Звезды в моих руках

Моих новых друзей уводят обедать. Остаюсь на пляже один с брошенными пластиковыми ведерками и лопатками. Начинаю искать сокровища: ракушки, красивые камешки, фантики от конфет. Когда становится слишком жарко, забираюсь в море и сижу, намокая в теплой воде. Рукой нащупываю красивое зеленое стекло. Волны давно обточили острые края. Поднимаю его, прикрываю один глаз, а другим гляжу через стекляшку на солнце. Как-то папа учил, что смотреть на солнечное затмение напрямую нельзя. Только вот сегодня вместо солнечного затмения – семейное.

Слышу громкие, резкие голоса. Поворачиваю голову и вижу родителей. Мама идет, размахивая руками. Ветер треплет ее длинные волосы и белое пляжное платье. Она такая красивая! А следом за ней идет папа в белой рубашке и светло-бежевых бриджах, оставляя сандалиями следы на песке. Родители вышли без шляп, нужно принести их!

Оставляю стеклышко под водой и бегу в номер. Дверь снова открыта. Внутри незнакомая тетя чистит ковер шумным пылесосом. Мамина шляпа лежит на кресле, а папина – на полу возле вешалки. Подбираю их и возвращаюсь на пляж. Мягкий золотистый песок обволакивает мои ноги.

Родителей на берегу нет. Поправляю панаму, приглядываюсь и вижу в море отца. Он оборачивается, у него на руках мама. Вся мокрая, в прозрачном от воды платье, со слипшимися волосами. Ее глаза закрыты. Чем ближе папа подходит к берегу, тем сильнее от страха колотится сердце.

– Что с мамой? – спрашиваю я. Голос дрожит, тело потряхивает. Пальцы впиваются в головные уборы.

Папа смотрит на меня, но будто не видит, и говорит:

– Твоя мама чуть не утонула.

Просыпаюсь. Рубашка прилипла к телу, в глотке сухо, в голове туман. Выхожу на улицу и вдыхаю морской бриз. Запах соли не вызывает болезненных воспоминаний. В прошлом мы всей семьей приезжали в похожее место. Тогда мать, видимо, поругалась с отцом и решила утопиться ему назло. Она хотела его запугать, заставить ценить ее и заботиться о ней. В итоге у него сдали нервы, и наша семья распалась.

Я часто думаю, как бы поступил на месте отца, и не прихожу к единому мнению. Что-то всегда меняется. Сейчас мне хочется верить, что я не брошу Алю. Что буду рядом, поддержу ее в хорошие и трудные времена. Не сбегу, как позорный трус, в другой город. Когда у нас появятся дети, я стану для них примером…

– Че ухмыляешься? – От Васи тянет сигаретами.

– Не твое дело.

– Как мама?

– Спит. Устала.

– Я следил за вами в аэропорту. Все не так плохо, как ты думаешь.

– Ну да, ты понял это после пары взглядов, а я, дурак, семнадцать лет с ней живу и ничего не вижу. – Закатываю глаза.

– Не иронизируй. – Вася смеется, обнимает меня локтем за шею.

– Ты всегда вторгаешься в личное пространство клиентов?

– Нет, но тебе явно не помешает расслабиться.

– Отстань. – Отпихиваю его локтем.

Вася отходит и затягивается сигаретой. Мы смотрим на небо, усыпанное звездами. Кто-то видит на нем созвездия, а я – как встретил девочку-с-аквариумом, мечтающую заполнить его оригами.

– Ты че не спишь? – спрашиваю Васю.

– Снимал стресс с соседкой. – Он подмигивает. Я морщусь. – Тебе тоже не помешает иногда отдыхать. Эй, только не подумай лишнего! Я не склоняю тебя к чему-то незаконному. Просто, знаешь, чтобы привести мысли в порядок, иногда надо разгружать мозг.

– Это же ты у нас психолог со стажем, вот и придумай, как мне расслабиться.

– Утром я уведу твою мать в кафе.

– Чего?!

– Не боись. Никакого секса. Просто уведу под предлогом. Ей тоже нужно отдохнуть от привычной жизни. Поверь, я ее разболтаю и пойму, с чем нужно работать. А ты можешь погулять по пляжу, покупаться, с девчонкой какой-нибудь позажиматься…

– У меня есть девушка.

– Так-так? – Вася заговорщицки посматривает на меня, прикуривая.

Черт возьми, этот тип умеет вытягивать тайные мысли.

– Если мыслить объективно, то она обычная. У меня есть подруга, на которой мать хочет меня женить, она выглядит гораздо привлекательнее. Но я знаю ее с детства. Она при мне писала в горшок, перемазывалась в шоколаде, плакала навзрыд, когда ей не покупали игрушку, какую она хотела. А о моей девушке я почти ничего не знаю, и меня к ней тянет… знаешь, как к магниту. Мне все в ней нравится, я хочу быть с ней и обнимать ее. Мы еще ни разу не целовались. Все из-за меня. Я побоялся, что мать начнет ее донимать, и соврал, что никогда ее не видел, обидел. Мы вроде как начали мириться, и я опять все испортил из-за матери. Я должен быть в городе с моей девушкой, она лежит дома со сломанной ногой. А я застрял с матерью где-то в безысходности…

– Слушай, ну я бы на ее месте заценил то, как ты относишься к матери. – Вася тушит бычок и выкидывает в мусорку. – Девчонкам же часто говорят, мол, как парень с мамкой общается, так и с ней потом будет. Короче, ты щас хороший пример подаешь. Не ссы, она тебя дождется. – Он похлопывает меня по плечу. – А если не дождется, то зачем тебе такая ветреная подружка?

Хлопнув меня по плечу, он уходит в номер. Если он хотел мне помочь, то сделал только хуже.

На экране смартфона ни одного звонка, ни одного пропущенного сообщения. Аля не писала. У нее сейчас глубокая ночь. Не позвоню – нарушу обещание, позвоню – разбужу. Я хочу, чтобы она выспалась, но не хочу, чтобы злилась. В конце концов, она ведь пока не ходит в школу? Потом выспится. Тычу в номер Али и прикладываю смартфон к уху. Ее голос, сонный и растерянный, звучит через три гудка:

– Да-а?..

– Спишь?

– Кто… – Шорох. – Жора… сейчас два часа ночи. Что-то случилось? – В конце слова она зевает и пытается это скрыть.

Так мило. Улыбаюсь.

– Прости, что так поздно. Не было другой возможности. – Сажусь на оставленный кем-то стул, вытягиваю ноги.

– Ничего. Мы… давно не говорили.

– Ты прочла мое сообщение?

– Да. Ты поехал лечить маму. Молодец.

Не знаю, говорит она от души или из вежливости, – все равно приятно.

– Я сейчас смотрю на звезды и думаю о тебе. – Аля молчит. Или сердится, или не до конца проснулась. – Я скучаю по тебе, Аль. Знаю, ты не хочешь меня видеть, но, может, позволишь навестить тебя, когда вернусь?