Звоночек 4

По уму, да и по плану, сейчас надо было, выйдя к финским позициям, закрепиться, провести доразведку, дождаться, пока буксируемая артиллерия подтянется, встанет на огневые и разберёт цели, поработает на разрушение ДОТов и проведёт подготовку атаки. Но Федюнинский, явно опъянённый оказавшейся в его руках мощью, шутка ли — 250 танков, большей частью тяжёлых, на 2,5 километра фронта, не считая 11 °CАУ и трёх СТТ, решил атаковать с ходу, коли пушки врага приведены к молчанию. Атака началась в 6 утра, едва полки и батальоны, продравшись вслед за «классиками» через ещё один лес к северной, основной части деревни Коуккуниеми, вышли на исходные. Бронетанковые силы 57-го корпуса ударили клином, имея в голове полк «Василька», батальоны КВ-1 по флангам и бригаду на Т-126 и БТР в центре. Машины шли во взводных и ротных колоннах вслед за танками-тральщиками и танками-бульдозерами. Такое построение позволяло вести сосредоточенный огонь в сторону флангов, давя огневые средства в непросматриваемых с фронта амбразурах ДОТов и ДЗОТов. Едва «Маркс» снёс надолбы и пересёк их линию, начав топтать колючку, поднялась пальба. Для танков полка РГК попадания снарядов противотанковых пушек были, что слону дробина, но вот для КВ, не всегда, но хватало. Стреляли явно не мелкашкой, а чем-то более серьёзным, калибром не менее 75-ти. Наши ответили из всех столов, развернув башни в стороны, ускорили движение. Самоходки, как могли поддержали, накрыв через голову наступавших окопы финнов осколочно-фугасными, а КВ-2, на всём фронте атаки, выстроившись в линию, повели за собой пехоту. Советские бойцы, оставив лыжи, бежали по протоптанным танками следам не цепями, а группами, больше растянутыми в глубину. Когда они достигли колючки, с флангов стали бить пулемёты, но советские танки уже к этому времени перевалили финские траншеи, приблизившись к ДОТам и ДЗОтам вплотную, тут же расстреливая амбразуры. В бинокль я видел как «Ленин» заполз всеми своими четырьмя гусеницами на бугор, в котором скрывался ДОТ и своротил плугом бронеколпак наблюдателя. Тут же его догнал Т-126 из десантного отделения которого выскочила пара сапёров, забросившая в открывшийся колодец канистру и подрывной заряд. Секунда и в ночи полыхнул факел, выжигая нутро бетонной коробки. Остальные Т-126 действовали также. Самоходные огнемёты выжигали траншеи на подступах к укреплениям, а линейные высаживали подрывников, атаковавших амбразуры, двери или вентиляцию. Вслед за ними из БТР высаживались штурмовые роты механизированного батальона ТБр, вступая в траншейный бой накоротке с остатками гарнизонов и подходившими из глубины обороны резервами. В этой кутерьме линейные роты 82-й дивизии, до которых уже никому не было дела, достигли позиций противника без значительных потерь, сразу создав численный перевес в ближнем пехотном бою. Качественное превосходство также было на нашей стороне, как в отношении вооружения, так и боевого опыта. Решимости победить нашим бойцам тоже было не занимать.

Очень скоро сначала первая, а потом и вторая линия финской обороны, в которой мы потом насчитали пять ДОТ, два из которых были полноценными капонирами на четыре 50-калиберных морских пушки Канэ, стрелявшие 4,9-килограммовыми бронебойными болванками. Другие пушки этой же системы, шестнадцать штук, установленные во двориках, за тыловыми стенами пулемётных ДОТов и ДЗОТов, за искусственными каменными стенками, могли вести огонь в тыл и в сторону флангов в широком секторе. Деревозеляных, усиленных камнем огневых точек, также оборудованных фланговыми амбразурами, на 2,5-километровом фронте мы насчитали более тридцати, правда станковыми «Максимами» были вооружены не все, а примерно половина. В остальных обосновались расчёты с ручниками. Танковый кулак 57-го корпуса потерял при прорыве 28 машин, из них два КВ-1, семь Т-126 и три БТРа — безвозвратно.

Прорвав первую оборонительную полосу, Федюнинский стал развивать успех на север, через и в обход урочища Риискан в направлении Волоссула и Карнайоки и с восходом солнца упёрся в тыловые укреплённые узлы на подступах к этим населённым пунктам. Речи о том, чтобы и здесь бросить с ходу на штурм измотанные за сутки войска, конечно, уже не шло. 82-я дивизия остановилась и стала окапываться. Вторая дивизия 57-го корпуса, 36-я, тоже переправившись на плацдарм, стала наступать на северо-восток, зачищая северный берег Тайпаленйоки с помощью приданного ей полка СТТ РГК. Противник, которому эта атака пришлась во фланг, не стал цепляться за полуокружённый узел обороны и быстро отступил через Тайпале на север, на тыловой рубеж у Кюля.

Следующие два дня 8-я армия подтягивала артиллерию, тылы, перейдя в новое наступление, на этот раз по всем правилам, в 9.00 24 ноября. Артиллерия РГК, в том числе восемнадцать 305-мм гаубиц образца 15 года, две 305– и две 343-мм «царь-пушки», открыли огонь на разрушение ещё 23-го, значительно проредив «бугорки», а в ходе часовой артподготовки, завершившейся залпом РС, работали уже все калибры. Позиции финнов были буквально перепаханы. На этот раз, пойдя в атаку, штурмовые части почти совсем не понесли потерь. Как говорится, при плотности в 200 стволов на километр фронта о сопротивлении противника не докладывают…

Следующую цепочку укреплённых узлов по линии берег Суванто северне Хапарайнен — озеро Пухяярви — межозёрные дефиле — остров Коневец, 57-й корпус взломал ещё через двое суток, 26-го числа. Здесь, если не считать береговых укреплений на Суванто и на Ладоге, уже совсем не попадались ДОТы, да и сами защитники, раз за разом битые или брошенные под танки из тыла, были уже «не те». Отмечались случаи, когда после короткого «беспокоящего» артналёта, или пристрелочных выстрелов крупных калибров, враг отступал, не дожидаясь атаки.

Этот подготовленный рубеж на пути 8-й армии к Кексгольму был последним. 57-й корпус, выйдя на оперативный простор, если так можно назвать карельские леса и болота, сделал оборону остальных УРов финнской укреплённой линии бессмысленной, хотя 7-я армия на западе, да и 8-я своим левым флангом только-только на неё вышли. Закрыть же брешь финнам было нечем, поскольку Армия Перешейка, оставив в УРах войска прикрытия предполья, пограничников, шюцкоровцев, бросилась, совершая форсированные ночные марши, на запад, отбивать собственную столицу, не владея которой не могла получать никакого снабжения. 28-го числа, заняв Кексгольм и выдвинув на Сердобольское направление заслон от сил противника, изначально развёрнутых против Карельского фронта Мерецкова, 8-я армия повернула на запад, наступая своим правым флангом на Выборг. Атакуемые с тыла и фланга узлы долговременной обороны, получавшие от своего командования только приказ «Держаться!», но не имевшие ни достаточного полевого заполнения, ни артподдержки, конечно, выполнить его не могли. Не могли они и отойти, поскольку, помимо приказов, не имели вообще никакой информации об обстановке на фронте. Зачастую появление советских танков в тылу какого-нибудь укреплённого узла было совершенно внезапным.

29-го я, убедившись, что драгоценным СТТ ничто не угрожает, а личный состав полка и сам в состоянии позаботиться о себе и о технике, я выехал в части 7-й армии, которая, зачем-то, с ходу атаковала 27-го ноября, по примеру 57-го корпуса, дефиле в районе посёлков Хотиннен и Сумма. Зачем это было сделано — «кто надо» разберётся. Ведь фронт противника уже был прорван и эту линию можно было бы занять чуть позже вообще без боя, либо атаковать с тыла. Видно, кто-то хотел продемонстрировать, что «мы не хуже». Части 7-й армии, сформированные в Ленобласти, имели в активе боевого опыта лишь марш в Эстонию и Латвию, в боях раньше не участвовали. Приданные им танкисты и артиллеристы успели повоевать, но финнские «сюрпризы» для них стали полной неожиданностью. Танки с тралами — это замечательно. Но что, скажите, делать, если ловушки насторожены в расчёте на слона, а попался поросёнок? Минные поля финнов в дефиле выставлялись в рассчёте на вес и четырёхгусеничную ходовую часть «Маркса», а подрывались КВ. Обычные ПТМ ставились в качестве детонатора поверх 110-115-килограммовых зарядов, вынутых из якорных гальваноударных мин образца 1908 года. Приехав на место, на СПАМ-е я увидел множество покорёженных тралов и самих танков-тральщиков, с оборванными передними балансирами, над которыми колдовали ремонтники. Один КВ стоял с башней, крышу которой проломил и застрял в ней тяжеленный, метровый в диаметре, стальной каток, отброшенный взрывом от другого танка, находившегося в этот момент в ста метрах. В общем, все наши противоминные приготовления, из-за мощности заложенных в землю зарядов, оказались практически бесполезны. Поля пришлось уничтожать вручную или взрывным методом.

Вторым сюрпризом стало сочетание контрэскарпов и противотанковой артиллерии. Препятствия, как правило, располагались перед укреплённым узлом в три ряда, с интервалом в триста метров. Под прикрытием трёхметровых стенок, скрытые от наблюдения и прямого огня, ставились заграждения из колючей проволоки. Но эти линии не были сплошными, кое-где были оставлены проходы. Сунувшийся в один из них КВ сразу же получил в лоб из хорошо укрытой и замаскированной береговой 11-дюймовки образца 1877 года. Понятно, что 120-миллиметровая броня в этом раскладе никакой роли не играла. Попытка срыть контрэскарпы елозившими по их гребням танками-бульдозерами, равно как и попытка бросить мосты с Т-28, нарвалась на фланговый обстрел из всех калибров, от 75-миллиметровок Канэ до тех же антикварных 9-ти и 11-дюймовок. Если же у танка повреждалась ходовая и он останавливался, то по неподвижной цели начинали, вдобавок, бить и столь же древние тяжёлые мортиры. Осматривая потом укреплённый узел Сумма-Хотиннен, я не увидел там знаменитых в моей «прошлой жизни» ДОТов-миллионнеров. Вообще, пулемёты в абсолютном своём большинстве устанавливались в ДЗОТах. А прочные бетонные сооружения были представлены укрытиями и погребами боезапаса, под прикрытием тыловых стенок которых устанавливались орудия флангового огня. Дальше в тылу, в колодцах, так, что линия цапф находилась ниже уровня земли, были установлены мортиры. Как потом оказалось, на «Линию Маннергейма», на танкоопасные направления, финны стащили всё наследие Александра III, установленное прежде на батареях береговой обороны, 8-, 9-, 11-дюймовые пушки, 9-,11-дюймовые мортиры образца 1877 года, рассудив, что то, что годилось против морских броненосцев, против сухопутных тоже сгодится. Допросы пленных офицеров после войны показали, что по конструкции и размерам ходовой части СТТ они определили уровень их бронирования в 10–15 сантиметров, но посчитали, что в данном объёме невозможно разместить достаточно мощный двигатель и «парадная скорость», та, которую «Маркс» и прочие демонстрировали на площади Урицкого — предельная. Исходя из этих выводов они и посчитали, что кинжальный огонь по заранее пристрелянным целям из старых пушек, даже несмотря на их низкую скорострельность, будет эффективным.

Знать бы заранее, где соломки подложить, а лучше — вообще не соваться… Как бы то ни было, но 27-го числа 19-й стрелковый корпус и приданная ему танковая бригада прорыва этот самый прорыв осуществить не смогли, понеся тяжелейшие потери и в людях и в технике. Мне же, да и всему отделу ИТС фронта с подчинёнными ремчастями — расхлёбывать. Понятно, что прямые попадания береговых пушек — однозначно списание. Но что делать, если тяжёлый снаряд, попав под углом в борт КВ-2 позади рубки, вспорол и согнул бронеплиту, оторвав сварные соединения, превратил в фарш содержимое МТО и ушёл не разорвавшись, отбосив кормовой бронелист на тридцать метров? Будь это КВ-1, списал бы в неподвижные огневые точки какого-нибудь УРа, но КВ-2 с рубкой, редкий довольно зверь, а машину, теоретически, можно полностью восстановить. Погнутые и перекошенные минными взрывами корпуса тяжёлых танков — из этой же серии.

Вдобавок к этому, в первых числах декабря на меня, а не командующего бронетанковыми силами фронта, повесили испытания в боевой обстановке опытных машин. На днях в распоряжение Ленфронта пришли два эшелона из Харькова и Челябинска с танками, самоходками и БТР, появившимися на свет после осмысления опыта Польской кампании.

Впрочем, история танков «Уралмаш», построенных в кооперации ЧТЗ (вооружение, механизмы) и УВЗ (бронекорпус), началась ещё раньше. С началом войны против Польши в Челябинск было спущено распоряжение начать выпуск танков Т-34М. Однако, на ЧТЗ дизеля Д-100 не выпускались, а начать их производство означало сорвать план по основной продукции завода. В связи с этим началось приспособление Т-34М к местным условиям. К концу августа месяца 1939 года танк «Уралмаш-1» был построен и прошёл заводские испытания. В этой машине 525-сильный Д-100-6 заменили на 350-сильную танковую версию дизеля Д-130-2. Новый мотор был короче на метр, на который и сократилась длина корпуса танка, из-за чего ходовая часть стала четырёхкатковой. «Уралмаш-1» вышел на четыре тонны легче прототипа, но из-за более слабого движка удельная его мощность оказалась даже меньше, чем у «пехотного» Т-126, всего 14 л.с. на тонну веса. Тем не менее, машину решили запустить в серию, пусть не для танковых, так хотя бы для стрелковых корпусов. Освоение машины затянулось до начала зимы 1939 года. К этому же времени подоспели опытные машины «Уралмаш-2» и «Уралмаш-3». Первая была классической САУ с вооружением в рубке, клоном СУ-34-107 с другим мотором. Вторая же стала попыткой убить сразу всех зайцев и дать уральским танкам свою изюминку, чтобы армия не смогла отказаться от них ни при каких обстоятельствах. Т-126 был дёшев, Т-34М подвижен, а на Урале решили сделать упор на вооружение. Уралмаш был ведущим заводом по выпуску дивизионных гаубиц-пушек Ф-22 и танковых 107-мм пушек Ф-35, которые в модификации М1 1939 года получили клиновый затвор вместо поршневого. Поэтому «Уралмаш-3» вышел компиляцией корпуса, подвески и трансмиссии Т-34М, челябинского мотора и облегчённой башни (броня 60-45мм вместо 120-75мм) танка КВ-1. Вес танка достиг 31 тонны, а удельный показатель мощности упал до 11,3 л.с. на тонну. Зато машина стала универсальной, исключающей потребность в отдельных танке и штурмовой САУ.

Что касается харьковских машин, то по опыту боёв в Польше, где корпусные САУ СУ-126 и КВ-2 РГК с противоснарядным бронированием эффективно применялись для стрельбы прямой наводкой, а также в связи с прекращением выпуска 122-мм гаубиц на автомобильном полубронированном шасси, было признано разумным принять на вооружение артполков танковых бригад танковых корпусов орудия калибром 107-мм на шасси Т-34М. САУ СУ-34-107 была разработана осенью 1939 года по образу и подобию более тяжёлой КВ-2. Шасси Т-34М оставили без изменений, установив вместо башни рубку со 107-мм танковой пушкой Ф-35 в рамке в лобовом листе. Бронирование сохранено на уровне Т-34М. Крыша башни бронирована, ради хорошей вентиляции, только на первой половине своей длины, обеспечивавшей жёсткую установку орудия.