Звездные юнги

Львушка сильно зажмурилась, открыла глаза, наконец-то оглядываясь. Пустырь был наводнен людьми в форме, а рядом, с белым, замершим лицом сидела Джилька. Львушка медленно сжала ей пальцы и поверила - все закончилась.

Это потом они узнают, что в пистолете оставался всего один патрон: тот, которым Альтаир выстрелил себе в рот. Потом им расскажут жуткие подробности, типа пыток и начинавшейся гангрены Сапсана, и что тугой бинт Джильки спас ему жизнь. Все это было потом. И то, что в невскрытом ящике лежал еще один труп, и что нашли уже неглубокое кладбище...

Позже. Сейчас Львушка, отпиваясь теплой солоноватой водой, вспомнила еще одно ужасно важное:

– Мама, а Мышка уже дома?

– Я ее пока не видела, - призналась она.
– Думаю, да.

– Так, - Джилли трясущейся рукой вынула смартфон, - я проверю. Сейчас. Сейчас. Извините, - она громко высморкалась в рукав.

Мышка ответила на звонок не сразу, и по громкой связи был слышен какой-то неровный гул и далекие голоса.

– Я на вокзале, - быстро проговорила она наконец.
– Львушка с тобой? Чего канал черный? Там такая паника! И я боюсь!

– Нас спасли, - ответила Львушка.
– На каком вокзале? Зачем?!

– Ее маячок и единица рядом, - хрипло прошептала Джилька.
– Она что, его преследует?!

– Кого?
– заволновалась мама.

– ЮрСаныча, Командора, - ответила Львушка, прикрыв телефон рукой.
– Мышка, домой!

– Да все в порядке, - беспечно отозвалась сестра.

К желтому реанимобилю подбежал отец, и прежде, чем мама успела что-то сказать, подошла и капитанша.

– Ух и семейка у вас, - сказала она ужасно счастливым голосом.
– Взяли вашего Командора на вокзале, тепленького.

Мама повернулась к ней, хлопнула ртом, как рыба.

– Ваша младшая пришла к директору вокзала и показала трансляцию. Тот немедленно разослал ориентировку на посты охраны и кассы, взяли буквально в дверях.

– Он больше никому не навредит, - пробормотала Львушка.
– Ведь правда?

– Никому, - решительно сказал отец, и Генриетта Дмитриевна кивнула, подтверждая.
– С этим всем он если до суда доживет, и то чудо будет.

– Заслуженный учитель, - пробормотала Джилька.
– Дети его любят... и он их тоже... любит...

Ее потряхивало, и Львушка сильнее стиснула руку подруги.

– Его посадят на такой срок, что он раньше от старости умрет, чем выйдет на свободу. Джилька, выдыхай, мы живы! Все будет в порядке!

– Думается мне, - протянула капитанша, - от старости ваш Пинцет не помрет. Не успеет.

Из дверей вынесли черный мешок, и Львушка заставила Джильку отвернуться, обняла ее крепко-крепко и, забыв слова, коротко чмокнула в щеку.

***

Шли дни. Пыльные, горячие августовские дни. В библиотеке старенький кондиционер еле тянул, и даже мухи жужжали лениво, натужно... Зато весь город гудел, как растревоженный улей: расследование! Самый настоящий маньяк! Да нет же, ошибка какая-то, не мог Юрий Александрович такого натворить, что это вы такое говорите! Наверняка интриги завистников! Семь трупов! Нет, десять! Да ерунда, быть не может, утка какая-то!..

Точной информации в прессу не выкладывали, а прогремевшая на всю страну (и за ее пределами) история обрастала и вовсе несуразными деталями про каннибализм, преступную группировку и прочие сатанинские ритуалы.

Сестры и Джилька сбегали в библиотеку от расспросов. Туда, или к Соколовым, где выпущенный из больницы Сапсан уже потихоньку ходил по дому и учил язык жестов.

Гуга, долго извинявшийся за то, что с ними не пошел - подумать не мог, что все так плохо, конечно, да и кто бы подумал - нашел им новый контракт. Успех игры 'про крабиков' позволил им заняться игрой 'про тундру', еще более объемной, и Львушка взялась осваивать графический планшет, чтобы справляться с такой работой. И чтобы спать по ночам без лекарств от тихой, спокойной улыбчивой женщины-психиатра из больницы. К ней ходили все четверо, даже Мышка.

Но все-таки в день, когда убили Командора, они собрались у Соколовых: Львушка, Мышка, Джилли и бывшие отрядовцы, Оберег и Призрак. Диня родители срочно увезли еще неделю назад, Совка старался к ним не приходить и на улице делал вид, что незнакомы.

Их всех часто приглашали в полицию давать показания, и это были странные часы, когда воспоминания о дружбе, стойкости и вере в чудеса обретали другую сторону, жуткую и печальную. Сапсан все никак не мог расстаться с той своей старой радиостанцией и Львушке однажды написал, что не может заснуть, если рядом нет телеграфного ключа. Он вообще теперь часто писал ей в сети.

– Привет, - Генриетта Дмитриевна, теперь просившая называть ее 'домашним именем' Генри, распахнула дверь.
– Сегодня я за Люду, переживете?

– Надеюсь, теть Люда справляется, - Джилли кивнула, не отпуская смартфона из одной руки и мороженого из другой.

– Главное, ты справляешься, и Дениска тоже, - она растрепала Джилли волосы, обняла Львушку и Мышку.
– Пойдем, все уже собрались.

На столе в большой комнате выставлены были фотографии, и Оберег старательно пристраивал последнюю - фотокарточку Вишни из школы. На них не было черных рамок. Они все договорились, что не надо ни рамок, ни лент.

Сапсан помахал в приветствии и быстро сложил языком жестов 'рад видеть'.

В этом доме девочек принимали как родных, и остальным ребятам из клуба тоже были всегда рады; сегодня же был особый повод собраться всем вместе.

– Расскажите, пожалуйста, - попросила у Генри серьезная Мышка, - что там произошло на самом деле? Точно... все, наверняка?

'Там' - это в камере предварительного заключения.

– Думаю, да, - она поставила на стол огромный кувшин яблочного пюре с ягодами, которое Джилли называла 'смузи', и печенье.
– Я немного знаю эту кухню изнутри, так что честно скажу: расследования не будет. Мертвый маньяк-серийник намного удобнее живого. Простите, что я так вот, без прикрас.

– Как со взрослыми, - кивнул Оберег.
– Спасибо.

В дверь позвонили, и через минуту в комнату зашел Совка. Он явно ощущал себя не на месте, и всем остальным тоже было неловко в его присутствии. Однако он тоже имел право находиться здесь. Он тоже был выжившим.

Совка помялся и в конце концов явно на что-то решился, подошел к Львушке.

– Слушай... я был неправ.

Та промолчала, глядя на бывшего Первого Стрелка. Оберег тоже с интересом его рассматривал.