Звездная магия
Шрифт:
— Склонитесь перед Пресвятой Лейной! — от очередного крика у некроманта зазвенело в ушах, и он отчаянно пожалел, что не может заткнуть их руками. — Иначе кара ваша будет невероятно ужасной. Падите на колени — и будете прощены.
— Мы, как бы так сказать, влипли, — отозвался гном. — Может, сперва отпустите нас, а?
— Переговоры тут неуместны, — девушка брезгливо тряхнула головой, рассыпая по плечам водопад платиновых волос. — Вы выбрали, так что не жалуйтесь.
Кристалл с застывшими внутри путешественниками взлетел еще выше — под самый купол. Шары
Капитан спал, блаженно причмокивая губами. На третий день полета он растерзал пособие по управлению автоштурманом, и, нажевав добрый десяток страниц из шершавого пластика, смастерил себе отличные затычки в уши. Теперь он не знал, как управлять кораблем, но наконец-то смог выспаться.
— Определение координат… Коррекция, — бубнил пластиковый болван за пультом. — Тревога, обнаружена гравитационная аномалия. Тревога…
Киркс ничего этого не слышал — он сладко спал. Сон его оказался настолько крепок, что капитан не проснулся, когда направленным взрывом вынесли дверь в рубку.
— Слышь, Питон, а она не заперта была, — абордажник, вкатившийся в рубку первым, глупо хихикнув, ткнул стволом плазмомета в сторону покореженной двери.
— Утихни, Кувалда, — в закопченном проеме показалось мрачное лицо старшего. — Доложи по форме.
— Все путем. Капитан то ли обкурился, то ли без сознания, — пират осторожно ткнул дрыхнущего капитана в коленку. Киркс, зевнув во весь рост, повернулся на другой бок, поплотнее закутавшись в одеяло.
— Ладно, в клетку его, — старший уже потерял интерес к обитателям рубки. — «Аметист», «Аметист», прием!
Из рации донесся утробный рев и стрекот выстрелов.
— «Аметист»!
Рация звонко захрустела — словно ее собрата жевали отменно крепкие челюсти. Будь Киркс в сознании, он, конечно, просветил бы пиратов насчет содержимого трюма номер два — но он спал.
Кристалл с пленниками медленно дрейфовал в гигантском трюме, наполовину заваленным разным металлическим хламом. Судя по размерам трюма, требовалось несколько часов, чтобы пролететь от одной стенки до другой.
— Я думал, нас посадят в тюрьму, — гном говорил уже существенно свободнее: странный состав медленно, но верно разъедал волосы, и борода гнома почти полностью рассыпалась в рыжий порошок. Чтоб обрести свободу, оставалось только выскользнуть из схваченной раствором одежды. Впрочем, Гарин не спешил — вполне возможно, что на кристалл навесили сигнализацию как раз того типа, что застала путешественников врасплох, а встречать тюремщиков в одни трусах казалось гному… неправильным.
— А чем тебе это не тюрьма? — мрачно поинтересовался чародей, снова попытавшись освободить руки — как и прежде, безуспешно. — По-моему, понадежнее прочих будет.
— Да, пожалуй, — Гарин с сожалением покосился на штурмана — тому сразу же по прибытии в «обитель
богини» выдернули аккумулятор, превратив дроида в кусок мертвой электроники. — Я, конечно, могу выбраться…— Только не видишь в этом особого смысла, — некромант смерил взглядом расстояние от медленно дрейфующего кристалла до ближайшей переборки и горестно вздохнул.
— Ага, — гном, шипя от боли, поерзал еще немного — волосы, как назло, вырывались поодиночке, продлевая пытку до бесконечности. — Ну, выберусь я. Ну, включится сигнализация. И окажусь я уже в настоящей камере… в трусах.
— И бритый, — хохотнул колдун.
— Не смешно, — Гарин насупился. Как и все гномы, он скорее пережил бы появление лысины, чем отсутствие бороды.
— Пожалуй, да, — согласился некромант. — А если сигнализации нет?
— Должна быть, — убежденно отозвался гном. — Вот скажи — ты бы не поставил сторожок на пленников?
— Несомненно, — согласился чародей. — Я бы — поставил. Только тут есть одно «но».
— Какое?
— Нас пленила сама богиня. Проверять ее работу — неуважение и, как это тут называется, лейнохульство. А, значит, сигнализации нет.
— Значит, есть чары.
— Их тоже нет, — колдун вздохнул. — Наш железный друг оказался абсолютно прав. В местной религии нет ни единой крупицы магии — лишь весьма искусная техника. А это значит — мы пока не можем попасть домой.
Открыв глаза, капитан на миг потерял дар речи — вместо снежно-белого потолка ходовой рубки над ним колыхалась ржавая сеть, за которой подслеповато моргала крохотная лампочка.
— Где я? — этот вопрос, увы, остался без ответа. — И что вообще…
Неловко повернувшись, Киркс свалился с узкой койки. Точнее, это была даже не койка — а сваренные вместе контейнеры «МК-3В» с полустертой эмблемой «Трансгала» — крупнейшего грузоперевозчика в Галактике. Добрый десяток оплавленных дыр на боках ящиков красноречиво утверждал — прежние хозяева расстались с товарами далеко не добровольно.
— Пираты, — горестно вздохнул капитан. Он уже успел разглядеть интерьер отсека, в котором его заперли — длинные ряды клетей с нечитаемыми табличками — явно трофей с какого-то судна-зоопарка. — Вот влип, а?
Входной люк, натужно загудев, отъехал в сторону, показав капитану невероятно загаженный коридор. Впрочем, это ни чуточки не беспокоило аборигенов.
— Как головка? — ласковый тон никак не вязался с внешностью пирата — тот выглядел как результат работы фоторобота в режиме «самая жуткая харя всех времен и народов». – не болит?
— Нет, все нормально, спасибо, — Киркс на всякий случай отсел в самый дальний угол клетки. — А что, собственно, происходит?
Пират поморщился.
— Я бы хотел, — чувствовалось, что вежливые слова ему даются с огромным трудом. — Хотел, чтобы вы прошли со мной.
— Зачем?
— Вылезай, скотина! — абориген, не утруждая себя отпиранием замка, вырвал решетчатую дверь клети и отшвырнул ее в сторону. — Пойдешь успокаивать своих тварей!