Звездолёт

— Хотели, но не удалось, сколько мы не мучились. Мы взяли его у светящейся дискомедузы. Кстати, позади вас аквариум с нашим донором светящегося гена.

Я оглянулась. В металлическом каркасе на прямых ножках стоял аквариум, ростом с меня. Огромная ярко жёлтая медуза величественно плавала в прозрачно-голубой воде между редких стеблистых водорослей. Плавно вздымалась и опадала её реснитчатая бахрома. Йетя Кантор направил ультрафиолетовую лампу внутрь аквариума. Дискомедуза вмиг вспыхнула и засияла зелёным светом. И тут я увидела её всю.

— Красавица! Похожа на зонтик! — воскликнула я.

— Да-да. Тело этого «зонтика», — это мезоглея, иначе желеобразная соединительная ткань. А способ движения медузы, как и у ракеты, — реактивный.

— А это что за отростки? — я показала указательным пальцем на длинные волокна у ротового отверстия.

— Щупальца. Они выполняют двойную функцию: рук и носа. Их сильные мышцы, наращённые на гидроскелет, могут захватывать добычу в виде планктона, икринок рыб или иную добычу. Все нормальные существа и мы с вами в том числе, сначала пищу нюхают. Медузы не исключение. Для этого на щупальцах есть хеморецепторы, а у некоторых видов медуз там же бывают и маленькие глазки.

— А больших глаз у неё разве нет?

— Есть. Они расположены прямо в теле; их двенадцать пар, — сказал Йетя Кантор. — Так что, панорамный обзор ей обеспечен природой. Благодаря этой способности, она замечает врагов и может подготовиться к атаке или обороне.

Я вновь обернулась к светящимся мышкам:

— Скажите, Йетя, а можно мне и эту мышку погладить?

— Конечно, можно, — он, по-хозяйски, ловким движением схватил ближайшего к нам грызуна и отдал мне.

— Ну что идем дальше, — просил он. — Хотите другие генетические линии увидеть, они ещё удивительнее?

— О, да!

Мы прошли через какой-то лабиринт и попали к вольерам с крупными особями.

— Мышь, бессмертная и молодая, прошу любить и жаловать! — гордо похвастался исследователь Йетя Кантор. Он выпятил грудь колесом и надул щёки.

— Это о ней говорит весь Остров?

— Слухи бегут впереди официальных сводок, к сожалению, — констатировал факт Йетя Кантор и развел руками. — Увы, утечка секретной информации наш бич! Начальство лаборатории хотело и само подать краткое сообщение телеведущим, но опоздало. Я надеюсь на вас, мадам Васка, вы ведь, как я понимаю, журналист?

Погладив светящуюся мышку по спинке, я опять сунула её в карман. Мыши в карманах затихли, наверное, уснули. Я замялась:

— Инкогнито. Будем считать мой визит неофициальным, но с заделом на будущее, — выкрутилась я.

Гид Йетя Кантор кивнул и снова запел соловьем:

— Понимаю, мадам Васка. Продолжим? Итак, мышь бессмертная и молодая, — это колоссальный прорыв в генетике человека!

— Прошу прощения, уважаемый Йетя Кантор, вы подразумеваете человека с биохимией на основе сверхтяжёлого изотопа углерода? — спросила я и тут же пожалела об этом нечаянном вопросе.

Йетя Кантор замер на несколько секунд и замолчал. Впал в ступор. Его взгляд блуждал где-то по глубинной части собственного сознания. Внезапно, он схватился обеими руками за голову и запричитал:

— Боже мой! Великий Космос Ши! Я забыл. Как я мог забыть о сверхтяжёлом изотопе углерода!? Раса звёздных людей имеет совсем иную биохимию. Осёл, ишак, бормоглот! Тогда эти трансгенные мыши не идентичны человеку звёздной расы. Мы нечаянно получили мутации для людей с обыкновенным типом обмена. Что скажет моя напарница Неа Талка, когда всё узнает? Львиная доля её работы связана с теломеразой.

— Теломераза? — переспросила я.

— Фермент, сидящий на конце хромосомы.

Дальше я услышала абсолютную белиберду из биологических терминов:

— Это защитный механизм хромосом от концевой недорепликации. Чем длиннее теломераза на конце хромосомы, тем дольше живёт эта клетка. Если искусственно индуцировать экспрессию гена теломеразы с помощью генной инженерии, то клеточная культура способна делиться неограниченно долго. Она становится бессмертной. Но я не учел нюанса в физиологии звездного человека. О, этот сверхтяжёлый изотоп углерода!?

— И ничего нельзя сделать? — посочувствовала я ему.

Йетя Кантор перестал стенать и, наконец-то, посмотрел внимательно на меня. Обошёл кругом, и мне показалось, делал он это с точки зрения исследователя экзекутора. Он оценивал меня как кандидата в подопытные кролики:

— Думаю, можно сделать генетическую прививку мышам. Как её получить, — не простой вопрос, казуальный! Видите ли, мадам Васка, — заговорил он неожиданно ласково. Он вытащил из кармана морковку и угостил меня.

Его жест напомнил мне о супермышке с морковкой. Если бы у меня была на спине шерсть, она встала бы дыбом. Йетя Кантор так увлёкся, что не заметил почти маниакального блеска в своих глазах и поведении. Он рассуждал вслух:

— Фермент теломераза экспрессируется обычно в стволовых, половых, жировых и иных типах клеток организма. Если внедрить в некоторые гены обычного человека сверхтяжёлый изотоп углерода, простимулировать обмен и кое-что добавить, мы получим… мы получим…

— Что получите? — спросила я, неожиданно заикаясь и пятясь к стенке.

— Вакцину бессмертия и молодости для людей звёздной расы.

— Уважаемый Йетя Кантор, вы уверены?

Он усмехнулся. Красные глаза суперисследователя лихорадочно блестели:

— Сколько вам лет, мадам Васка?

Я со страху забыла свой возраст, ляпнула первое, что пришло на ум:

— Семнадцать, к-кка-аажется, семнадцать.

— Молодая, потенциальных клеток для трансмутации море, ты нам вполне подходишь, — пробормотал сумасшедший Йетя.

Он схватил меня за руку и потёр морковкой запястье. Потом быстро вытащил из вольера бессмертную мышь, приложил зубами к трём венам и придавил грызуна сверху. Сопротивляясь, мышь прокусила кожу до крови. Было больно и неприятно. Перед глазами поплыли радужные круги. Йетя хладнокровно припёр меня к стенке:

— Где наши мыши?

— В карманах, — пролепетала я, думая, что он успокоится.

Он расстегнул карманы комбинезона, достав супермышь и светящуюся особь, он также заставил их покусать мои руки.