Звезды Сан-Сесильо
Шрифт:
— Кстати, тетя Грайзел, вы, вероятно, знаете хозяина Лайзы. Этого малого зовут Фернандес, доктор Хулио Фернандес. Он практикует в Мадриде и, похоже, весьма известен. Кардиолог или что-то в этом роде.
— Хулио Фернандес? — Тетушка Грайзел заинтересовалась. — О да, я знаю его. Вернее, о нем!
Тетушка Грайзел пояснила Лайзе:
— У меня квартира в Мадриде, и хотя каждый год я останавливаюсь там лишь на короткое время, я знаю многих испанцев и встречаюсь с ними, бывая в Мадриде. Испанцы любят развлечения, и им это очень хорошо удается. Ваш доктор Фернандес пользуется огромным успехом в обществе. Он же вдовец, не так ли? И он не кардиолог,
— Ну, сердца и умы имеют много общего, не правда ли? — легкомысленно пробормотал Питер. — Первое никогда не подвергнется эмоциональному воздействию, если второе не санкционирует вмешательство в обычный порядок вещей. — Он бросил на Лайзу взгляд.
Тетушка Грайзел покачала головой:
— Доктора Фернандеса, вероятно, не очень интересует поведение ума как результат какой-нибудь капризной капитуляции сердца. О нем ходило, похоже, немало сплетен. Есть тут одна довольно умопомрачительная вдова, которая на протяжении многих лет делает все возможное, чтобы заманить его в свои сети, и его друзья уверены, что в один прекрасный день удача улыбнется ей. Чудо, что ей до сих пор это не удалось, потому что она роскошна, а доктору нужна жена — особенно такому замечательному доктору. Она совершенно необходима для его успеха в обществе, и к тому же столь долгое одиночество может повредить ему.
— По-моему, вы имеете в виду нашу донью Беатрис, — предположил Питер, — когда говорите о роскошной испанке, и я совершенно согласен с друзьями доктора, что ему пора прекратить свое одиночество. — Он вопрошающе посмотрел на Лайзу: — Вы не согласны со мной, Лайза? Разве сейчас все не говорит о том; что пройдет немного времени и ваш хозяин преподнесет своей дочери-сироте мачеху?
— Я… — Лайза понимала, что каждый, кто обладает хоть минимальной наблюдательностью, согласится с ним, но она почему-то не могла и скорее почувствовала, чем увидела, что притягивает к себе, как магнитом, взгляд мисс Трейси.
— Вы что, мисс Уоринг? — спросила та с явной тревогой в глазах. Она наклонила набок коротко стриженную голову и под другим углом посмотрела на девушку. — Если вы присматриваете за дочерью доктора Фернандеса, вам, вероятно, известно о нем больше, чем нам. Это правда, что осенью он собирается отослать девочку в школу?
— Об этом идут разговоры, — призналась Лайза. — По-моему, донье Беатрис, гостящей сейчас у доктора, не терпится сделать это.
— Ах! — воскликнула тетушка Грайзел, как будто этим многое объяснялось. — Тогда она, вероятно, победит, потому что я слышала, что девочка, которую я никогда не видела, похожа на некрасивую маленькую обезьянку, в отличие от своей прекрасной матери, чья смерть так расстроила доктора, что он никогда не питал добрых чувств к своему единственному ребенку. Это поражает меня, я считаю совершенно неестественным такое поведение со стороны отца.
— Если только… Если только ее рождение не стало причиной смерти любимой женщины, — попыталась защитить своего хозяина Лайза, но сорвавшиеся с ее губ слова прозвучали принужденно. Мисс Трейси посмотрела на девушку так, словно та и в самом деле начинала интересовать ее.
— Скажите, — неожиданно спросила она, — насколько вам нравится работа у доктора? Вы находите, что вписываетесь в испанскую жизнь?
Лайза заколебалась, но не от неуверенности, а от того, что почувствовала затруднение.
— Мне она очень нравится, — призналась наконец она. — Но я пробуду здесь лишь до осени или до тех пор, когда доктор Фернандес примет решение относительно
будущего дочери.— Или донья Беатрис примет за него решение?
— Может быть.
— А потом вы уедете? Вернетесь в Англию?
Лайза кивнула.
— Вы не станете искать другую работу в Испании?
— Не думаю.
Тетушка Грайзел удовлетворенно кивнула головой, как будто она все поняла, и быстро сменила тему беседы, попросив племянника рассказать о своем коттедже и настояв, чтобы он пригласил их туда на чашку чая.
Лайза впервые посетила коттедж Питера, хотя часто видела его снаружи, прогуливаясь с Жиа по белой дорожке, ведущей к небольшому лесочку. Это был небольшой, побеленный, типично испанский коттедж, крытый зеленой черепицей и с плотно закрытыми жалюзи на окнах. Сад оставался неухоженным, но внутри коттеджа местный каталонский слуга поддерживал относительный порядок. Мебель в доме выглядела изрядно потрепанной, но это не шокировало тетушку Питера.
— Могло быть и хуже, — заметила она. — Я сама однажды снимала такой домик на этом же берегу и замечательно поработала, потому что здесь совершенно удивительный свет, и я нашла столько сюжетов для новых полотен!
Она заглянула в кухню узнать, готов ли чай, а обнаружив, что там никого нет, достала из вместительной сумки крокодиловой кожи пакет.
— Я привезла это для вас, — сказала она, — потому что предполагала, что вы здесь пьете только кофе, а мне регулярно присылают чай из Англии. Я не могу обойтись без чая!
Лайза получала удовольствие от этого чаепития на открытом воздухе и от извинений Питера за неудобства и недостаточно обильный стол. Когда же обнаружилось, что он сам вынужден себе стирать, так как женщина, которую он нанимает, не сильна ни в стирке, ни в глажении, Лайза была совершенно растрогана.
— Да и готовит она не очень вкусно, — признался Питер. — Некоторые из ее блюд совершенно несъедобны, например жирное тушеное мясо, обильно приправленное чесноком! Поэтому в основном я питаюсь не дома. К счастью, мне не приходится платить за аренду этого коттеджа, так что мои доходы даже пополняются!
— А что будет, если твои средства все-таки истощатся? — осведомилась тетушка, сидя в кухне на табурете и с удовольствием потягивая ею же заваренный крепкий чай.
— Не знаю! — рассеянно ответил Питер. Мало того что недавно он болел, он, по-видимому, по своему характеру был просто неспособен тянуть лямку какой-нибудь постоянной работы. Он чувствовал в себе талант литератора и испытывал неприязнь к любой работе, связанной с четким расписанием!
Взглянув на Лайзу, он напыщенно произнес:
— Я рад, что Лайза здесь. Я кидаюсь от одной совершенно не подходящей мне работы к другой, но надеюсь, что вскоре найду дело, которое позволит мне осуществить мои тайные мечты и надежды!
Тетушка Грайзел шумно выразила свое неодобрение.
— Чем скорее ты определишь свои мечты и надежды, тем лучше. Ведь ты не хочешь превратиться в подобие мистера Микобера, постоянно надеющегося на «авось»! Но я не верю, что Лайза — к этому времени тетушка уже отбросила официальное «мисс Уоринг» — ищет в своей работе что-то сверхъестественное, просто она работает, вот и все! И на правах заслуженной старой девы могу заявить, что это не так уж и плохо, если не хочешь всю жизнь прожить в одиночестве, — я, разумеется, говорю о замужестве! — Она подсмотрела на девушку, желая увидеть ее реакцию. — Замужество просто создано для таких, как Лайза, и она знает это! Не правда ли, дорогая?