражением протянул руку, и его дрожащие пальцы коснулись тёплой бархатисто-чёрной поверхности; в следующее мгновение он медленно осел на плиты набережной.

Мнемос с уважением склонил голову. Свежий речной ветер трепал его длинные пепельные волосы, связанные в высокий хвост, и раздувал лёгкую атласную ткань. Переливаясь нежнейшими оттенками сине-фиолетового цвета, она выгодно обрисовывала гибкую сильную фигуру убийцы из таинственного племени.

– Достойному достойная смерть, – произнёс он в качестве эпитафии умершему аналитику и не спеша двинулся прочь.

Экзотический наряд и волевое лицо мнемоса обращали на себя внимание немногих встречных, гуляющих в этот поздний час на набережной. Большинство женщин, обернувшись, провожали сероглазого красавца восхищёнными взглядами и досадливо шикали на своих домашних любимцев, которые отчего-то нервничали и жалобно скулили.

***

Ирвинг опоздал буквально на несколько минут. При виде удаляющейся фигуры в броском наряде из белого фессалийского шёлка, он стиснул зубы, но не стал преследовать убийцу друга. Несмотря на всё своё самомнение, он отдавал себе отчёт, что это самоубийственная затея. Даже ему было не по силам справиться с главой племени мнемосов.