Звездные войны. Росинант – конь блеклый, или Ситхи печального образа

Дарта Вейдера предстоящая импровизация нисколько не напрягала. Планирование в стиле «куда Великая вывезет» всегда было его сильной стороной. Во всяком случае, сам Вейдер считал именно так. Почему нет? При таком раскладе можно не беспокоиться о похищении плана врагом. Сами попробуйте похитить то, чего не существует. В общем лорд Вейдер пребывал в расслабленно-бодром состоянии духа: был спокоен и готов к любым приключениям.

Это состояние оказалось настолько нехарактерным для Повелителя Тьмы, что Дарт Сидиус осторожно коснулся ауры ученика. Все верно. Вейдер спокоен и уверен в себе. Таким он не был уже давно. Чего уж там, он таким никогда не был. Неужели решил, что способен взять верх над учителем? Только, к удивлению Палпатина, накрутить собственную ярость до рабочего состояния у него не получилось. Наверное, из-за умиротворяющего покоя природы вокруг. Даже наползающая тучка, что обещала небольшой дождь, лишь добавляла размеренного спокойствия.

Первым настороженное копошение Тьмы в душе Сидиуса заметил Длинноух: недовольно шевельнул ушами, словно муху отогнал. Вейдер же тронул коня, чтобы поравняться с повелителем, и лишь потом заговорил о серьезном.

– Произошедшее показало и вам и мне границы моей преданности. И вообще, границы допустимого. Серьезный опыт, который делает нас мудрее.

Палпатин промолчал. Иронизировать по поводу вдруг открывшейся у лорда Вейдера склонности думать о странном не хотелось. По мнению императора, об этом вообще нечего говорить. С этим надо учиться жить. С этим возможны трудности. Уж очень непривычно видеть в ученике не слугу, а равновеликую фигуру соратника. Но это надо делать. И не только потому, что без инженерных талантов Скайуокера-старшего им отсюда не выбраться. Потому что это пойдет на пользу его Империи. Только подумать об этом как следует не получилось.

Глава 4. Так жить нельзя!

Подумать над в кои веки разумной мыслью ученика не получилось. Виной тому все тот же ученик. Сидиусу только и оставалось, что благодарить великую за то, что в свое время он сумел удержаться от соблазна нарушить правило двух. По большому счету, и один Дарт Вейдер рядом – это много.

Поднявшийся на вершину очередного холма первым Дарт Вейдер принялся дергать повод, пинать коня ногами и орать, побуждая того бежать быстрее. Только от внезапной активности седока конь опешил и совсем остановился. Лорд злобно заревел и обрушил на бедное животное волну темной Силы. Конь прижал уши, взбрыкнул задними ногами и пошел с холма несколько боком, скачками и не разбирая дороги. Вейдера мотало в седле, он матерился сквозь зубы, но это только добавляло прыти испуганному коню. Тот разгонялся все быстрее.

Палпатин и Длинноух проводили любителей родео задумчивыми взглядами, да и двинулись неспешно по тропинке с холма. Вернее, тронулся ослик. Но делал он это настолько неспешно, что седок мог не заботиться об управлении движением, а всецело насладиться зрелищем предстоящего падения темного лорда с лошади.

Кроме того, стала понятна бурная реакция Дарта Вейдера. Долина впереди быстро сменялась новым подъёмом, а на возвышенности стоял целый ряд ветряных генераторов. Сделанных из камней и палок, но тем не менее. Ветряная электрогенерация налицо!

Нашедший источник питания для будущего передатчика гиперсвязи Вейдер сломя голову несся к желанной цели, не задумываясь о том, что собственно передатчика у них нет и в помине. Сейчас он желал уточнить проектную мощность ветряков. Про «сломя голову» тащившийся сзади Палпатин очевидно накаркал. Младший ситх грохнулся-таки с понесшей лошади практически под самыми лопастями крайнего генератора. Из помещения под ветряком выскочили служащие. С виду, мало что оборванцы, так еще и перепачканы белой пылью.

– Лошадь понесла! Человек убился! – озабоченно переговаривались работники, однако идти на помощь упавшему не торопились. Темная волна Силы заставляла людей неосознанно держаться на расстоянии, которые они ошибочно сочли безопасным.

Впрочем, дарт Вейдер и сам довольно быстро поднялся. И сразу перешел к делу: к техническим характеристикам, то есть. Только вопросы про силу тока и напряжение вогнали «электриков» в ступор.

– Головой ударился болезный… – неуверенно предположил один.

– Во-во. Какой ток? Кабы у нас водяная мельница была, тогда да, – согласился второй.

– Верно говоришь, Хосе. Водой его окатить надоть! Тогда глядишь, оправится, – перешел к дели первый.

Палпатин заторопился. Надо срочно вмешиваться. А то и до смертоубийства недалеко. Ладно, местные, хатт с ними. Но вдруг ученика закоротит. Кто передатчик собирать будет? Хорошо хоть местные воплощать в жизнь свой сомнительный план не торопились.

– Что замерли бездельники? Поймайте и успокойте лошадь.

В его праве отдавать приказы никто не усомнился. Мельники поклонились и бросились исполнять. Тем временем Дарт Вейдер направился внутрь помещения. Вернулся быстро и в состоянии глубокой задумчивости. Потом император прослушал витиеватую фразу на хаттском. Для местных она автомотически трансформировалась в местное наречие. От чего те замерли, рты разинув, и едва не упустили пойманного коня.

– А благородным господином казался… – задумчиво вымолвил показавшийся на пороге старший.

Двое работников согласно покивали его словам. На их счастье душевное состояние Дарта Вейдера не позволило ему отреагировать на замечание должным образом. Лорд просто молча забрал у младшего краюху подсоленного хлеба, которой тот подманивал лошадь. Потом едва ли не силой запихнул хлеб в пасть коню и запрыгнул в седло. Заговорил, только когда ветряки исчезли из виду.

– Они там муку мелят. Преобразуют энергию ветра в механическую, минуя электричество. Ну, как так-то, повелитель?! Люди же, вроде. Не эвоки первобытные. Так же жить нельзя! Так просто не бывает!

Лорд Вейдер еще какое-то время возмущался вслух. Палпатин молчал. Да и что тут скажешь? Потом успокоился и Вейдер. Дорога стала более многолюдной. Нечего привлекать внимание прохожих. Но вдруг младший лорд подобрался. У него опять появилась цель. Только Палпатин не понял какая.

– Верно говорят: уныние – величайший грех, а Великая, закрыв перед нами одну дверь, тут же открывает другую.

Палпатин заинтересованно закрутил головой. Пейзаж более индустриальным не стал. Дорога полупустая. Только навстречу идет некто в соломенной шляпе, которую он оберегает от моросящего дождика, надев на нее нечто медное. Палпатин сказал бы, что это таз. Почему таз на голове? Так может быть парень – местный сумасшедший? Откуда ситхам знать?

Задумчиво повернутый в сторону тазоголового шлем Дарта Вейдера, и таз медленно стартует с головы прежнего владельца, уплывая прочь. Зачарованный потерпевший этого и не заметил, если бы не показавшаяся из-за поворота тетка с огромной корзиной. Завидев летающую почти тарелку, она бросила свою поклажу и принялась махать правой рукой ото лба к животу и от плеча к плечу. Насторожившийся было Сидиус реальной Силы в этом пассе не почувствовал и расслабился. Чтобы тут же подпрыгнуть в седле от пронзительного визга.

– Ох, Пречистая дева Мария, да святой Себастьян! Да что же это делается?! Да где ж это видано-то?!

Вслед за теткой путник проводил улетающий таз взглядом, так и не сообразив, что это было его имущество. Потом схватился руками за опустевшую голову и завыл громче тетки.

– Это все старый хрыч Педро Лысый! У него и жена ведьмой была! А сестра в молодости с мавром путалась! Он, морда колдовская, больше некому!

– Да как же?.. – пронзительным шепотом завопила тетка.

– Я ему нынче утром кровопускание делал. Кровь долго не унималась. Я возьми да пошути: давай, мол, лысину твою побрею пока. А он обиделся и таз заговорил!