Звездолет "союз"

— Когда они будут казнены?

— Мы хотим назначить дату через две октады. Нужно подготовить общественность, понимаете ли… и некоторые детали. Все оформить. Казнь будет публичной. Разумеется, вы сможете присутствовать.

Ю поморщился.

— Если можно, мы бы предпочли не присутствовать на казни. Для нас главное — знать, что правосудие совершилось.

— Это как вам будет угодно, — согласился Тайюдин.

Лотта и Кэс тем временем отправились прогуляться по окрестностям аэродрома, оставив на корабле лишь Максима и Джана.

— Только не уходите далеко! — напутствовал их врач.

— Не волнуйся, — Кэс хлопнул его по плечу, — я все отлично понимаю. Мы погуляем в радиусе двух километров, и если что — сразу на корабль. Но ничего не должно случиться.

Пейзаж был великолепен — небо на Калимантане было необыкновенно синим, насыщенным до предела, даже чуть фиолетового оттенка. Это объяснялось, возможно, высоким содержанием кислорода в атмосфере. Космонавты шли по узкой асфальтовой дороге, растрескавшейся от времени, внизу по скоростной магистрали летели машины, слева громоздилась ядовито-зеленая сочная растительность — лес и кустарники, совершенно непролазные на вид, а вправо уходила необъятная долина, заросшая высокой травой и кое-где покрытая яркими пятнами цветочных полян. Лотта с наслаждением вдыхала легкий теплый воздух.

— Дойдем до океана?

— Далековато, — нахмурился Кэс, — но еще в пределах допустимого. Пожалуй, дойдем.

— Слушай, Кэс, а ведь если где-то жить, то — почему бы не здесь? Поговорить с правительством… нам выделят клочок земли, почему нет? Они тут вроде не изверги.

Кэс вздохнул.

— По правде сказать, Лотта, я не представляю жизни на какой-нибудь планете… Вспомни протозвезду! И вот таких чудес в космосе полно. А тебе разве не хочется исследовать новые миры?

— Да, но нам нужна база, куда мы можем возвращаться! Время от времени, конечно, можно совершать полеты.

— Если они это допустят, — буркнул Кэс, — ну и потом, именно на Калимантане… Здесь суши всего 2 процента. Плотность населения очень высока, и они еще не признают противозачаточных. Клочок земли у них — не дешевое удовольствие.

— Не понимаю этой глупости, — пожала плечами Лотта, — технологий, чтобы прокормить всех, у них нет. Рожают детей, чтобы те умирали от голода?

— И инфекций. Здесь у них фармакология тоже самая примитивная, да у бедняков и денег нет на лекарства. Кстати, Ю сообщил, что наши предложения о медицинских технологиях они вообще не приняли всерьез. Макс сейчас пытается выйти непосредственно на научные центры и фармакологические фирмы.

Вскоре перед космонавтами блеснул океан. Лотта вздохнула от восхищения. Темно-синяя масса воды до самого горизонта, в голубом мареве, в обрамлении зеленых пальмовых рощиц и белого песка. Пляжи все были тщательно огорожены, на них копошились люди.

— Искупаться бы!

— Боюсь, нас туда и не пустят, там частные пляжи. Да и у меня, к примеру, нет плавок, а ты…

— Женщин у них на общие пляжи вообще не пускают. Ладно, забудь, это я так. Хоть посмотрим!

Прямо на космонавтов выскочила толпа полуголых ребятишек. Кэс скосил глаза — у всех были видны ребра, и у самых маленьких отвисали животы, а ноги напоминали спички.

— Дяденька, тетенька, а дайте монету! А смотрите, как я танцую…

— Дяденька, а хочешь меня? — девочка лет двенадцати потянула Кэса за рукав, призывно, хотя и неумело раскрыв губы и чуть отвернув рубашонку, под которой виднелись зачатки грудей.

Кэс поспешно вытащил монету — запаслись на аэродроме — и сунул в руку девочке.

— Иди, и не занимайся этим! С ума сошла!

— Пойдем-ка отсюда, Кэс, — Лотта поспешно зашагала назад. У магистрали толпа отстала от них.

— Ты все еще хочешь жить здесь? — глухо спросил Кэс. Лотта вздохнула.

— Эх… посмотри на эти пальмы, небо, море! Это же рай, настоящий рай! Вот смотришь на это, и кажется невозможным — как в этом раю можно жить не прекрасно? Как могут здесь люди убивать друг друга, как девочки здесь продают себя за монету, как дети могут голодать?

— И ведь подумай, здесь тоже был СТК. Это была одна из планет СТК, колонизовали ее в основном индонезийцы и малайцы, одна из немногих планет, названных в честь земной местности — в данном случае острова на Земле. Вот тогда, наверное, здесь действительно был рай…

Некоторое время они шли молча. Потом Лотта начала.

— Слушай, Кэс… Я давно хочу спросить. Вот там, на Мару-3 — эта база. Ты нам начал объяснять эту коммунистическую теорию, ну об устройстве общества. По этой теории получается так, что жизнь в обществе зависит прямо от экономического уровня развития. Это логично и видно: когда ксалийцы уничтожили все следы технологий космической эры, планеты были опущены обратно в индустриальную эпоху, и соответственно, опять воцарился капитализм. Но как это объясняет происшествие на Мару-3? У них были репликаторы, которых нет пока даже у нас. У них было фактически изобилие — если не считать каких-то мелочей. Они вообще не зависели от процесса производства. Но… они опять вернулись к дикому положению вещей, когда все кому-то принадлежит, и идет борьба за собственность и власть. Как твоя коммунистическая теория все это объясняет?

— Видишь ли, — Кэс задумался, — теория эта — вроде любой научной теории, описывающей крупные явления. Она описывает общий случай. В общем случае производственные отношения и производительные силы определяют и общественный строй… То есть имеется корреляция между уровнем развития технологий — и общественной формацией. Но… у людей все равно остается свобода воли. И у отдельного человека, и у коллектива людей есть свобода воли. Мы знаем случаи, когда в изолированных странах при очень низком развитии промышленности и низком уровне технологий, в бедности развивался полноценный социализм, небольшие ресурсы успешно делились на всех, не было голодающих, шло быстрое развитие науки и производства… И такое положение сохранялось долго. Ну а на Мару — все наоборот. А произошло это потому, что они не были бдительны. Стоило допустить проникновение заразы собственничества, индивидуализма, жадности, конкуренции — и эта инфекция разрослась. Уничтожить ее было легко. Но они почему-то этого не сделали. Это как болезнь. За этим — здоровьем общества — тоже надо следить, в особенности за здоровьем руководителей и сильных личностей.

— Выходит, что не все определяется материальными факторами? — спросила Лотта. Кэс пожал плечами.

— Надо не забывать, что Мару была изолирована, и что там тоже не было изобилия и полной свободы, характерной для коммунистической формации… Так что и материальные факторы все-таки были первичными. В этих условиях они фактически вернулись к первой стадии — к социализму, а при нем опасность рецидивов прошлого куда выше. Это нестабильное общество. И все же, знаешь, Лотта, этого можно было избежать! Никакой железной научной необходимости в жадности и эгоизме нет! Ни при какой формации, ни при каком уровне материального производства.

Глава 9. Синий океан.

Четырехместная дельтовидная машина летела над океанской гладью.

Кэс легко и небрежно вел самолет, Светлана глядела на движущуюся поверхность карты на плоском стекле. Позади Чин о чем-то негромко переговаривалась с Джаном — к общему удивлению, Джан выразил желание участвовать в экспедиции.

— Здесь! — воскликнула Светлана. Кэс кивнул. Он уже вел самолет на снижение, не особенно заботясь об удобстве пассажиров, впрочем, волновало это только Чин — женщина сморщилась и вцепилась в сиденье. Ее начало подташнивать от ощущения невесомости.