Звездолёт
Шрифт:
Вин Локвуд выругался настолько крепким словцом, насколько позволял имеющийся в памяти лексический багаж. Адреналин ударил в голову, понукая мышцы к действию, к сражению и отражению атаки. Он разозлился и поискал мишень в оптический прицел. Нескольких островитян он снял прицельным огнём. Рассветный туман сгустился плотнее и мешал видеть отдельные фигуры. В проёме двери показалась Васка с гранатомётом в руках. Но ей удалось сделать исключительно лишь один выстрел. Очередь пуль из парализатора сразила девушку. Она тут же осела на трап клипера и потеряла сознание. Аборигены привязали её ремнями позади мотоциклиста, и тот рванул с места, увозя пленницу в направлении цилиндрического города. У Вина защемило сердце.
Клипер оккупировал большой отряд островитян. Вин Локвуд успел насчитать тридцать два человека, из тех, чей силуэт смог различить в тумане. Как командир, он вынужденно оценивал обстановку в целом, с возможностью отвоевать утерянные позиции. Взять штурмом клипер без подготовки прямо сходу и без подготовки не представлялось сейчас никакой возможности. Да, нужно признать, что боевые качества аборигенов гораздо превосходили опыт «скитальцев». С одной стороны, его план связаться со «Скитальцем» потерпел крах. С другой стороны, теперь команде придётся рассчитывать исключительно на собственные немногие силы. Да и какие силы? Когда в разведгруппе реально осталось всего шестеро бойцов, не считая врача Люси. Угрюмый и огорчённый, он вернулся в лагерь.
***
— План спасения наших пленных, увы, потерпел полный крах. Да, в этом есть и моя ошибка. Я признаю это. Никто не знал достоверно, что нас ждет здесь в этой пространственно-временной «норе», — сказал Вин Локвуд и присел на валун возле палатки. — Наша задача обследовать весь остров. Возможно, повезёт найти хоть какие-нибудь следы промышленной или хозяйственной деятельности аборигенов. Надо отыскать малейшую лазейку, чтобы проникнуть в город.
— Город, как я понимаю, является цитаделью врага? — спросил боец Кугер.
Крепкого телосложения мужчина, спортсмен и чемпион по вольной борьбе, выносливость которого даже не ставилась под сомнение при наборе в разведгруппу, редко проявлял склонность к дискуссии. Однако чрезвычайные обстоятельства меняют людей.
— Именно так, — я думаю, — сказал Вин Локвуд. — Высказывайтесь, надо всё хорошо обмозговать, прежде чем действовать. Ошибёмся, — останемся здесь навсегда.
— Нужно узнать, где слабое место противника, — предложил Кугер. — Не думаю, что аборигены безвылазно сидят в домах-цилиндрах. На улицу они выходят обязательно. Должны выходить! Кроме того, чужаки захватили наш единственный корабль. Без клипера мы не сможем вернуться домой!
— Правильно говоришь, боец Кугер. Поэтому разведка, разведка и ещё раз разведка и наблюдение! — сказал Вин Локвуд. — Действовать тихо, без шума и пыли. Лагерь враги не должны засечь. Это наш последний оплот, за нами безопасность пленных и возвращение на борт «Скитальца».
Вин Локвуд говорил слегка охрипшим голосом, но с каждым словом его голос обретал уверенность и силу. Конечно же, сказывалась многочасовая усталость и нервный шок. Но отряд Вин Локвуд, как командир, обязан был поддержать в боевой форме.
Люди переглянулись, повздыхали. Никто не спорил. Да и в пустой болтовне не было никакого смысла. Разные чувства обуревали каждого «скитальца». Ситуация представлялась не просто сложной, а казалось обречённой на абсолютное поражение, хотя надежда теплилась. Слабый лучик призрачной победы маячил в глубине сознания людей. Мизерный шанс удачи заставил их собрать оставшиеся силы и приготовиться к, возможно, длительной и очевидно неравной борьбе.
— А ещё нам придётся сделать попытку организовать бунт среди пленных. Найти в городе-цилиндре единомышленников и сочувствующих, сплотить их
и уговорить помочь нашим людям, — сказал Вин Локвуд, припоминая тактику и стратегию ведения скрытой борьбы с сильным противником.— Хм, это как? — спросил один боец.
— Ну, я точно сказать не могу, но когда-то в юности читал о партизанах и партизанских вылазках. Кто-нибудь из вас что-нибудь слышал об этом? Будем вспоминать уроки истории Земли вместе, — сказал Вин Локвуд, подытоживая беседу. — Личная задача каждому из вас известна. За дело, бойцы!
Бойцы сверили наручные часы и разошлись по острову в разных направлениях. Наступала пора взять реванш.
Глава 13 В стане врага
Мы пришли на императорскую кухню, состоящую из нескольких отсеков. Слева от коридора я увидела продуктовый и посудный отсеки без дверей, устроенные паровозиком. Пластиковые арки мраморной окраски разделяли помещения лишь для видимости, не мешая персоналу даже проезжать на грузовых электрокарах. Справа от меня пыхтела жаром просторная комната с электрохимическими печками, полуметровой высоты, для приготовления горячей пищи, которую местные называли почему-то «варочной». Конфорками служили, как я заметила квадратные элементы из композитного материала с чередующимися слоями серебра и фторида магния, на них сверху нарезалась обычно нанорешётка. «Неужели печка работает на фотонике»? — изумилась я и тут же получила подтверждение. Кухонная работница водрузила туда кастрюлю с водой, нажала кнопку. В неверном свете ламп на жёлто-белом кафеле стен замерцало отражение от характерных узоров и кругов интерференционных картин.
Парадокс одновременного соседства высоких технологий и ручного труда меж тем поражал. Мы зашли в рабочую комнату, где разделывали синтетические окорока, полученные на 3D-принтере, и тут же женщины ножами чистили овощи. Никаких роботов и механизированных кухонных устройств или комбайнов я не увидела и в помине. Высокие потолки, старая облупленная бледно-бирюзовая краска и условная вентиляция, состоящая из узких дырок, насверленных по всему периметру на уровне двух метров в стене и забранных решётками, являли глазам унылую картину. Большая часть приготовления пищи делалась вручную. Женщины в белых колпаках и блекло-кремовых халатах сновали по кухонным помещениям, на первый взгляд, совершенно беспорядочно. Целый отряд поваров, помощников и кухонных работниц создавали суету и базарный галдёж.
Меня подвели к пожилой женщине, особе, невероятно высокой и бегемотоподобной. Полными руками с ямочками на локтях она упиралась в широкие бока, нависающие тремя складками над талией и бёдрами, и властным басовитым голосом отдавала распоряжения о наряде работ на день.
Я сразу поняла, что толстая повариха, по-видимому, и была главной на кухне. Она расспросила меня о кухонных познаниях и умениях:
— Я, шеф-повар Его Императорского Величества, зовут меня Жадилина, так и обращайся. А тебя как кличут?
— Васка, мадам Жадилина.
— Культурная, значит, говоришь. Ну что, красотка Васка, яичницу-то умеешь жарить?
— Не доводилось, у нас еду готовят роботы.
— М-да. Зажрались, однако. Хотя по тебе не скажешь: живот прилип к спине, потому и грудь плоская, как вторая спина. Даже картошку чистить не умеешь?
— Понятия не имею, как это делается, мадам.
Толстуха Жадилина, а вместе с ней и вся кухонная рать согнулись пополам и смеялись так долго, что я успела разозлиться, но не знала, чем не менее обидным ответить грубой островитянке. У аборигенов юмор был своеобразный, приземлённый и малопонятный.