Звездные войны. Записки Темнейшего

Впрочем, он к этому и не стремится. Нынешнее положение вещей его вполне устраивает. Про то, что мир совсем не умеет ценить своих рядовых защитников, на чьих мечах держится Храм и порядок, он ворчит без особого энтузиазма. Скорее — из вредности, чтоб Гранд-магистр Дуку или лорд Вейдер слышали. Те все больше относятся к нему, как к пустому месту. Мне же все больше кажется, что это и есть его цель. Он слишком долго и демонстративно нарушал все нормы и правила, чтобы под конец жизни начать подчиняться иным, пусть даже ему выпал шанс установить их самому. Что ж, это тоже своего рода свобода. Просто в отличие от свободы власть предержащих она полностью лишена ответственности. А власть без ответственности — детонатор с ржавым взрывателем. Слава Великой, Квай-Гон Джинн это вовремя понял и от участия в управлении Орденов самоустранился. Ну и Сила с ним.

Нахожу Скайуокеров в комнате, где они в компании еще нескольких юнлингов склонились над картонными поделками. Разбившись на группки по три-четыре разумных, дети творят каждый свое изделие.

— Чем заняты мои маленькие друзья? — тихонько подсаживаюсь к компании Скайуокеров.

— Мы конструироваем базу-планетоид для межгалактической экспедиции.

И верно. Хотя сделанный Люком чертеж условен, да и просто кривоват, это именно чертеж, а не рисунок в стиле каляка-маляка. Склеенная по этому чертежу модель — плод трудов Леи и еще двух малышей просто хороша. Ума не приложу, как они ухитрились склеить столь ровный шар.

— Сейчас докрасим и пойдем защищать нашу часть проекта, — Люк деловито складывает чертежи в стопку.

— Только часть?

— Да. Другие группы разрабатывают корабли поддержки, автоматические исследовательские станции и программу исследований.

Хм, а Квай-Гон гораздо более мудрый наставник, чем мне приятно думать. Как лихо организовал не просто работу с бумагой и картоном, а отработку навыка работы в команде, где каждый проявляет свои лучшие качества без лишнего соперничества. Только, сидящий рядом малек — рыжий с крупноватой головой паренек того гляди заревет.

— Йодик, ты чего? — замечает затруднения приятеля Люк.

— Я забыл…

— Чего?

— Сколько будет семью восемь.

Люк озадаченно морщит нос. Остальные делают вид, что увлечены покраской шара. Пришлось подсказывать мне.

— А зачем вам, юноша, понадобились столь сложные вычисления?

— Я считаю, сколько нужно припасов для межгалактического путешествия.

— Много, наверное?

— Много. А меня Йодой Кеноби зовут.

Да сообразил уже. Раньше я сына Оби-Вана и Асоки не видел. Но внешность — рыженький человечек с персиковой кожей — уж очень характерная. Да и кто, кроме Асоки Тано, мог умудриться назвать сына в честь старого джедая? Сама неугомонная джедайка вечно носится где-то по границам Дикого Космоса в составе неких сомнительных экспедиций. Мофф Кеноби так ни на ком и не женился, а его должность руководителя проблемных Внешних территорий времени на воспитание ребенка тоже не оставляет. Так что маленький Йода Кеноби оказался на попечении Храма на постоянной основе.

Я тем временем принимаю приглашение поприсутствовать на защите проекта «Путешествие в далекую-далекую галактику» Не просто сижу и жду, активно участвую. Так долго задерживаться в Храме я не планировал. Но детям уже сейчас следует помнить, делу время — потехе час. Я со всей серьезностью отношусь к их делу. А они так и пыжатся, чтобы мне соответствовать. Не только мои — все. От какого-то уж совсем не по-детски серьезного взгляда маленького Кеноби мне даже не по себе делается.

— Ваше величество, можно нам тоже?

После защиты проектов, Квай-Гон приглашает ребятишек посмотреть в настоящий телескоп на соседнюю галактику. Вот Люк и разрывается между желанием пойти со всеми и поскорее уехать из в общем-то чужого для него места. К великой радости Скайуокеров не возражаю. Самому занятно. Обычно на планете-городе звездного неба не видно. Для этого на орбиту выходить надо. Тут маленькая обсерватория оборудована на крыше башни Совета. Мне вдруг стало интересно туда залезть. Хотя и посмотреть на звезды из атмосферы в живую, а не на цифровых голофото прежде не доводилось.

Город копошится далеко внизу. На высоте крыши даже транспортных потоков нет. Только ветер воет. И звезды. Не такие, как из космоса. Здесь кажется, что они тебе подмигивают. Я вместе со всеми посмотрел в окуляр простенького рефлектора на пятнышки далеких туманностей. Картинка мутная. Огромный купол звездного неба впечатлял гораздо больше. Скайуокеров же от телескопа за уши не оттащишь.

Я же стою в сторонке, видом любуюсь. Не медитация, но нечто очень к ней близкое. Пока из расслабленного состояния меня не выдергивает чей-то внимательный взгляд. Он не был враждебным. Но… Я осторожно поворачиваю голову. Йода Кеноби забрался на некую площадку на шпиле. Метров семь над покатым склоном с которого до защитного поля еще метров пятнадцать лететь… Сбить его я смогу, не поворачивая головы, и не светясь в Силе. Мелкое детское тело гарантированно не выдержит удара. Несчастный случай. Бывает. А он сидит, наклонив крупноватую по сравнению с телом голову на бок, и ногами болтает. Ветер же шпиль прямо на глазах раскачивает. Руки так и чешутся. Особенно, если позволить себе испугаться за стоящих в нескольких метрах маленьких Скайуокерах.

Но пугаться и паниковать в поисках простого решения нельзя. С тем, кто прячется под личиной пятилетнего ребенка, просто никогда не было.

«Владыка Плэгас?»

«Он самый».

Бездействующий много лет канал «учитель-ученик» включается с удивительной легкостью и в привычном режиме повышенной закрытости от чужих глаз.

«Право слово — неожиданно», — начинаю плести светскую беседу, желая потянуть время и разобраться в ситуации.

Впрочем, время если и не остановилось вовсе, то в разы замедлило свой бег. Разумные у телескопа двигаются едва-едва, словно минутная стрелка старинных механических часов. Есть время поговорить с учителем спокойно. Есть возможность оценить мощь лорда Плэгаса.

«Сам не ожидал. Вариант почти случайно подвернулся. Вообще-то после неудачной встречи с твоим волкодавом-Вейдером я планировал материализовать свой дух в теле идеального проводника Силы, ею же и рожденного. Но завершения эксперимента ждать еще почти двадцать лет. Кроме того, я только после смерти осознал себя гомофобом: я хочу быть императором, а не императрицей. А тут буквально через считанные месяцы должен родиться ребенок, зачатый без капли любви, зато с применением могучей Силы».

«Ты вселился в сына Кеноби и Тано?»

Говорю, ради заполнения паузы. Йода Кеноби полез в карман за конфеткой и теперь сосредоточенно сопит, разворачивая прилипший фантик. Справился.

«Да ни в кого я не вселялся. По сути, я и есть он. Другой личности у этого тела нет и никогда не было. Я оказался в зародыше на второй неделе беременности. То еще, скажу я вам, ощущение».

«Чего ты хочешь?»

«Власти. Но я не буду драться с тобой за трон. Взять Империю готовой — это пошло и неинтересно».

«Ты решил отомстить Вейдеру, подкравшись к его детям?»

Чего я каждое слово из него вытягиваю? В конце концов, это разговор начал он, а не я!

«Забавно смотреть, как ты бесишься, — открыто ухмыляется тот: — Но к делу: я хочу подружиться со Скайуокерами. Пока они считают меня малявкой. Действительно, в пять лет разница в год весьма существенна. Только скоро это пройдет. И я окажусь с ними рядом. Пройду плечом к плечу путь к вершинам. И однажды займу место на вершине. Ты, Сидиус, отличный император, но ты не вечен».

«С чего ты решил, что я оставлю Империю тебе, а не внукам?»