Звездные войны.Записки юного целителя

Сперва показалось, пустота вокруг приглушает боль. Пустота – сиречь равнодушие. Равнодушие – хороший анальгетик. Или парализатор. С парализованной душой жить легче. Добрые джедаи не зря предостерегали своих адептов от нестерпимой боли любви. Но я ситх. Моя цель – Сила. Топливо моей Силы в ярости. Ярость несовместима с равнодушием. Значит, чтобы идти вперед, я избавлюсь от пустоты в душе.

Для этого мне придется перешагнуть через пустоту. Через вас. Но я это сделаю. Иначе мне не достанет сил беречь этот мир. Все так хотели, чтобы я отрекся от всего личного, ради служения этому миру. И только Палпатин использовал мое личное, чтобы заставить служить себе. Получилось то, что получилось. Личного нет, глупо было бы потерять еще и мир? Думаю, вам не понравилось бы.

В общем, перед тем, как пойти дальше, я пришел просить у вас прощения…»

Несмотря на колоссальный, звенящий в ушах и отзывающийся железно-соленым привкусом на губах поток Силы, Дарт Вейдер не чувствовал отклика. Но лорд всегда отличался упрямством и продолжал.

«Ангел, ты же понимаешь, я не сам до всего этого додумался. Почувствовал-то я, конечно. А вот выразить словами… Ты помнишь, у меня всегда с этим было не очень. Только это и не Палпатин. Не греши на него. Я думаю, он и дальше планировал держать меня за поводок моей привязанности к вам. Когда не получилось, его вполне устроило обеспечивающее лояльность равнодушие. Но потом что-то изменилось. Я не знаю, что. Но повелитель хочет нечто большее, чем покорность. Я не великий знаток ситхского канона, но Дарт Сидиус дал мне заметно больше самостоятельности, чем это было принято в последнюю тысячу лет. Зачем? Да он и сам не знает, по-моему. Наверное, это желание самой Великой…»

Дарту Вейдеру на миг показалось, что ему ответили. Вообще-то в этом скорбном месте нити Силы он почти не видел. Все словно в густом и вязком тумане. И вдруг сквозь эту муть его словно за рукав дернули.

«Ангел?»

Нет, конечно. Инэри Стоун поднимает на него перепуганные глаза.

– Там… Там кто-то есть. Кто-то злой.

Девочка тычет рукой в сторону.

Верно. Он так глубоко ушел в разговор с сами собой, что совсем перестал реагировать на то, что вокруг. Ну так на этот случай он ассистентку с собой и приволок. Как сердцем чувствовал. Хотя сердце здесь, пожалуй, не при чем. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы оценить привлекательность мутной с точки зрения Силы Набу для беглых джедаев. Во всяком случае, та их часть, что планирует не тихо отсиживаться, а активно участвовать в жизни более-менее развитых секторов. И едва ли визит ситха остался для них незамеченным.

Адреналин заставил кровь загудеть в висках. А сейбер загудел в руке. Предстоящая драка вызывала чувство глубокого удовлетворения. Сколько у нас там? Шесть голов. Понеслась!

В этот момент мне очень захотелось разорвать связь с лордом Вейдером. Слишком страшно даже не видеть, а чувствовать агрессивную, буйную радость идущего в бой ситха. В итоге боя, в который воин идет с таким настроением, я не сомневаюсь. И смотреть на предстоящую резню глазами ситха, чувствовать его радость от убийства, я не хочу. Но не разрываю контакт долгую минуту, а на то, чтобы Вейдер уничтожил нападавших, понадобилось не многим больше. Мне эта минута понадобилась на то, чтобы, пользуясь мощью ситха, уже своими, а не его глазами посмотреть на нити Силы над могилой Падме Наберрие. Так что ощущение дерущегося ситха осталось все же на периферии сознания. Хотя все равно – жуть.

Сейчас я пишу эти слова не без некоторого сомнения. Имею ли я моральное право писать о том, что я видела и чувствовала глазами лорда Вейдера. По сути это же подглядывание. Или нет? В общем, я решила писать. В конце концов, эти записи не предназначаются для посторонних глаз. И еще это правда, вне зависимости от того красива она или безобразна.

***

Отключившись от сознания Вейдера я, наверное, потеряла сознание. Во всяком случае, про несколько следующих минут я ничего не помню. Едва ли дольше, потому что хитрющий Рекс вряд ли прятался слишком далеко, а когда я открыла глаза, парни в белой броне только-только появились.

– Приберитесь тут, - кинул им лорд через плечо, усаживаясь на байк.

Снова будоражащий душу полет. Только от плаща теперь пахнет гарью и плазмой, а мир вокруг накрыла летняя ночь, так что казалось, будто мы летим меж звезд и войн. Это не пугало, слишком мощной и уверенной в себе силой полон сидящий за рулем мужчина. За его спиной ничего не страшно.

– Ты в порядке? – черный шлем поворачивается ко мне, и только возможности вокодера позволяют докричаться через вой ветра и рев мотора.

Интенсивно киваю в ответ.

– Тогда завернем-ка на огонек к господам Наберрие.

Посреди ночи? Сомнения не озвучены, но прочитаны. И отвечают на них голосом. Просто Дарту Вейдеру нравится орать, перекрывая грохот стихий. Он даже в этом хочет быть победителем.

– Какая ночь? Около одиннадцати. Аристократы только-только отобедали и в карты играть уселись.

Лорду лучше знать.

Действительно, свет в окнах особняка виден издалека. Судя по количеству транспорта на стоянке, хозяева принимают гостей. Которые прибыли сюда отнюдь не на байках. Впрочем, о том, кто к ним прибыл, здесь отлично понимали. Глава клана Руви Наберрие вышел встречать гостей в сопровождении целого отряда особ королевских кровей планеты.

Пока аристократ и лорд обменивались любезностями, я пыталась понять отношение к нам собравшихся. Без толку. Даже вполне ожидаемые тревога и любопытство не читались. А ведь вокруг меня нет форсюзеров. Все дело в знаменитом искажении Силы полем планеты, или во впитанном с молоком матери умении лицемерить? Очень некомфортное ощущение. Без всякой ситхской паранойи после третьей улыбки начинаешь ждать удара кинжала в спину.

Тем временем затягивать с вводной частью Дарт Вейдер не стал. Выразил искренние, хоть и запоздалые соболезнования, и столь же искреннее и непреодолимое желание немедленно познакомиться с документами о смерти сенатора Наберрие. Да уж, на заключение о смерти посмотреть очень хотелось бы. Хозяин заикнулся о не совсем подходящем времени суток. Но тут же нарвался на неотразимый аргумент ситха.

– Можно, конечно, и до утра подождать. Но тогда меня заинтересуют еще и подробности пребывания здесь сразу шести рыцарей-джедаев.

Сомнения тут же покинули господина Наберрие, и он вызвал кибер-секретаря, который проводил меня к информационному терминалу. Фруктовый напиток и десерт мне принесли туда же. Музыка из соседних залов доносилась почти до рассвета. Не знаю, чем занимался в эти часы Дарт Вейдер, у меня же появилась масса пищи для размышлений.

Глава 11 По следу

На борт «Вымогателя» мы возвращались в ласковых утренних лучах, игравших на плоскостях нашего челнока. Дарт Вейдер стянул шлем с головы и несколько легкомысленно развалился в пилотском кресле, щурясь на висящее прямо по курсу солнце.

– Странные они здесь какие-то… Конечно, я прошлый раз, когда сюда прилетал, совсем сопляком был, к тому ж влюбленным. Но ничего странного не замечал. И Палпатин ничего такого про земляков не рассказывал.

– Странного? Не заметила.

– Так ты с прислугой в основном общалась, а с ними все, как положено в приличном доме. Во всяком случае - в общих чертах. В изысках этикета я тоже не очень разбираюсь. А вот гости в доме Наберрие собрались странные.

– В смысле – странные? Чокнутые, что ли?

– Да хатт их знает. К примеру, один особо шустрый полвечера вокруг меня вился, все племянника своего нахваливал: де и умный, и расторопный, и делу императора Палпатина предан всем сердцем, а уж породистый… А у самих, что у дяди, что у племянника, рожи – словно они утром собственными зубами курицу загрызли, а умыться забыли. И они такие неумытые были не одни. При этом остальные смотрят кто с осуждением, кто с некоторой завистью, но никто с удивлением. День открытых дверей в дурдоме.