Звезды Олега Диодорова

Дождь стучит по стеклам.

Кому-то повезло выскочить прямо из пасти драконов. Кто-то оказался в удачном месте. Кто-то просто отлично воевал. Но тех, кто вернулся с юга без ранений, было очень мало в процентном отношении. Тяжелораненых отправляют по домам. Если у них нет семьи и дома, их свозят в санатории, но почти никого туда не пускают. Комдив не хотел афишировать масштаба потерь. Он быстро разыскал Сергея Изморова, обещал ему грандиозную карьеру. Одновременно комдив устанавливал связи с другими комдивами. Он быстро договорился с истребителями, а вот вертолеты и дальняя авиация молчат. После гибели их командира-волка к ним направили опытного летчика в качестве и/о руководителя. Он действительно опытный, но он – лис. Командиры самолетом разом начали говорить:

– Почему мы должны слушаться рыжего? Пусть летает со своими!

У разведчиков было нечто похожее. Разведкой руководил один из членов Народного Совета, а сейчас комдив пытается договориться сам. Не выходит. Кайстров едва дошел до границы. Спереди и сзади колонна сгорела вся. В середине драконам удалось повредить большинство машин. Волки организовали спонтанную оборону и отбросили драконов. Но потом все равно пришлось бежать, поскольку боялись смертоносных лучей Ока. Снова были схватки. Кайстрова один раз выдернули у драконов, во второй раз успели убить драконов раньше, почти вплотную. Кайстров решил, что впредь откажется от сухопутных операций, даже если его понизят. Кайстров лечился два месяца, после чего вернулся на служебную квартиру. Он не слишком-то спешил, поскольку дома находится жена, волчица с непривычной внешностью + плюс у нее есть два брата, оба большие задиры. Они все заняты в военной отрасли и обожают лупить новобранцев в рамках воспитания. Жена тоже не слишком нежная. Первое, о чем она спросила – удалось ли добыть на войне редкости.

– Ты спятила?! Тут едва живой остался!

– Толку в том, что ты живой – если ты дурак! Там всюду камни, алмазы – почти под ногами! Иностранцы зря что ли трепятся? У драконов даже простые костяшки идут задорого!

– Я видел, их отдают в музей. Или для исследований, но бесплатно.

Жена завыла:

– Ухх! Да не здесь! Иностранцам! Их продают! Иностранцы очень платят за них хорошо – в их деньгах! За это знаешь сколько можно купить? У них! А ты ходил в штабы? Сейчас такая убыль – что много вакантных мест появиться. Для армии, для того, для другого. Иди и скажи, что можешь.

– Я… вообще хотел пожить спокойно. Без всего этого.

– Как огурчик? – спросил брат жены. Кайстров не выдержал и заорал на него на армейском жаргоне. Тот не испугался и тоже стал орать. Жена больно толкала обоих.

– Никуда я не пойду! – кричал Кайстров.

– Нет – ты пойдешь! Я должна в нищете жить! Из-за тебя! Этих заставили готовить мальчишек и они просидели все дома! Чего это такое! Не мужчины, а барахло! Мужчина должен добычу принести в зубах!

Кайстров выскочил из старого деревянного дома, вокруг которого стояли густые заросли бузины. Садом и огородом никто никогда не занимался. Один брат поступал в военный вуз, но не окончил, о другом брате известно, что перед войной он искал золото в Трополиме. С Трополимом давно действуют дружеские соглашения, волки из Кралепора помогают полярным волкам. Бюрократизм волки презирали и часто о совместной работе договаривались просто устно. Брат жены Кайстрова ни с кем не договаривался. Оба брата закончили ускоренные курсы младшего командирского состава. У обоих – большие лохматые хвосты. Точно такой же хвост жена Кайстрова носит за собой и ужасно раздражается, если его замечает: ей хочется выглядеть эффектной, но негде взять средства для ухода за волосами. Иностранцы в последний год начали что-то такое привозить и перепродают зайчикам, а торгуют уже в Трополиме, в качестве коммивояжеров. Вообще-то, у зайчика нетрудно отнять. Чтобы он не пожаловался, его можно скушать или просто спрятать в чаще. Вряд ли кто-то станет его искать, зайцев много, сейчас не до них… жене Кайстрова противна всякая мелочность. Сидеть и кропотливо перебирать зернышки, или отнимать у зайцев банки – те никогда не берут с собой много одинакового товара, они берут 3-5 предметов, если они маленькие, или 1-2, если они чуть крупнее. Зайцы предпочитают брать широтой номенклатуры и скоростью оборота. Они бегают, носятся по районам и областям. Жена Кайстрова решила, что необходим контроль над всеми зайцами, или над значительной частью зайцев. Ее родственников не возьмут большими начальниками. Единственный выход – Кайстров. Он валялся под военными машинами два дня, используя вместо матраса мешковину. Приказов от комдива или других руководителей не поступало. Кайстров, морщась, вернулся к жене, которая еще раз заявила о целях. Кайстров начал бормотать:

– Кадров нет. Куча народа угробилась, остальных взяли на непрерывные работы. Мне нужен постоянный контингент. Которому можно доверять! Хотя бы три роты. Что, неправильно я говорю?

Жена подергала себя клыками.

– Я скажу своим. Чтоб подобрали. Кого попало брать нельзя, нужна полная уверенность в контроле. Если народ угробился, значит, и командиры тоже? Или нет?

– Угробились все подряд. Командиры, понятно.

– Значит, много есть свободных вакансий. Это выгода в первую очередь самому тебе! Я-то что. Это тебе дадут должность. Ты этого не понимаешь, что ли?

Кайстров зажмурился.

– Да я понимаю. Я не видел комдива. Непонятно, с какого конца начать.

– Со своего! Твоя мочалка как мочалка. Внешний вид должен быть! С этого все начинается.

Вместо мыла в том доме круглый год используют бузину. Один брат ходит на охоту и приносит диких птиц. Время от времени, в лесу попадают домашние гуси и куры. Жена Кайстрова была делопроизводитель. Через ее руки прошло огромное число паспортов и прочих документов – по ним нельзя определить характер волка, но можно знать его происхождение, достижения и даже интеллектуальные качества. Жена Кайстрова стала искать «подходящий контингент». Кайстрова направили на работу в восточные регионы, где больших городов гораздо меньше. В Кузнецове много металлургических предприятий. Это самый восточный город. Дальше идут только поселки, отделенные друг от друга десятками и сотнями верст. На границе с океаном были наблюдательные посты. По мнению Кайстрова, Кралепор лишь впустую тратил средства на те дальние заставы. Туда можно было дойти по горным рекам. Кайстров один раз туда ездил таким маршрутом, и не получил никакого удовольствия. Хотя светило солнце и мошкара не досаждала. Над океаном можно было видеть чужие самолеты, с застывшими огнями; радиоэфир они включали очень настороженно, подозревая, что Дальний Восток их подслушивает. На самом юге Кралепорского Дальнего Востока жили когда-то золотистые волки, однако они никогда не связывали себя с остальными волками, даже если те были похожи на них. Уже давно Кралепор хотел построить настоящие города на своих восточных рубежах, но помешали драконы. Сейчас о тех планах знают многие волки с высшим образованием. В 14-м полку были ребята со строительным и архитектурным образованием, Олег часто слышал, как они говорили о развитии Дальнего Востока. Владимир с ними разговаривал, а Олег большей частью слушал. Давать советы о создании городов он считал со своей стороны невежливым, ведь он не в этом специалист. В драке с ящерами ребята получили серьезные ранения, но Саша всех вылечила. Благодаря ей процесс восстановления стал необратимым, и даже явные патогены не смогли помешать. Антисептики кое-где не было совсем, поэтому волки для обеззараживания использовали все подряд: спирт, эфир, хлороформ, перекись и йод, от которых ужасно горело в ране. Все привыкли терпеть.

Осенью на широких экранах показали запись боя возле логова, а также некоторые фрагменты других боев. У иностранцев выцепили сюжет, где самолеты летят над полуостровом и не падают. Показали марш команды Геотара. Над Клинкариным, который так и не попал на войну, ребята-волки насмехались. Клинкарин огрызался, но драки избегал совершенно, ведь он один. Как и на первом году службы его зовут «волчок».

– Наши победили! Слышь, Волчок, а ты постеснялся, что ли? Что тебя будет лечить такая классная девушка.

Бойцы видели Сашу Радостину на экране и восхищались ею.

– Нужны мне девушки – пробубнил Клинкарин.

– А кто тебе нужен? Мальчики? Ты поэтому остался. Но на войне тоже мальчики.

– На войне – мужчины! – все хохочут. Ребята все очень молоды и большей частью не имеют широкого доступа к информации. Но ребят много; кто-нибудь вспомнит.

– Я слышал, в Кралепоре есть один Клиноркин, который тоже гоняет мальчиков и ни разу не был на войне. Это не твой родственник?

– Нет! Не родственник! У него фамилия – не Клиноркин, а Клинкарин, и он был у границы.

– Ого! А ты тогда откуда знаешь?

Клинкарин мнет хвостом.

– Так! Просто узнал.

– Ну да, конечно! У того, говорят, произвол, но все терпят, поскольку время такое. Руководство не успевает. Но когда жизнь наладится – смотри, ему еще по морде надают. У него еще брат есть? Волчок, откуда к тебе информация идет?

Клинкарин импровизировал, но очень неловко и над ним потешались. Ребята время от времени видели тех, кто вернулся с юга. Точных потерь никто назвать не мог. Учащихся старших классов привлекли к полевым работам еще в конце весны, все лето ребята помогали, затем нужно было срочно убирать урожай. Местами это можно было делать только с использованием ручного труда. Ноябрь засыпет все города льдом и станет холодней обычного. В результате до конца года старшие классы не имели школьного процесса. Каждый учился как мог. В лечебных санаториях страшно ругали комдива, составляли письма к Ракитину. Внезапно Ракитин приехал сам, один, как всегда. Кровь на простынях его не вдохновила. Через полчаса Ракитин велел выгнать всех енотов и зайцев, которые работали там в качестве вольнонаемных, выгнал волчицу – и.о. начальника еще несколько лисов. В тот санаторий их больше не пустили. Ракитин всю осень ездил по стране, проверял, налаживал; кралепорцы удивлялись, почему он не дает указаний через народный совет. Цифровую связь тогда только планировали провести. Производственные мощности были почти отлажены, Олег часто говорил об этой задаче с Викторией. Свой листок он надежно хранил при себе, а еще он написал два таких же текста, на новой бумаге. Один лист он стремился передать Виктории. Неожиданно Владимира вызвали на завод в соседней области. С волками на заводе Олег общался, но только на профессиональные темы. На заводе и в других местах случались аварии, сбои. Олег ходил в обычной рубашке (она как гимнастерка, только без погон). Как отдыхать во время перерывов, он не знал – отчего-то теперь не было желания ни к живописи, ни к чтению, ни к научному творчеству. Прежние записи и схемы Олег сохранил. Если светило яркое солнце, хотелось гулять; Олег шел с одной улицы на другую, пересекал кварталы. На информационных стендах тут и там один призыв: «УБЕЙ ДРАКОНА!». На всех плакатах драконы изображены под прицелом: одному прицел направлен в шею, другим – под мышку, в колени, в пах. Прицелы изображены ярким цветом, который отчетливо виден поверх драконов. Ящеры написаны очень реалистично. В отрядах специального назначения по рисункам с драконами стреляли, делали также манекены – большие, прочные, но почти неподвижные, в то время как драконы перемещались очень резво. Научить побеждать их можно было только на практике. Олег обращался в ближайший армейский штаб с вопросом, нет ли новых приказов. В штабе почти пусто. Там и раньше было мало народа (штабы всегда были на войне, в действующей армии). У всех волков – повязки. Олег даже заметил край костыля. Он тактично сделал вид, что ничего не заметил. Кашляя, волк попросил зайти еще. Идет полное переформирование, и работать приходиться даже там, где никогда не работал.

Олег направился в штаб через три дня, и думал по дороге только о Виктории. Листва сильно поредела, но по-прежнему плещет золотом.

– Олег!

Высокий волк у дальнего дома. Олег подпрыгнул и помчался к Радостину. Друзья были вне себя от восторга. Их хвосты играли как у маленьких волчат. Успокоить было невозможно. Олег Радостин сказал, что на секретном предприятии создают новые авиационные материалы и необходимо, чтоб Олег их срочно проверил. Там же идет работка над новыми топливными элементами, блоками питания для приборов… для всего, что нужно самолету. В штаб идти не нужно. А на завод? Забрать вещи, если остались. Олег говорил, что сам сходит к дирекции и в штаб.

– Уедем уже сегодня. Геотар Гардарикович узнавал – нет целиком достоверных сведений, наша система радиоперехвата слабенькая, а цифровой перехват мы только разрабатываем. Но по множеству косвенных данных можно точно сказать, что Драконий Глаз не появлялся больше. Иностранцы пытаются сосчитать драконов. 16-й полк пропал без вести. Олежек, это дико звучит, это нельзя представить, ведь там такие ребята были – но такова формулировка. Пока мы были на том полуострове, что-то случилось между границей и десятой долготой. Из-за этого… Ракитин был занят. Олег, окончательную правду еще предстоит узнать. Но мы добьемся. Владимира я тоже верну.