Звездные войны. Записки Темнейшего

Благо моих личных комиссаров все чаще в народе называют гласными руками императора. С намеком на то, что у меня еще и негласные имеются. Старая байка про джедайский корпус чистильщиков приобрела новый вкус и цвет, заиграла свежими красками, так сказать. Дело полезное, и мне оно не стоило никаких усилий. А над максимальной публичностью действий официальных «рук» следует чуточку поработать. Да и просто подстраховать нового сотрудника во время ее первой миссии. Только сперва подумать над тем, чтобы эта помощь не обидела не в меру гордую «руку»

Однако Великая Сила бережет не только своего Избранного, но и его законную супругу. Как ещё можно истолковать нижайшую просьбу одного из центральных голоканалов о возможности моего участия в прямом включении в публичные дебаты по ситуации в Облачном Городе. Главред — наглец редкостный, но соглашаюсь.

Никаких студий, разумеется. Включение прямо из моего кабинета. Только пока на другом конце видят официальную заставку моей пресс-службы. Зато я наблюдаю шоу во всей красе. Жаль, не с самого начала.

— …Звездолеты имперского флота на кизяке не летают. Поэтому разбираться в сортах биотоплива я не уполномочен, — безмятежно сообщает лорд Вейдер.

Это кого он так изысканно дерьмом обозвал? В отличие от меня местные похоже поняли. Но профессиональный миротворец Кеноби предпочел расставить все точки над ё.

— Империи нужен результат: тибанн в должных объемах. Согласитесь, возникшая проблема имеет варианты решений. В том числе и тот, при котором власть сектора и бизнес Беспина могут жить дружно. Но если кто-то не захотел этого… Ну, что же. Он может и не жить.

Прошу отметить, это не ситх сказал!

— Уважаемые граждане сектора, — занял место на трибуне губернатор Кеноби. — Ситуация в Облачном Городе является ярким образчиком того, что для успешности любому обществу помимо природных богатств требуется вменяемая власть. Здесь же до недавнего времени пост барона-администратора едва ли не в карты выигрывали.

Кеноби оказывается весьма неплохим оратором. Ситуацию на Беспине для соседних регионов описывает красочно, но местных в массе своей старается не обидеть. Типа народ-то здесь хороший, только с правителями им в который уж раз не повезло.

Проблема же Облачного Города состоит в том, что он пусть комфортабельная, но гостиница. Место, куда приезжают за длинным кредитом. Без местного населения, у которого душа болит за свою родину. В результате прибывший в Облачный город новый губернатор столкнулся с откровенно криминальной организацией добычи тибанна.

Технология его добычи отработана веками и проста до гениальности. Газокомпрессорные станции висят в верхних слоях газового гиганта. Тибанн поступает туда по опущенным в плотные газоносные слои трубам, гибкость и длина которых позволяет маневрировать в поисках наиболее богатых и чистых пластов. Производительность резко увеличивается, если на конце трубы окажется вторая станция-навигатор, сокращающая время поиска и поддерживающая позиционирование в потоке. В идеале работающая в крайне агрессивной среде станция должна быть полностью автоматической. Только ее стоимость здорово увеличивает затраты. Поэтому компромиссом между ценой и производительностью стало использование небольших звездолетов с экипажами в пару десятков разумных. Минимум переоборудования, и в плотных слоях атмосферы газового гиганта кораблик может проработать несколько месяцев. Потом подъем и замена на следующий. Капремонт обойдется дороже. На Беспине эту технологию довели до абсурдной мерзости. Старые корабли здесь не покупали, а получали по программе утилизации, зарабатывая на этом еще и небольшую денежку. Беда лишь в том, что состояние этого металлолома таково, что спуститься в атмосферу Беспина они еще могут, а вот подняться назад — едва ли. Для большинства экипажей это командировка в один конец. В том, что делали они это в массе своей отнюдь не добровольно, крылся главный криминал аферы.

Мофф Кеноби прибыл в Облачный Город как раз в момент подготовки к спуску очередной партии. Застал процесс во всем великолепии, так сказать. Даже скромных технических познаний бывшего джедая хватило для понимания сути проблемы. А воли — на отмену запуска, арест руководства газового концерна и введение на нем прямого государственного управления. Только на закупку нормальных станций нужно время, а производство тибанна упало сразу.

В результате в Облачный Город примчался лорд Вейдер с воплем: «Тибанна! Много! Хочу! Сейчас же!» На что джедай-губернатор откликнулся с ледяным спокойствием — разрешил выход приготовленного металлолома, укомплектовав экипажи владельцами и топ-менеджерами газодобывающего концерна. Вот тут-то родные и друзья Лучших людей Облачного Города вой и подняли.

Обо всем этом Кеноби рассказывает в прямом эфире не столько моему комиссару, сколько народам сектора, слишком хорошо знающим, что такое произвол властей и прибавочная стоимость. Впрочем, и без неосознанной поддержки большинства зрителей, речь Кеноби хороша. Без лишнего пафоса, с толикой иронии и верно расставленными акцентами. Его уверенное спокойствие выгодно оттеняется периодическим воем Дарта Вейдера о задыхающемся в тисках энергетического голода флоте — защитнике сектора от пиратов. Кто такие пираты во внешних территориях тоже хорошо знают.

Поэтому адвокаты осужденных хозяев Беспина видимо присоветовали клиентам помалкивать в тряпочку, сами пару раз вякают про незыблемость буквы закона, да и примолкают. Сильно подозреваю, ждут результата от снаряженной делегации к госпоже комиссару. Только это едва ли попадет в кадр.

А вот и госпожа Скайуокер. В летной куртке поверх полувоенного, но соблазнительно облегающего ладную фигурку костюма и ярком головном уборе — стилизации под церемониальный наряд королевы Набу, Падме заставляет мужчин восторженно выдохнуть. Бедняга Вейдер не знает, чего и делать: на жену восхищенно пялиться или прочих особей мужского пола вокруг душить. Вот это я понимаю — пиар. Тем временем мой представитель берется за дело — за Кеноби то есть.

— Скажите, губернатор, на сколько вы планируете увеличить добычу тибана за счет вашей акции устрашения?

Против данного определения Кеноби разумно не возражает, а запрошенную цифру называет быстро и в кубометрах, и в кредитах.

— Сколько можно выручить за сданные в металлолом корабли?

— Вы еще не назвали цену лекарств, полученных из спайса, который могли бы добыть эти господа, окажись они строго по приговору на Кесселе, — улыбается хаттов джедай. — Действительно, сумма получится процентов на пятнадцать больше. Но госпожа рука императора не учитывает фактор времени. Тибанн флоту нужен здесь и сейчас.

— До какой степени здесь и сейчас? — комиссар обращается уже к Вейдеру.

— Есть информация о массированном прорыве из доминации хаттов в течение двух-трех месяцев, — четко, по-военному отзывается тот.

Молодцы, поганцы. Без публичной свары обошлись. Публичная демонстрация способности конструктивно взаимодействовать, корректируя свои решения ради интересов Империи выглядит ярким контрастом по сравнению с еще не забытыми публичными же скандалами в старом Сенате.

— Я услышала вашу обеспокоенность, милорд. Таким образом, на кону не столько законность или справедливость, сколько безопасность сектора. Верно?

— Да, мэм.

— Тогда подойдем к делу прагматично. Сколько надо времени на введение в строй нормальных станций-корректировщиков?

— Полтора-два месяца.

— Здешние развалюхи столько продержатся?

— Едва ли, — пожимает плечами Кеноби.

— Да они двух недель не отработают! — возмущенно орет Вейдер.

При всей своей эмоциональности ситх считать умеет. Ему нужен тибанн. Любой ценой. Даже ценой жизни каторжников. Публичную расправу, задуманную Кеноби, он одобряет. Но газ ему нужнее, и мысль своей жены он уже уловил.