Звездные врата. Суд на Янусе. Победа на Янусе

Это, как легко себе представить, тоже отнюдь не понравилось лорду Руду.

— Это мой пленник, его захватили мои люди.

— Вне всякого сомнения. Но ты же не в состоянии был оценить, насколько важен этот пленник, пока тебя не ткнули в это мордой. А сейчас ты так сопротивляешься его передаче высшим властям, что я готов предположить наличие у тебя каких-то тайных причин желать его скорейшей смерти, — лорд Диллан вновь принялся изучать лицо Кинкара. — Что же это за страшная тайна, приятель, которую ты должен унести с собой в могилу? Очень интересно…

Он схватил пленника за плечо и подтащил к тому месту, куда падал свет. Лорд Диллан смотрел на него не отрываясь, и Кинкар чувствовал, что от этого взгляда исходит смертельная угроза.

— Я вдруг подумал о Великом Законе, Руд, — мягко сказал лорд Диллан. — Интересно, кто из нас его нарушал и сколько раз? Да, Великий Закон… Обычно результаты его нарушения становятся заметны очень быстро. Но, наверное, бывают и исключения. Как тебя зовут, приятель?

— Кинкар из Стира.

— Кинкар из Стира, — проговорил лорд Диллан. — Ну, это может значить все, что угодно. Что такое Стир, где он находится? Может, правильнее тебя называть Кинкар с’Руд?

Он угадал, хотя и не до конца. Наверно, по лицу Кинкара пробежала тень удивления, потому что Властитель тихо засмеялся?

— Ну вот, над этим тоже стоит подумать совету…

Лорд Руд взъярился:

— Ну, за это ты мне ответишь, Диллан, хоть мы и братья! Не я породил этого щенка, и нечего пытаться повесить на меня нарушение Закона! У меня хватает врагов, даже среди близких родственников, — он негодующе посмотрел на своего брата, — которые были бы рады найти хорошего лжесвидетеля, чтобы втравить меня в подобного рода историю. Смотри, Диллан, если ты посмеешь бросить мне обвинение перед советом, ты еще проклянешь тот день и час, когда решился на это.

— Во всяком случае, из него надо вытрясти все сведения, какие только можно. И чем скорее, тем лучше. Тебе же самому выгодно, Руд, чтобы он рассказал нам всю правду. Если он не незаконнорожденный, то давай убедимся в этом как можно быстрее.

Словно желая избежать дальнейших неприятных расспросов, лорд Руд спросил:

— А почему пострадал Сууд? Ну-ка, взглянем получше на эту штуку, которая болтается у него на шее…

Он потянулся к Единому. Кинкар отпрыгнул назад — это единственное, что он мог сделать. Но прежде, чем темные пальцы коснулись талисмана, лорд Диллан ударил брата по руке.

— Не трогай этого, если тебе дорога шкура! — предупредил он.

— Ты думаешь, она меня сожжет, как Сууда? Но почему? Я ведь не какой-нибудь невежественный дикарь…

— Сууду пришлось расплачиваться за свою метку, — монотонно проговорил лорд Диллан. — Но у нас нет ни малейшего представления о том, какие силы заключены в этом камне и какое действие он оказывает на пришельцев. И пока мы не разузнаем побольше, лучше нам в это не соваться. Я всего один раз в жизни видел такой камень — и то это было за секунду перед тем, как его уничтожил носивший его колдун. Мы тогда напали на его конуру ночью и захватили мерзавца врасплох. Ну ладно, у нас достанет времени разобраться с этим талисманом, — и с тем, на ком мы его обнаружили — когда мы доставим парня вместе с камешком в башню. А именно туда мы немедля и отправимся.

Они так говорят, ожесточенно подумал Кинкар, словно у меня нет ни своей воли, ни собственного достоинства, словно я полностью в их руках. Впрочем, с последним он тут же вынужден был мрачно согласиться. Единственное, в чем сжалились над ним те, в чьей власти он находился, — они набросили плащ на его обнаженное до пояса тело. Под этим плащом он и лежал на флайтере, связанный по рукам и ногам.

Воркен протестовала против такого обращения со своим хозяином, и на какое-то мгновение Кинкару показалось, что его друг жестоко за это поплатится. Но лорд Диллан решил, что ее связь с узником тоже удастся использовать. Ее завернули в другой мешок и погрузили на флайтер. Все время, пока они летели. Воркен пыталась вырваться на волю, и меховой сверток постоянно подпрыгивал.

Лететь было страшно. Кинкар не испытывал боязни перед горными высями, он сопровождал Вэрда на охотах с тех самых пор, как научился держаться в седле. Вэрд часто забирался в горы — до того как болезнь ограничила его поездки равнинными местами, а потом и вовсе уложила в постель. Вэрд знал в окрестностях Стира все отвесные склоны, глубокие обрывы, высокие утесы. Но одно дело заглядывать в пропасть, ощущая под ногами твердые скалы, и совсем иное — висеть над бездной, имея опорой только одну маленькую тонкую дощечку.

Юноша боролся со своим ужасом, но воображение его вновь и вновь рисовало одну и ту же картину: дощечка исчезает, и он, беспомощно кувыркаясь, летит к земле. Откуда люди с Неба находят в себе силы путешествовать по воздуху? А между звездами? Или, быть может, им неведом охвативший Кинкара страх? Он поворочался, но так и не смог увидеть ничего, кроме ног этих двоих. На его родном Горте Властители Неба не знали таких флайтеров. Однако вполне возможно, что они сочтут такой способ передвижения вполне естественным.

Спереди платформа имела обтекатель, юноша же лежал за сидениями пилотов. И все равно вскоре он начал замерзать — плащ почти не спасал от холода. Минуты шли, ужас Кинкара начал потихоньку улетучиваться, и тут он ощутил, что от Единого идет ласковое тепло, немного защищающее от обжигающего холода. Конечно, ему было страшно сегодня на поле, когда стая мородов накинулась на него, но это был понятный страх, ничего необычного в нем не было. Сейчас же его охватили неясные мрачные предчувствия. Более всего его состояние было похоже на состояние всадника за секунду до команды к атаке — нервная дрожь, все мышцы напряжены. Он попытался обуздать страх, доказывая себе, что все равно ему, скорее всего, не суждено вернуться из этого полета.

Будь он в плену у гортиан, еще можно было бы на что-то рассчитывать, что-то предвидеть. Но как можно надеяться перехитрить Властителей Неба? В отчаянном положении пленника был только один небольшой просвет — страшная участь Сууда и то, что лорд Диллан опасался талисмана. Он слышал какие-то не вполне понятные разговоры в горном замке, что будто бы Единое обладает невидимой силой — «энергией», как называл ее их лорд Диллан. Какие-то виды этой энергии использовались воротами, через которые они попали на этот Горт. Во время этого перехода оказалось, что Единое тоже может быть носителем этой энергии. Свидетельство тому — шрам на груди Кинкара, который не изгладится, пока Кинкар не отправится в Лес.

Но Единое обладало и своей собственной «энергией», которая была враждебна чужакам. Ночью, в заброшенном святилище, талисман подкрепил свои силы. Сейчас он, наверное, действует в полную мощь. Если бы только лучше узнать, на что он способен! Но юноша не хотел идти Путем Троих, он не хотел обретать Могущество, ибо нельзя сочетать в себе Путь и Стир, а сердце его было отдано Стиру. Оставалось только следовать тому мистическому чутью, которое имеет каждый верующий, и еще древним легендам и нашептанным в детстве сказкам. Если бы он полностью владел Единым — разве нашлась бы дверь, которая бы не открылась ему, разве нашлось бы дело, которое было бы ему не по плечу?