Звезды в моих руках

Мы покупаем всякую гадость: Роза чипсы, а я сухарики. Последние хорошо помогают справляться с нервозностью, когда за закрытой дверью слышатся тяжелые шаги отца. Мама то появляется, то исчезает в квартире. Будто не живет, а мерцает.

Я расплачиваюсь на кассе, когда звонит мобильник. На экране высвечивается мамин номер.

– Да, мам?

– Ты где, Алечка?

– Мы с Розой зашли в магазин, а что? Нужно что-то купить?

– Нет. Я приехала забрать тебя. Нужно поговорить с глазу на глаз. Попрощайся с Розой и перейди на противоположную от школы сторону, хорошо?

– Хорошо, – я кладу трубку и в замешательстве смотрю на подругу. – Мама звонила. Говорит, приехала за мной.

– Так это ж хорошо, разве нет?

– Не знаю… Ладно, она уже тут, я побегу, – мы прощаемся с Розой крепкими объятиями.

Я выскакиваю из магазина первой. С трудом дожидаюсь зеленого светофора и бегу на другую улицу. Сигналит незнакомая служебная черная машина. Маму иногда возят на ней, а иногда она и сама садится за руль. Она получила права, когда мне было восемь, и я до сих пор горжусь мамой за ее смелость. Что до папы… Он побаивается ездить за рулем из-за аварии в прошлом. В юности он гонял на мопеде и чуть не сбил пешехода. Вывернув руль, он съехал в канаву и сломал руку. Все зажило, но страх остался, поэтому он зарекся чем-либо когда-либо управлять.

Я подхожу к машине. Стекло опускается, и я вижу маму за рулем. Она жестом велит мне сесть. Я сажусь на пассажирское сиденье, стекло поднимается.

– Как ты, солнышко? – спрашивает мама.

– Нормально. А у тебя все хорошо?

Мама кивает, заводит мотор и выезжает на дорогу.

– У нас не будет другой возможности поговорить, поэтому я хочу сделать это сейчас, – она напряженно глядит на дорогу. – Я знаю, что вы с папой делали тест ДНК. Мне жаль, что все так получилось. Я должна была сама тебе обо всем рассказать.

Мама резко тормозит. Нас потряхивает, ремень безопасности впивается мне в грудь. Я обхватываю его руками и оттягиваю, чтобы ослабить боль.

– Прости. Я слишком волнуюсь.

Я беру маму за руку и сжимаю, говоря взглядом: «Все хорошо». Она грустно вздыхает.

– Мне повезло, что ты у меня такая понимающая, Аленька. На что я рассчитывала? – мы проезжаем перекресток. Начинается дождь, мама включает дворники. – Ты, наверное, хочешь узнать, кто твой настоящий отец?

Я борюсь с мизерным любопытством. Узнать, что мой папа чужой человек гораздо хуже, чем встретить незнакомца и обнаружить, что он мой отец по крови.

– А мне надо это знать? – спрашиваю маму. Она понимающе кивает и ее взгляд затуманивается. Она отворачивается, вглядываясь в блестящую от дождя дорогу.

– Твой настоящий отец не плохой человек. Просто наши пути с ним разошлись. Я встретила твоего папу, у нас завязался бурный роман. Потом я узнала, что беременна. Твой папа случайно увидел использованный тест и сделал мне предложение. Я не смогла рассказать ему правду. У нас все было хорошо, пока Петя… Петр Васильевич не объявился.

Я слушаю маму, поглядывая по сторонам. Люди бродят черными шахматными фигурами. В осенних сумерках не видно ни лиц, ни цвета одежды. Интересно, папа уже дома или сегодня снова ночует у бабушки?

– В общем, из-за фотографии на корпоративе, где была я с деловыми партнерами, в том числе и Петром Васильевичем, твой папа заподозрил неладное. Он увидел сходство между Петром и тобой. Когда он спросил, чей ты ребенок, я не смогла соврать. Знаю, я должна была попытаться, чтобы спасти семью, но на самом деле, Аля, семьи уже давно нет. Мы с отцом мало что делаем вместе. Улыбаться на камеру или изображать заботливых родителей на школьных собраниях еще можно научиться, но нельзя быть счастливым, когда жизнь летит в пропасть. Я хочу быть счастливой, Аля.

– А что для этого нужно?

Мама прикрывает глаза, а когда открывает их, ее голос становится холодным, а слова звучат как заученные:

– Я хочу развестись с твоим папой, но это будет сложно.

– Почему? Из-за бюрократии?

– Нет… – она волнуется, впивается пальцами в руль автомобиля.

– Мам… скажи уже? – смотрю на нее и чувствую, как сердце вот-вот оборвется.

– Я хочу съехаться с Пет… Петром Васильевичем и начать все заново. Для этого понадобится время, а тебе лучше не видеть, как мы с твоим папой будем постоянно ссориться. Но это же ничего, правда, Аля? Ты ведь сможешь потерпеть годик?

Глава 12. Жора

Свобода заканчивается в понедельник. Мать выписывают, я забираю ее из больницы. Мы идем домой пешком, потому что ей рекомендовали прогулки на свежем воздухе, хотя называть свежим воздух в нашем городе – лицемерие.

Я веду мать под руку. Прохожие видят нас, улыбающуюся маму, и улыбаются в ответ. Все, как положено: идеальная мама, сопровождаемая идеальным сыном. Ей нравится примерять на себя роли, которые можно скинуть через пятнадцать минут без всяких обязательств.

– Ты набрался сил? – спрашивает мама. Киваю. – Хорошо. Потому что мне они понадобятся.

Она уже не скрывает, что питается моими нервами. Во всех этих книжках про вампирскую любовь пишут, как это круто, когда вампир ухлёстывает за человеком. Романтика, любовь до гроба лежат на поверхности, под ними же скрывается несчастный человек, вынужденный коротать день за днем под бдительным контролем вампира. Ни в одной подобной сказке не говорится, что пара вампиров может жить счастливо. Каждому из них нужен кто-то обычный, чтобы они могли за его счет скрывать собственные комплексы. Знай поклонники подобных историй, как на самом деле живется рядом с энергетическим вампиром, они бы сожгли все эти однотипные томики.

– Тебе нужно встретиться с моим врачом, – говорит мать. – Он хотел проконсультировать тебя, но вы разминулись.

– Зачем мне его консультация?

– Я так сказала, разве не ясно? – она притворно хохочет, будто я пошутил.

Змея. Надеюсь, он даст мне противоядие, и оно избавит меня от тебя.

– Как дела в школе, Жора? Ты исправил свою двойку?

– Неделя только началась.

Мать хмурится, ее взгляд становится агрессивным. Еще одно возражение, и она меня размажет. Уничтожит, как букашку.

– Чтобы на днях исправил. У меня нет времени следить, как ты делаешь уроки или проверять дневник. Если твоя учительница еще раз позвонит мне и скажет про новую двойку, я заставлю свою секретаршу следить за тобой. Тебе это не понравится, молодой человек.

Так и тянет сказать ей, что у нее полно времени на слежку за мной и пьяные выходки. Вместо этого я киваю, улыбаюсь и продолжаю изображать счастливого сына.

* * *

На следующий день я отхватываю кусочек свободы. Тренировок нет, мать задерживается на работе, а я могу заниматься своими делами. На уборку и приготовление ужина много времени не нужно. За годы рабства я приноровился прятать грязь.