Звезды над озером

— Алеша, Вазген, — взмолилась Ариадна, — остановите вашего друга, он сейчас его убьет!

— И убью, — хладнокровно обронил через плечо Смуров. — Не мешай мне, Алеша, я знаю, что делаю. Сейчас этот прохвост мне во всем признается, а нет, так я отправлю его к праотцам.

— Кирилл, сбавь обороты, отпусти человека, — самым нейтральным тоном попробовал воздействовать на Смурова Алексей: наличие оружия, приставленного к голове неизвестного гражданина, удерживало его от более решительных действий. — Знаешь, как это называется? Самоуправство в чистом виде. Брось его и объясни, в чем проблема, разберемся вместе.

— Я бы предпочел, чтобы вы все вышли, — немного подумав, отвечал тот. — Разбираться — моя обязанность. Уж я с ним разберусь, по полной программе, он пожалеет, что притащился сюда, не отсиделся дома, в ворованной квартире.

— Вот те раз! — воскликнул Вазген. — Готов поспорить, что Кирилл держит за горло уважаемого ученого, вашего супруга, Ариадна. Я угадал?

— Да, это он, — признала она, покраснев и жалко взглянув на Алексея.

— Какая неучтивость, Кирилл, — продолжал Вазген. — Негуманно доставлять страдания заслуженному деятелю науки, лучше бы ты придушил его разом, чтобы бедняга не мучился. И все же не пачкай руки, хоть он и порядочная дрянь.

Смуров, однако, остался глух к уговорам и лишь немилосердно тряхнул мужчину так, что тот стукнулся головой об стену.

— Будешь говорить, паскуда? Учти, еще немного, и я разнесу тебе башку!

— Считаешь, это пустая угроза? — понизив голос, спросил Алексея Вазген.

— Я не ясновидец, — в тон ему ответил Алексей. — Черт, надо что-то делать. Как бы поаккуратнее забрать у него пистолет?

Смуров, который на сей раз вовсе не шутил, краем глаза увидел, а может быть, просто почувствовал, что кто-то стоит рядом, чуть позади; он явственно ощутил чье-то светлое присутствие. Знакомый аромат, который он не спутал бы ни с каким другим, коснулся его ноздрей. Он медленно повернул голову и встретился с лучезарным взглядом Насти. Рука его с пистолетом опустилась, он ослабил свою железную хватку, и мужчина с хрип лым вздохом облегчения сполз по стене на пол.

— Отдайте мне пистолет, Кирилл, — попросила Настя, протягивая руку.

Он покорно вложил ей в ладонь оружие и остался стоять там, где стоял, глядя перед собой с отсутствующим выражением.

Настя передала пистолет Алексею.

— Вот так-то лучше, — сказал тот, пряча оружие. — Подержу у себя, пока ты остынешь, потом верну.

— Зря вы его защищаете, — проворчал Кирилл. — Воля твоя, Алеша, увидишь, он еще попортит нам всем много крови.

Пострадавший тем временем поднялся, оправил на себе одежду, представительно выпрямился, высоко вознеся подбородок, и с оскорбленным видом произнес:

— Я буду жаловаться вашему командованию. Этот человек внезапно напал на меня без видимой причины, угрожал мне оружием и едва не задушил. Если бы не эта очаровательная девушка, — его физиономия неожиданно приобрела любезное выражение, — я вполне мог бы стать жертвой возмутительного произвола. Позвольте поцеловать вашу руку в знак безграничной благодарности, — обратился он к Насте.

Настя в нерешительности оглянулась на Вазгена, но руку все же подала. Вазген сдвинул густые брови, Смуров же наблюдал за говорившим, как кошка, стерегущая мышь.

— Позвольте представиться, — продолжал тот как ни в чем не бывало, — Ордынский, как вы уже, вероятно, догадались, супруг присутствующей здесь Ариадны Сергеевны, физик, кандидат наук, доцент.

— Знаем мы, какой ты доцент, — жестко сощурился Смуров, — ты бездарь и лентяй, вдобавок — вор и прощелыга.

— Я попросил бы товарищей офицеров оградить меня от дальнейших оскорблений этого человека, — с достоинством произнес Ордынский. — Его обвинения в том, что я якобы написал донос на собственную жену, не имеют под собой никаких оснований и являются не более чем порочащими меня инсинуациями.

— Почему ты так решил? — спросил Алексей Смурова. — Насколько я понял, донос поступил из Новой Ладоги, а Ордынский находился в это время в Ленинграде.

— Потому что он — клеветник со стажем. Он мог кого-то подговорить, как сделал это в случае с доносом на профессора Лежнёва.

— Помилуйте, не слушайте его пустых измышлений! — задохнулся от возмущения Ордынский и вмиг состроил честнейшее лицо — оно у него было на удивление подвижно и с легкостью могло предоставить любое необходимое выражение. — Напротив, я испытываю к Ариночке самые нежные чувства. Я всего лишь настаивал на том, чтобы она вернулась ко мне, вспомнила о супружеском долге, чего я, несомненно, вправе требовать от нее на законных основаниях. Мы с Ариночкой слегка повздорили, как вдруг врывается этот человек и грубейшим образом вмешивается в наши семейные отношения.

— Ишь ты, чешет как по писаному, — усмехнулся Смуров. — Это он сейчас так велеречив. Слышали бы вы, какие потоки ругани он изрыгал. Я с самого начала за ним следил, с того момента, как он поступил в госпиталь. Ариадну он встретить явно не ожидал, а когда встретил, то решил воспользоваться обстоятельствами.

— Вот видите, видите, — торжествующе закудахтал Ордынский, — вы же сами себе противоречите! Раз я не знал о присутствии здесь Ариадны, следовательно, не мог написать донос.

Алексей в продолжение этого разговора все больше твердел лицом, а упоминание о «супружеском долге» заставило его сжать кулаки.

— Послушай ты, супруг, — сказал он, приближаясь к Ордынскому, который тотчас изобразил почтительное ожидание. — Ариадна тебе больше не жена, заруби у себя на носу! Ты, мерзавец, сегодня же уберешься отсюда, и чтобы духу твоего больше не было ни в госпитале, ни в окрестностях!

Ордынского будто подменили: он затрясся от злобы; его хорошо поставленный голос поднялся до визга:

— Так вы все заодно! А еще офицеры, защитнички, ха-ха! В гробу мы видали таких вояк, да, да, вы всех загоните в гроб, всю страну! Вы не воюете, а совращаете чужих жен, умудряетесь развратничать на фронте, а люди из-за вас гибнут с голоду! Да и воевать-то не умеете, сгноили целый город, отдали на поругание нашу великую родину!

— Замолчи, тыловая крыса! — наскочила на него Ариадна. Сейчас она больше походила на разгневанную Немезиду. — Сам-то пакостно затаился, выжидаешь — кто кого? Броню себе выхлопотал, теперь в эвакуацию едешь!

— Прочь от меня, распутница! Долой с глаз моих! — голосом трагика возопил Ордынский. — Как горько я ошибся! Подумать только, с кем я связал свою судьбу!

Ответом ему послужила звонкая пощечина от руки Ариадны. Светский лоск окончательно слетел с зарвавшегося комедианта.

— Стерва! Думаешь, я дам тебе развод? Чтобы ты спокойно развлекалась? Не бывать тому! — безобразно заорал он, брызгая слюной. — Грязная шлюха! Небось нашла себе жеребца! А может, сразу троих? — Тут он охнул и сложился пополам, получив сокрушительный удар в живот — на сей раз Вазген не проявил должной выдержки.

— Помогите, убивают, — просипел Ордынский и рухнул на пол.

Ариадна спрятала лицо на груди у Алексея.

— Ох, пожалуйста, прекратите! — с горестной растерянностью вмешалась Настя. — Он отвратителен, но нельзя же втроем на одного.

Смуров посмотрел на нее и признал, что они, пожалуй, перегнули палку, но волноваться Насте не стоит, сейчас Ордынского отнесут в палату, врачи о нем позаботятся. Вазген подтвердил, что ударил совсем легонько, вон притворщик уже шевелится, он же актеришка паршивый, как только лишится зрителей, сразу оправится.