Звездный Герб

Вдвойне неприятным был тот факт, что, хотя во всех проблемах последних дней была виновата армия Объединенного Человечества, жалобы приходили только в полицейские департаменты Класбула. Никто даже не знал, как выйти на связь со штаб-квартирой оккупационной армии.

– Ничего не скажешь, удружили они нам, – буркнул Энтория себе под нос.

Из окна его кабинета Луне Вега казался совсем небольшим, даже несмотря на то, что в действительности это был широкий, населенный город радиусом примерно в триста километров. Правда, большую часть этой площади занимали сельскохозяйственные земли, но и эта деревенская область включала в себя многочисленные отдельные фермы и небольшие села. Восемьдесят процентов населения Луне Вега жили за пределами городского центра, так что, тут и в лучшие времена хватало работы для полиции.

Оккупанты сразу запретили все воздушные полеты, тем самым лишив полицию возможности эффективно патрулировать пригороды. Невзирая на то, что полицейским не хватало времени на свою собственную работу, оккупационная армия еще и заставляла их заниматься этими повсеместными бессмысленными проверками. В общем, у местной полиции оставалось немного надежды на то, что она сможет поддерживать в городе порядок.

Уже четверо преступников, которых можно было бы арестовать по горячим следам, скрылись из-за того, что захватчики настырно вмешивались в дела полицейских, не позволяя тем вовремя прибыть на место преступления. А это означало, что четыре лишних дела поступили в следственный отдел, и без того весьма загруженный. В результате департамент уголовных расследований тонул в болоте упущенных арестов, что безумно раздражало и заставляло терять лишнее время. Показатели раскрываемости резко упали. Разумеется, люди винили во всем этом безобразии не армию, а полицию.

Рассмотрение жалоб не входило в обязанности уголовного департамента, но Энтория был заметной фигурой в местном обществе, так что он пытался помочь людям, когда имел такую возможность. И вот теперь, нынешним утром, он получил вызов от суперинтенданта Айзана.

"Не могу поверить, что этот ублюдок так себя ведет! – раздраженно думал Энтория, – Если он хотел видеть меня, ему следовало бы известить меня заранее, дня за три, чтобы я успел составить список всего, что я хочу высказать прямо в его холеную рожу. Я знаю, что мы ненавидим друг друга, но, все же…"

– Это Энтория! – крикнул он, постучав в дверь суперинтенданта. Разумеется, он прекрасно знал, что Айзан не выносит голоса из-за двери.

Дверь открылась, и инспектор вошел внутрь. Суперинтендант приветствовал его до отвращения слащавой улыбкой.

– Ах, это вы, Энтория.

Обычно вызов от Айзана был приглашением на стихийное бедствие. Энтория подозревал, что его нынешнее спокойствие сродни затишью перед бурей.

В офисе начальника находился еще один человек – светловолосый молодой офицер в форме оккупационной армии, который казался слишком уж дружелюбным. Он не понравился инспектору с первого взгляда.

– Вот и он! Это инспектор Рей Энтория, гордость нашего уголовного департамента, – Айзан просто-таки сиял показным восхищением, – Инспектор, это капитан Кайт из военной полиции Миротворческих Сил Объединенного Человечества.

– Рад познакомиться, инспектор Энтория, – произнес Кайт, протягивая руку для пожатия.

Энтория просто смотрел на его руку.

– О, извините, – улыбнулся офицер, после чего сложил руки вместе и слегка поклонился, – Таково местное приветствие?

Энтория не без труда поборол искушение погладить его по головке и сказать: "Хороший мальчик".

– Рад знакомству, капитан, – проворчал он вместо этого и обернулся к суперинтенданту.

– Ну, так чего вы хотите?

Инспектор уже догадывался об этом, даже до того, как вошел в кабинет. Он был почти уверен, что суперинтендат намерен передать уголовный отдел под руководство Миротворческих Сил для помощи в их бессмысленных поисках непонятно чего непонятно где. Любой начальник департамента, сохранивший чувство самоуважения, стал бы возражать против этого, но Айзан был слишком бесхребетен, чтобы противостоять кому угодно, наделенному властью, не говоря о вражеской армии, которая уже успела взять под арест большинство местных чиновников по самым нелепым обвинениям. Айзан не хуже любого другого знал, что и для него еще осталось свободное местечко в городской тюрьме, и не спешил там оказаться. Хотя лично Энторию такой вариант развития событий вполне бы устроил. Он предпочел бы, чтобы суперинтендант отправился в самую холодную, тесную и грязную камеру, где бы его и потеряли на веки вечные.

– Садитесь, инспектор. И вы, капитан.

Они уселись в кресла, расставленные по кругу. Кресла были очень низкими, так что рослому Энтории пришлось вытянуть ноги перед собой.

– Не хотите чая, капитан? – спросил Айзан.

Улыбаясь, Кайт вежливо кивнул. Не спрашивая Энторию, Айзан приказал принести три чашки мятного чая. И тотчас же три чашки появились из раздаточной машины посреди круга. Чувствуя не жажду, а раздражение, Энтория наблюдал, как двое других потягивают чай.

– Может быть, мы уже перейдем к делу? – осведомился инспектор, когда это ему надоело, – У меня и без вас хватает работы.

– Незачем так переживать, инспектор.

– Нет, это справедливое замечание, – возразил Кайт, – Дело очень важное и не терпит промедления.

– Действительно, – с готовностью закивал Айзан, – Энтория, капитан имеет разрешение на сотрудничество с нами.

– Что? – Энтория был не вполне уверен, как следует понимать сказанное, – Оккупационная армия хочет сотрудничать с нами?

– Освободительная армия, – поправил Кайт.

– Думаю, вам нужен новый автопереводчик, капитан. Или у меня что-то со слухом, поскольку только что мне послышалось, будто вы сказали…

– Мы пришли избавить вас от власти этих отвратительных синтетических людей, Ав. Мы здесь, чтобы научить вас принципам демократии.

– Представьте себе, мы и так знаем, что такое демократия. Даже суперинтендант Айзан получил свое место благодаря "честным" выборам, – на таком примере, подумалось Энтории, демократия выглядит жалко.

– Это лживая, рабская "демократия", навязанная вам имперцами, – отрезал капитан Кайт, – Она только напоказ. Ваши лидеры признали верховное правление Ав, как нечто само собой разумеющееся. Достойные вожди выступили бы против этой машины угнетения.

– Вы говорите о советнике Кинди? – уточнил Энтория, – Я бы сказал, что он неплохой человек, даже несмотря на то, что я убежденный демократ, а он – либерал.

– Демократическая партия, либеральная – факт в том, что все партии, носящие подобные названия на планетах под властью Ав – это ничто иное, как глумление над истинной демократией.

– Вы вправе так думать, но это не причина для того, чтобы бросать людей в тюрьмы.

– Тюрьмы? Вовсе нет. Это демократические школы, – веско сказал Кайт.

– А на мой взгляд, эти "школы" больше похожи на концлагеря.

– Это школы, – убежденно повторил офицер, – Образовательные учреждения.

– Охо-хо! – протянул Энтория, – Чего-то я, наверное, не понимаю. Это первые виденные мною образовательные учреждения, куда людей отправляют без их согласия.

– Постарайтесь выбирать выражения, Энтория, – наконец, вмешался Айзан, бросив тревожный взгляд на лицо капитана Кайта в поисках признаков неудовольствия.

"Трус! – с презрением подумал инспектор, – Трус, тряпка и лизоблюд. Всегда таким был и никогда не изменится!"