Звирьмариллион

Семь лет готовился Моргот расправиться с остатками нольдора в Средиземье, а, подготовившись, таки и расправился. В процессе общей резни эпизодами прошло несколько мелких резнюшек, в одной из которых, в частности, Туор ликвидировал Маэглина, ещё раз таким образом доказав, что люди в разрешении конфликтных ситуаций всегда более конструктивны, нежели эльфы.

После этого Туор вывел остатки гондолинцев через аварийный тоннель, такой же, как когда-то Саурон построил в Ангбанде, но Моргот предвидел возможность плагиата со своих идей. На выходе отряд Туора был встречен злыми криками орков и дружелюбной улыбкой Барлога. И была бы гондолинцам тут окончательная хана, если бы не свалившаяся буквально с неба авиационная поддержка в лице орла Торондора с подчинёнными. Орки были перебиты, а о том, куда делся барлог, в легендах не говорится - возможно среди Страйк Иглов и Файтинг Фалконов затесался таганрогский Альбатрос-А-40 в противопожарном варианте.

И тогда увёл Туор свою команду на берег моря, и соединились они с отрядом Эльвинг, который уже окопался в тех краях особенно тесно соединилась сама Эльвинг с Эрендилом. Для пущей официальности был избран очередной верховный король - Гил-Гэлад Фингонович, но Морготу на это было, в общем-то, уже наплевать. Верховный король, королевствующий над от силы четырьмя тысячами народу, его заботил не больше, чем какой-нибудь лидер народного фронта освобождения Бурунди заботит президента США. Но коварный враг просчитался. Живя на побережье, эльфы вновь мозолили глаза Ульмо. Он мог, конечно, организовать цунами и затопить их всех разом, но тогда оставался открытым вопрос с орками, плюющими в лицо Ульмовым воплощениям, и поэтому повелитель вод отправился в Валинор. Там он принялся говорить о нуждах эльфов, и о том, что нужно их запихнуть обратно к ногам великих, а Моргота изничтожить, и тогда исполнится предначертание, а заодно и он, Ульмо, будет доволен. Но Манве как всегда начал мяться, жаловаться на то, что клятва Феанора ему неподвластна, и на этот раз Ульмовские манёвры кончились вроде бы ничем, но знающие верховного короля валар окончательных выводов не делали, памятуя, что Манве всегда долго раскачивается перед тем, чтобы что-то сделать, или не сделать.

А Туор же почувствовал, что стареет, построил корабль и поплыл на нём со женою своя нафиг, и говорят, что там ему сделали хирургическую операцию по изменению расы, причислили к светлым эльфам и предоставили все связанные с этим льготы. Вот как, оказывается, полезно вовремя попасться под руку кому-нибудь из великих в нужное время в нужном месте.

О ПУТЕШЕСТВИИ ЭРЕНДИЛА И О ВОЙНЕ ГНЕВА

Внучка Хурина и Лютиен пленила сердце сына Туора и Идриль, а он, в свою очередь, пленил сердце её, и таким образом среди высоких эльфов продолжали появляться на свет креолы и метисы. Но по причине общего спада культуры расизм у остатков нольдора не развился, и Элронда с Элросом (так звали очередную порцию полукровок) никто особо не шпынял. Вскоре после их рождения Эрендил затосковал об родителях, и решил тоже поплавать по морю, совершенно упустив из виду, что оставшиеся 57,2 % Феанорычей могут узнать о местонахождении сильмариля. А может он и думал об этом, но чувствовал себя обязанным создать условия для развития дальнейших трагических эпизодов.

Итак, по отплытию Эрендила, к Эльвинг явились послы всё той же неугомонной семейки и предложили дружбу в том смысле, что кто отдаст нам камешек, то ему ничего не будет. Но гордая креолка (вернее, квартеронка) отказала братьям, и тогда вновь произошёл вооружённый конфликт. На и так уже пощипанных изгнанников Гондолина набросились феаноровцы, ставшие опять свирепыми и ужасными, но потом часть из них развернулась и пошла против той части, которая развернуться не пожелала, и как там всё происходило дальше, сказать трудно, а когда на помощь своему и раньше-то немногочисленному народу вернулся от Сэрдана Гил-Гэлад, то выяснилось, что теперь у него подданных осталось и вовсе всего ничего. Правда и число Феаноровых сыновей уменьшилось ровно вдвое, что утешало, но не очень. А Эльвинг с сильмарилем на груди пыталась утопиться в море, но Ульмо превратил её в птицу, и гнал её над морем до корабля Эрендила, который уже бросил поиски папы-мамы, а держал курс ни много ни мало как на Валинор. Неизвестно, из каких соображений положил Эрендил усталую птицу к себе в постель, и нигде не говорится, что он ощутил, когда пернатое существо преобразилось в любимую женщину. По крайней мере с криками: "Шайтан! Шайтан!" - он в то утро на палубу не выскакивал, да и вообще в кают-компании появился лишь к полудню.

Сильмариль оказался полезной вещью - с его помощью корабль Эрендила прошёл через заграждения, хотя, конечно, может быть, что причиной этого было всего лишь вечное разгильдяйство телери, которые очень удивились, увидев в своей гавани чужое судно. Эрендил сошёл на берег один, запретив это делать остальным.

– Во-первых, меня может постигнуть какая-нибудь кара, объяснил он, - а во-вторых, у вас всё равно валюты нет, а торговать водкой на припортовом рынке несовместимо с честью и достоинством эльфа.

Но жена оказалась упрямей и в Валинор за ним всё же увязалась. Тогда валары вновь занялись любимым делом - собрали совет. Эрендил рассказал о бедах Средиземья и испросил прощения для эльфов, и его просьба была удовлетворена - вот оказывается, как всё просто! Получается, что надо всего лишь было с самого начала наладить поточное производство эльфо-человеческих гибридов и отгружать их по пять-шесть штук в год курсом на запад. Какой-нибудь, да доплыл бы.

Потом на совете была поднята ещё одна проблема.

– Останется ли в живых смертный человек, ступивший на бессмертные земли?

– с намёком спросил Мандос.
– Даже эльфов мы обратно ещё не пускали. Ладно, сейчас этот для них прощения выпросил. Но приплыл-то он, когда запрет был в силе!

Ульмо ответил:

– Ну ты и кровожадный, однако. Эрендил был рождён с моим участием... то есть, я хотел сказать, по моей задумке, специально для того, чтобы сюда доплыл.

Манве принял решение и объявил:

– Эхма, и так не сяк, и эдак не так. Казнить нельзя помиловать то есть получается. Тут ещё с тех времён у меня вакансия есть на небе - Венеру нужно пристроить, дело хотя и полезное, но мелкое, майяра на него ставить жалко, вон Тилиону Луну дали, а он до сих пор дуется. Поэтому пусть этим занимается Эрендил.

И с тех пор Эрендил мотается по небу, поблёскивая в лучах зари, а с ним и ни в чём не провинившийся экипаж корабля - весь, кроме трёх матросов, которых телери отвезли обратно на восток.

Как взошла Венера над горизонтом, так и поняли все: дескать, что-то будет. Моргот привычно задрожал на своём троне, а остатние Феанорычи посетовали на низкий уровень космической техники и вычеркнули этот сильмариль из списка первоочередных целей.

И наступила война гнева. Ради такого случая самолично благоразумный Финарфин возглавил отряд эльфов Валинора, и столько было их, что битва заняла всю тундру, напомнив весёлые денёчки Благословенной Предначальной эпохи, когда такие масштабные битвы происходили одна за другою. Орки, эльфы и люди месились на земле, орлы реяли сверху, и каждые пять минут голубое небо перечёркивал дымный след сбитого дракона, с воем устремляющегося к земле. В конце концов Моргота зажали в подземелье, а потом бравые пятнистые (не путать с зелёными!) эльфы из спецназа притащили за ошейник его голову к ногам великих. Голова молила о мире и прощении, но суровый Манве выбросил её за пределы круга обитания (для непонятливых цитата из Стругацких: "засунуть в списанный "Призрак" и загнать в подпространство до скончания веков"), и на том закончились тёмный путь Моргота Гадкого и гадкий путь Моргота Тёмного.

Но даже после такой славной победы сыновья Феанора пытались поднять бучу, выпрашивая оставшиеся сильмарилы. От имени валар им было отвечено, что суд решит. Маглор согласился, считая, что в клятве не сказано, что надо спешить. Но Маэдрос ответил:

– А если суд решит не в нашу пользу? Тогда наше невыполнение клятвы будет затверждено юридически. Так что саблю в руки, и вперёд!

По этому эпизоду, кстати, ясно видно, что терапевтический эффект усекновения руки длителен, но не вечен. Логичным было бы тут же обрезать Маэдросу очередную конечность, но до этого никто не додумался. Переодевшись, последние отпрыски горделивого изобретателя забрались в лагерь победителей, вскрыли сейф с сильмарилями и унесли их с собою. Но увы, навыки обращения с этими изделиями были давно забыты, и, будучи не в силах терпеть боль, Маэдрос бросился в самую глубокую пропасть из всех, что были обозначены на карте, а Маглор утопился в море, и район его утонутия долго считался зоной экологического бедствия. Остальной же нольдор почти в полном составе отправился обратно в Валинор, чтобы вновь занять пустующие места у ног великих. Остались, или, как они сами говорили, "задержались на некоторое время" лишь те из эльфов, которым было чего терять. Остался Главный Корабел Сэрдан, остался Гил-Гэлад-светлый-государь-последний-всеэльфийский-царь. Само собою, подзадержалась и Галадриэль, наконец-то получившая долгожданную возможность царить и править без помех, и остались сыновья Эрендила, Элронд и Эльрос, которые по странному капризу менделистско-морганистской лженауки оказались один - эльфом, но менее малахольным и злопамятным, чем другие, а второй человеком, но долгожителем и красавцем.

На этом и кончается история сильмарилей. Она, конечно, и забавна и мила, но, честное слово, после знакомства с ней немногие могут сохранить светлые иллюзии как по поводу эльфов да людей, так и по поводу валар-майярской мафии.

АККАЛАБЕТ (оно же АЛЛАХ АКБАР). ГИБЕЛЬ НУМЕНОРА

План Мао-Цзе-Дуна по завоеванию России:

против русских мы выставим двадцать армий

по двадцать миллионов, а впереди пустим танк.

Танк русские подобьют, а армии сдадутся в плен.

И Россия наша!

Среди эльдарцев рассказывают, что люди пришли в мир во время тьмы Моргота, и поэтому оказались в большинстве своём сволочами. Но были и такие, что отвернулись от зла и отправились на Запад, ибо там был свет - под светом, наверное, имеется в виду благородное фосфоресцирование глаз последователей Феанора и Фингольфина, а так же и всё, что связано с их историей. Прямо скажем - ещё тот получился светоч.

С кем поведёшься - с тем и наберёшься, причём того же самого. Друзья эльфов, или как их называли, Эдайн, сплошь и рядом оказывались пойманными в сети невесёлой судьбы богами проклятого нольдора, и страдали от этого неимоверно. Но, как остроумно однажды подметил Хурин, день всё-таки пришёл снова. Моргот был ликвидирован, эльфы возвращены к ногам великих, а для эдайна было выделено вознаграждение в размере: