Звездюля: рождённый разгибать
Шрифт:
– Да что тебе ещё надо? Тело! Знания! Ресурсы! Всё есть! – заявил наглый шарик.
– Имение в упадке, тело ущербно, ресурсы… сомнительны. Ты без сомнений солгал про возраст своего хозяина и, возможно, его ранг, но про графа нет. А ведь он не маг, но 147 лет это для человека очень много, – сказал я. – Говори правду и ничего лживого, а ещё заинтересуй меня!
– … хозяину было восемьсот сорок, ноя не вру, он достиг пятого уровня. Но был очень умным! Он очень… СЛИШКОМ дотошен в ритуалах, а потому столь слабый… ш-ш-ш… смог поработить меня, чтобы достигать силы пятого уровня.
Я не стал снова спрашивать, а побрёл в сторону лежбища для стада истуканов.
– Ты сильный! Ты умный! Ты сможешь получить всё, что не сумел хозяин! – полетел вслед за мной фамильяр мёртвого мага.
– Ты не смог меня заинтересовать. У тебя месяц, пока я раздумываю, потом я отправлюсь отсюда искать себе тело. Куда проще найти взрослое тело, близкое к смерти, чтобы его использовать, – произнёс я. – Умирать очень неприятно, так что добровольно поместиться в приговорённое тело отважится только глупец.
– … я подумаю, как тебя привлечь, – буркнул шарик и начал лететь в сторону усадьбы.
– Если ты дашь скопировать все твои знания, я подумаю о твоём предложении, – произнёс я в след.
– … – шар промолчал, но ускорился в сторону дома.
Я усмехнулся.
Внутри обелиска я очень много соображал, как бы стоило развиваться, но не хватало кусочка мозаики от монстров.
Ведь разумных сложно найти, а скопировать всю память можно только при добровольном согласии цели, либо в виде души. А вот после смерти у меня, как я понимаю, были иные дела. Не было времени охотиться на драконов или других существ с интеллектом на уровне человеческого.
Человеческая нежить в этом плане не подходила.
А шарик по всем параметрам кто-то с хвостом. При этом поделиться памятью, наверно, согласится далеко не каждый.
Хм? Зачем он двинулся к той, которая не беременна?
Хотя да, я её осматривал только днём, так что это состояние могло измениться после её веселья с графом.
Однако в шарике начала нарастать энергия явно не для поддержания жизни.
– Эй, ты что творишь? – удивился я.
– Женщина не может быть наследником, – заявил сгусток энергии, у которого нарастала аура стихии плоти и попутно намерение убить.
– Стоп. Не убивай, тогда, если ребёнок будет жив, я увеличу срок своего присутствия здесь на три-четыре месяца, – произнёс я.
– Не понимаю, зачем тебе это?
– Если удастся помочь ей с рождением, то удастся и мальчику, – не стал скрывать я, что меня интересовали знания.
– А-а-а, – похоже, что понял по-своему шарик и довольно поставил хвост столбом и начал им подрагивать, – но учти, если придётся ждать нового мальчика, это долго. В вашем мире девочки рождаются куда чаще.
– Я тебя услышал.
На этом моё первое общение с фамильяром прошлого хозяина этой земли завершилось.
Я же стал тем, кто тоже с интересом начал следить за развитием детей, попутно изучая взрослых и всё вокруг.
Если мальчик был полон ущербности, но имел и некоторые плюсы, о которых я умолчал в общении с наивным монстром, то девочке я сумел несколько раз помочь. Спустя
неделю в ней зародился «якорь души», которого у мальчика не было и теперь не могло появиться.То есть шанс на то, что ближе к родам этой девочки перенесётся сама душа, уже не мал. Впрочем, шансов на успешное рождение не так уж много. Даже с поддержкой монстра из могилы и меня ребёнок развивался плохо.
Однако следил я всё-таки в первую очередь за псевдонежитью.
Когда фамильяр говорил о пятой ступени – не врал.
В моей памяти есть пометка, что драконы сообщали о двенадцати уровнях у монстров. При этом объект общения был на шестой или седьмой ступени, поэтому мог ошибаться.
Люди, если не считать меня, были гораздо слабее, но умели выживать.
Ранее я столкнулся с каменной нежитью и медведем, но только последний являлся номинально первой ступенью. Стражи из песка или «камни», как их здесь называли, не были монстрами, но были сравнимы с нулевой ступенью. Да и взрослому не особо угрожали.
Моё текущее тело «Звездюли» тоже относилось к нулевой ступени.
Уже через месяц я заметил, что некоторые истуканы начали местами трескаться. Я уже начал мысленно прощаться с этим телом, но, к некоторому моему удивлению, старик приказал своим женщинам починить стадо.
Для этого были использованы куски старых истуканов, валявшиеся у подножия холма.
Их измельчили в пыль, затем смешали с кровью монстров, после чего покрыли каменные фигуры.
– А на этом ни трещинки, – произнесла в какой-то момент Чари, разглядывая меня.
– Лодырь, наверно, – усмехнулась Таля. – Трещинки возникают у усердных работников. Но у этих истуканов износ начался позже обычного. Это всё равно странно. Какая же умница наша Джель!
– Да, молодец девочка!
Я мог только усмехнуться. Меня окружают наивные и радостные создания.
Если бы они протирали сферы истуканов от пыли и грязи, они бы собирали ману достаточно хорошо, чтобы не портиться.
Я же понял это только сейчас.
В истуканах не было функции самосбережения.
Следующей ночью я немного порылся в «мозгах» №10, то есть Лапули.
Алгоритм был не таким уж примитивным, но он содержал ряд различных ремесленных технологий, послушание хозяину и прочий бред.
Места свободного при этом было раз в сто больше.
Местное магическое письмо я узнал только благодаря кусочку языковых знаний, полученному от лысой девчонки, но большинство рун мне были знакомы и без этого.
Впрочем, я успел скопировать и сопоставить его с остальными тремя местными жителями. Дополнительно получил только пару языков, да и то без письменности и весьма с куцым словарным запасом.
Похоже, хозяин фамильяра был очень щепетильным. Алгоритмы работы для истуканов он создал с тройным дублированием и самокопированием при утрате, главная часть, которую он выделял была простой: никакого боевого режима, не сражаться, слушаться хозяина.
И в этом плане всё понятно. Истуканы изначально – големы. То есть боевые создания из камня.
Достаточно примитивную версию помню и я сам. В моей памяти было, что достаточно подготовленный маг мог создать версию на одну, две или даже три ступени сильнее себя.