Звёздный патент (Сборник)

– Эй! – обратился Джокт, но человек, перед монитором не отреагировал.

– Эй! – позвал он еще раз, зачем-то делая шаг внутрь каюты.

Опять то же самое… Звуковое сопровождение игры было отключено, и тут Джокт заметил, что играющий не нуждается в динамиках, в его ушах прочно сидели беспроводные наушники-ракушки. Еще Джокт обратил внимание, что пилот, явно новичок, какой-то щуплый даже для подростка, увлекся настолько, что раскачивается всем телом в такт движению игрушечного истребителя.

«Новый формат! – пронзила мысль, – Надо же, а ведь все решили, что их будут держать отдельно, где-нибудь поближе к лазарету. Или наоборот, сразу рядом с ангарами, чтобы проще заманивать в истребители, отвлекая от игры.

Вечной Игры. Игры Навсегда».

Сразу же вспомнилась недавняя картина, увиденная в ЭР-ПЕ-ВЕ. Пилоты-юноши, целая группа, встают, будто по команде, и, сочтя ненужную миссию исполненной, покидают зал. Потому что в каютах их поджидает настоящий мир, мир Вечной Игры, Игры Навсегда.

Не зная, как можно отвлечь внимание играющего, а главное, о чем вообще с ним заговорить, Джокт тихонько, на цыпочках, развернулся и сделал шаг обратно, в коридор. Где сразу же столкнулся нос к носу с офицером-медиком с нашивками второго лейтенанта.

Вообще, у медиков-военных солдафонщина встречается крайне редко. В том числе расшаркивание перед старшими по званию. Потому что для военных эскулапов, вынужденно несущих службу и существующих только потому, что существуют армия и флот, важнее званий были прочие приоритеты. Например, мера личной ответственности. Начальник отделения, будь он хоть капитан-лейтенантом, одновременно являлся царем и богом для подчиненного врача, пускай тот носит майорские лычки. Потому что ответственность за жизнь и здоровье пациентов несет он, начальник отделения, ему делать указания о продолжительности и способах лечения. А звания… Ну кто-то стал военным медиком сразу после окончания института и за десять лет успел дослужиться до майора. Кто-то, отврачевав эти же десять лет в гражданском заведении на Земле, Марсе, Венере, Титане или Европе и будучи призванным по необходимости на службу (это называлось – затыкать дыры), получает максимум капитан-лейтенанта. Так что где-где, а в военной медицине звания – не абсолютный показатель подготовки и значимости офицера.

– Какого черта! Что ты здесь ищешь? – сказал отпрыгнувший в сторону второй лейтенант.

– Ничего. Увидел, что дверь открыта, и заглянул…

– У тебя что, своей каюты нет? Или тебя пригласили?

– Нет… То есть есть, – растерялся Джокт.

– Ну топай тогда. Закрыл бы дверь и пошел себе дальше…

Естественно, даже без разницы в званиях такой вызывающий тон не мог понравиться Джокту.

– А ты сам кто? Может быть, у тебя нет своей каюты? Что нужно санитару на пилотской палубе? – Джокт специально принизил медика, отлично зная, что обязанности санитаров исполняют сержанты внутрикорабельной службы. – Топай сам и прикуси язык… – Джокт чуть было не добавил «перед старшим по званию», но сдержался, сменив формулировку: – Пока его не укоротили.

Все-таки он пока не майор и даже не капитан-лейтенант. А разница между вторым и первым лейтенантами, Примой и Секундой, очень небольшая. Даже на жалованье почти не сказывается.

Но слова возымели действие, медик стушевался, сменив тон, и даже извинился.

– Слушай, пилот, ты меня извини, конечно, только не нужно тебе сюда заходить. Это уже моя вина, что не заблокировал дверь… Ты же понимаешь – инфонаркоманам без разницы, где и как съезжать крышей. Их хоть на унитаз посади, только дай в руки приставку, спать будут на том унитазе… Разговаривать с ними невозможно, да и о чем? Вот если бы ты ей новую версию игры какой-нибудь с Земли привез, тогда, может быть… А я просто забыл кое-что, пришлось вернуться, поэтому дверь…

– Ей? Так это что – девушка? – Джокт заново оглядел узкие мальчишеские плечи и худую вытянутую шею с выбритым затылком.

И только сейчас увидел, что в мочках ушей игрока, почти полностью скрытые наушниками, поблескивают белые точечки миниатюрных клипсов. Простенькие, какие дарят родители десятилетним дочерям, когда у тех появляются первые потребности быть красивыми.

– Это девушка? – снова повторил вопрос Джокт.

– Ага. Если быть точным, то – девочка. В смысле еще не женщина, ну то есть… – Медик сам был достаточно молод, моложе Джокта, а потому не стал демонстрировать весь цинизм, присущий людям его профессии.

– Сколько же ей лет?

– Могу сказать. – Медик достал из нагрудного кармана электронный блокнот и, быстро пробежав по крохотным клавишам, ответил: – Вот, каюта триста семнадцать, палуба «Вед-12», так… Лина. Пятнадцать лет. Рост… Вес…

На Джокта словно накатила тяжелая волна. И нужно было срочно выплывать наверх, но он не мог, потому что к ногам оказался привязан камень. Перед глазами мелькнули четыре нуля, высвечиваемые в полночь циферблатом над входом в курсантский кубрик. Потом – забытый смех, забытые плавные ласки, ночные томления и черные сны. Первая ссора и, наконец, Сквер Милано. Рекламник. Лицо на нем… Лиин. Лина. Джокту показалось, что это знак. Сигнал, подаваемый злой судьбой, судьбой-разлучницей. Знак о том, что еще не все закончилось и что-то живет в нем. Знак – напоминание о предательстве.

– Вообще-то ее полное имя – Каталина, наверное, в школе все называли Линой, так и осталось… Переведена в социальный Приют после гибели родителей на Плутоне четыре года назад…

Вторая волна. Еще тяжелее. Зря он подошел к этой двери! К предательству добавилась другая потеря. Плутон, «Хванг», Черный колодец. Все закружилось перед глазами Джокта. Единственной мыслью, не темной, но и не светлой, оказалась простая констатация. Прав был полковник Бар Аарон. Второе «Я» – как космос, как Вселенная. Оно всегда рядом и ничего не забывает.

– Эй, ты слышишь меня? Пилот, как тебя там? – Медик, близоруко щурясь, нагнулся к Джокту, чтобы прочесть имя на узкой вставке над левым карманом комбинезона. – Джокт? Ты слышишь? Что с тобой?

– Ничего, – выныривая и делая глубокий вдох, сказал Джокт. – Ничего, все в порядке, – и, поймав недоверчивый взгляд медика, неловко пояснил, – накатило что-то… Уже прошло.

– Накатило? – Медик смотрел по-прежнему с сомнением. – А ты уверен, что нет необходимости показаться кому-нибудь из… – Он не стал заканчивать, вовремя сообразив, что сам является врачом и таким советом может принизить собственную репутацию, пусть даже в глазах незнакомого пилота. – Я имею в виду показаться компетентному специалисту. Потому что меня прикомандировали к Крепости как ассистента.

– Нет, все в порядке, я уже посещал психиатра, – сказал Джокт, только добавив сумбура в мысли молодого медика, составляющего сейчас мнение обо всех пилотах истребителей. – Это старая проблема, можно сказать, что ее уже нет. Просто… Просто у меня тоже погибли родные на Плутоне, вот и…

Джокт не стал добавлять про Лиин и созвучность этих двух имен, но и сказанного оказалось достаточно.

– А-а! – протянул медик. – Понятно. Извини, я не знал.

– Все нормально. Все прошло, – повторил Джокт и заторопился уходить.

Уйти к себе в каюту, потому что в ЭР-ПЕ-ВЕ уже не тянуло. Вылет так вылет. Кто сказал, что с ним обязательно должно что-то случиться? К тому же упоминание Плутона навело на мысли о счете, который все еще не был уплачен Бессмертными.

– Ладно. Прошло и прошло… Еще ее зовут Великая Мамба, – совсем неожиданно добавил медик и этим полностью снял возникшее напряжение. Мысли Джокта мгновенно вернулись из прошлого в настоящее, горечь сменилась удивлением.

– Как?