Звёздная кошка

Склонившись над Намсевым, распростёртым на тёмно-красных гранитных плитах набережной, Ирвинг коснулся его шеи, хотя и так знал, что он мёртв. "Прости, Райнис, что не сумел тебя защитить! – повинился он, расстроенный до глубины души. Ворчливый аналитик был одним из немногих, к кому он испытывал искреннюю симпатию, без обычной примеси корысти. Конечно, за годы службы во Внешней разведке случалось всякое; они прошли огонь, воду и медные трубы и не единожды выручали друг друга. Вот и сейчас, закрывая глаза Намсева, Ирвинг нащупал крохотный бугорок над его правым веком. Он осторожно содрал искусственную кожу, маскирующую крохотное устройство, и убрал его в бумажник, имеющий специальное отделение. У него не было сомнений, что это камера слежения нового поколения, и он очень надеялся, что Киргон, глава мнемосов, не стёр её запись.

Когда тело аналитика забрали, Ирвинг направился на конспиративную квартиру. Как и ожидалось, там ничего не было. Даже отчёт Намсева не дошёл до начальства и был стёрт Кортиусом.

Тем не менее было ещё не всё потеряно. Приземлившись прямо в гараже, Ирвинг направился к углу, заваленному всяким хламьём, в основном, пустыми коробками, и чтобы ускорить процесс расчистки, достал ИПР-бластер. Покрытая сажей дверь не сразу поддалась его усилиям, но пара мощных рывков и она не устояла. Ирвинг вошёл внутрь и, не оборачиваясь, едко произнёс:

– Входи, чего уж там! Если до сих пор не выстрелил в спину, значит, у тебя есть ко мне дело.

Кортиус отключил режим невидимости комбинезона и шагнул в конторку, захламлённую не меньше, чем гараж.

– Садись! – не столько пригласил, сколько приказал Ирвинг и, усевшись сам, указал ему на стул, стоящий с другой стороны колченогого стола.

– Ну, что тебе нужно? – спросил он и водрузил ноги на облезлую столешницу, когда-то лакированную и светлую, а сейчас густо заляпанную подозрительными пятнами.

На физиономии Кортиуса появилось было дурашливое выражение, но при взгляде на Ирвинга у него пропало желание ёрничать.

– Где моя сестра? – спросил он напрямую.

– Там, где вы никогда не встретитесь.

– Чтобы ты себе ни думал, но ничего у тебя не выйдет. Однажды Латисса вёрнётся домой. Это я тебе гарантирую.

– Ошибаешься, Андрэ, теперь у неё другой дом. – На лице Ирвинга появилось усталое выражение. – Я бы тебя убил, но поскольку мы теперь родственники, я не хочу огорчать жену. Ответь на мои вопросы и катись на все четыре стороны.

Кортиус изумлённо посмотрел на того, которого опасались даже мнемосы, а они не боялись ничего, даже смерти. Вот только директор Центрального Управления Внешней разведки при желании мог организовать что-нибудь и похуже смерти.

– Насколько я знаю, у тебя есть жена, – заметил юноша, не склонный верить своему собеседнику.

Ирвинг фыркнул.

– Как говорит пословица, жена не стена.

– Поклянись, что ты на самом деле женился на Латиссе!

– Клянусь! – Ирвинг прижал руку к сердцу. – Атум мне свидетель. Правда, церемония вышла не очень, невеста всё время вертелась и канючила, требуя сладкого.

Юноша вскочил с места и, опершись на стол, подался к нему.

– Неужели ты стёр Латиссе память?!

– Угадал! – Ирвинг ухмыльнулся при виде странной гримасы, промелькнувшей на лице юного мнемоса. – И даже не надейся! Думаешь, я не знаю о вашем фокусе с перезаписью памяти? Латисса действительно всё забыла и больше к вам не вернётся. Одно могу сказать в утешение, твоя сестра живёт нормально жизнью и она по-настоящему счастлива.

На стол упала фотография, и Андрэ протянул руку. Сестра действительно выглядела необычайно счастливой и молодой. Он такой никогда её не видел. "Может, оно и к лучшему", – неожиданно подумал он.

Снова сев на стул, Кортиус по примеру собеседника закинул ноги на стол и сложил руки на груди.

– Ну, зятёк, твоя подача! – проговорил он издевательским тоном.

– Кыш, щенок! – добродушно прогудел Ирвинг и спихнул его ноги со стола. – Мал ещё, чтобы задирать хвост на старого пса. – Он погрозил пальцем юному мнемосу. – Не забывайся, парень! Хоть мы теперь родичи, но пока ты числишься в моём ведомстве, не смей охальничать. Когда разговариваешь со мной, не забывай добавлять "сэр".

Кортиус было вскинулся, но понял, что будет разумней не провоцировать новоприобретённого родственника, поскольку Намсев был близким другом Ирвинга.

– Вряд ли у нас получится разговор по душам, – сказал он грустным тоном и, подумав, добавил: – Сэр.

Юноша не заметил, что при этом невольно выпрямился на стуле – как и положено стажёру, беседующему со старшим по должности.

– А ты попробуй! Вдруг получится? – Глаза Ирвинга остро блеснули. – Ответь мне, Андрэ, чего вы здесь забыли? Впервые на моей памяти Киргон выполз из своей норы. Вряд ли он явился собственной персоной лишь для того, чтобы убить рядового сотрудника Внешней разведки.

С глубокомысленным видом изучив металлический потолок конторки, Кортиус, наконец, соизволил ответить:

– Видите ли… сэр, я всего лишь мальчик на побегушках. Думаю, вам лучше спросить самого Киргона. Уж он совершенно точно знает, за каким чёртом ему эти сказки тысячелетней давности.

– Ладно, – Ирвинг совершенно естественно перетёк в другую позу, и его ладонь легла на рукоять бластера. – Тогда скажи, зачем вы убили Аэлитмиррани-даами-Ррнари, приёмную сестру Ягмира-раами-Дарирра? Она-то чем вам помешала?

– Случайность, мой любопытный друг, – ответил Лимас Киргон, нарисовавшийся на пороге конторки. – Шеда не вовремя прилетела на свой корабль, а ты знаешь, что не в наших правилах оставлять живых свидетелей.

– Жаль, что бедная девочка погибла ни за что, но в жизни всякое случается, – произнёс Ирвинг и радушно махнул новому гостю. – Да, ты не стой, Лимас! Присаживайся и чувствуй себя как дома.

– Я бы рад, но спешу, – отозвался глава мнемосов. – Заглянул на минутку, чтобы забрать племянника и заодно справиться о здоровье племянницы и её дочери.

– Вынужден тебя огорчить, у девочек всё замечательно. Нужно бы лучше, да дальше некуда, – проговорил Ирвинг. Развалившись на стуле, он по-прежнему доброжелательно взирал на своих опасных гостей.

Директор ЦУ выглядел так, будто это он владеет ситуацией, и Кортиус отдал должное его самообладанию. "Жаль, что наши родственные отношения продлились столь недолго", – подумал он с некоторым сожалением. Весёлый толстяк пришёлся ему по душе и при других обстоятельствах он согласился бы на такого мужа для своей сестры, – конечно, если бы такое было бы возможно в их племени, не признающего ни браков с инородцами, ни детей от таких союзов.