Документальная литература

Но жизнь непредсказуема. Особенно в России. Можно пересчитать по пальцам иностранцев, которые приехали в Советский Союз при Брежневе, пережили других правителей, прошли перестройку и продолжили работать в новой России при Путине. Эта страна дала мне практически все. Все, что нужно мужчине. И я ей благодарен – с этих слов всегда начинается тост, который я люблю произносить. Россия дала мне образование. Семью. Детей. Бизнес, и не один. Деньги. Я живу здесь уже сорок лет – большую часть своей жизни.…

В двух этих войнах сербы гибли на забытых всеми фронтах, и об их штыках, их страданиях и жертвах не знал и не помнил никто, кроме них самих. Правда, иногда великие могли их потрепать снисходительно по плечу, но это лишь тогда, когда они, эти плечи, заслоняли их достаточно твердо от чужих мечей, несущих угрозу. Во все же другие времена о них не знали и не вспоминали. Так уж вышло, что сербы, находясь между Востоком и Западом, были частью и одного и другого мира, часто сражаясь в рядах чужих армий…

Видя мое состояние, Гера не задает лишних вопросов, отходит в сторону. А я взволнованно говорю: – Аман, спасибо за то, что не забываешь. Успехов вам. Держитесь! – И тебе, Павел, удачи! ПРОСТО «СЕЛИ И ПОЕХАЛИ» Начало этой поездке было положено несколько дней назад. Я ни о чем таком не думал, и тут звонок от Геры, моего товарища из Подпорожья. – Пахан, привет! Поехали в Крым? – Поехали, – отвечаю. – Когда? – На следующей неделе. Заедем на Байк-шоу, покатаемся по серпантинам……

–Николай. Автобат. Командир роты. А где часть, я и сам не знаю. На аэродроме встретят. –Так мы, Коля, глядишь, ещё и увидимся. Может в рейсы вместе ходить будем. Всё. Сели. Сейчас на рулёжку завернём и выходить будем. Давай, бывай здоров. Свидимся. Как ни странно, разговор отвлёк Николая от тягостных мыслей и неприятных ощущений. Ощутимый толчок, усиливающийся рёв двигателей самолёта, вкус алюминиевой ложки во рту, тяжесть во всём теле и, вдруг, тишина, мгновенно заполняемая шумом возни пассажиров.…

Посмотрев на спутника, седеющего господина преклонного возраста, Михаил в одно мгновение перестал грезить об отвлеченных материях и пальчиках своей любовницы. По спине его будто пощекотал перышком кто-то чрезмерно лукавый и двуличный. Подобное ощущение часто охватывало его при воспоминаниях о неприятном, но неизбежном. Женитьба… Неужели невозможно обойтись без нее? Конечно, это поможет его делам, да потом, Литвиновы – древний дворянский род, и неслыханная удача породниться с ними; удача, что этот…

У каждого солдатского треугольника своя судьба. Для многих обладателей писем – это последняя весточка с фронта от близкого человека. Письма с фронта сегодня –не просто переписка, не только уникальный исторический документ и живая история фронтовой повседневности, но и важное свидетельство огромной нравственной силы народа и нашей памяти о великом подвиге и Великой Победе. 1943 105. Почтовая карточка Александра Анатольевича Либермана Дата отправления письма…

У каждого солдатского треугольника своя судьба. Для многих обладателей писем – это последняя весточка с фронта от близкого человека. Письма с фронта сегодня –не просто переписка, не только уникальный исторический документ и живая история фронтовой повседневности, но и важное свидетельство огромной нравственной силы народа и нашей памяти о великом подвиге и Великой Победе. 1942 63. Письмо Александра Ефимовича Ужегова Дата отправления письма – 1 июля 1942 г.…

У каждого солдатского треугольника своя судьба. Для многих обладателей писем – это последняя весточка с фронта от близкого человека. Письма с фронта сегодня –не просто переписка, не только уникальный исторический документ и живая история фронтовой повседневности, но и важное свидетельство огромной нравственной силы народа и нашей памяти о великом подвиге и Великой Победе. 1943 39. Письмо Михаила Афанасьевича Горицкого Дата отправления письма – 1 мая…

– Мы, Павлуша, у монастыря-то в овражке святой водички наберем, а ты мне донесешь. Поможешь? – Сделаем, хозяйка! – Какая я тебе «хозяйка», зови няней. Вернувшись от Благовещенского, Егоровна отнесла по кувшину воды в комнаты отца и дочери. Пусть умоются, все легче стать должно! Что еще она может для них сделать, она не знала. Наталья Гавриловна стала протирать лицо Андрея Григорьевича влажным полотенцем сразу, и тот даже пришел в себя. – Наташа, ты не уехала? – слабым голосом прошептал Полетаев. –…

Утром они встали с синевой под глазами (так как не спали всю ночь), но счастливые и в обнимку вышли во двор. Мать Колю перекрестила и поцеловала. У всех провожавших лица посуровели. Они понимали, что на войне может произойти все. Оттуда, бывает, и не возвращаются. Катя, провожая Николая, всю дорогу твердила: – Береги себя! Обо мне с мамой не беспокойся, только себя береги! Возле собравшихся призывников они долго целовались, пока не послышалась команда офицера: – По-о машина-ам! Николай…

В последующей моей жизни мне приходилось не раз доказывать самому себе и другим то, что я никогда не изменял этому направлению, воспитанному во мне литературными образами. Доводилось часто выступать на малых и больших собраниях с резкой критикой, после чего друзья сравнивали меня в шутку то с Лениным, то с Чичериным, а руководство порой снимало с работы. Всяко бывало. Но убеждений я не менял и не меняю. Судьба бросала меня с должности на должность, носила по разным странам в качестве переводчика…

7 августа 1921 года был «первый вечер русской поэзии» нового художественного объединения «Палата поэтов», где выступали его зачинатели: А. Гингер, Г. Евангулов, В. Парнах (председатель) С. Шаршун, М. Талов, придумавший само название (хотя, если верить Кнуту, это имя группе дал Евангулов). В устройстве вечера принимали также участие Л. Гудиашвили, С. Судейкин, А. Вермель, А. Левинсон, Е. Зноско-Боровский. Собрания эти проходили сначала по воскресеньям, а впоследствии по четвергам. Успех «Гатарапака»…

– Хольгер, как я рад тебя видеть! Как твое плечо? Иберсбергер был в своем духе: начальник Вюнша был человеком склонным к открытым проявлениям радости и энтузиазма, а проявлял он их по любому поводу. Странная черта для полицейского, тем более из криминальной полиции, однако, не раз и не два именно неистребимый оптимизм помогал, ранее следователю Иберсбергеру довести дело до конца, а сейчас помогает оберсту Иберсбергеру быть уважаемым начальством и любимым подчиненными. Часто людей вводил в заблуждение…

Из всех свалившихся на меня медицинских напастей запомнил одну: закрывались глаза. Закрывались, и все. Но война, никаких больничных, как, впрочем, и выходных, и отпусков, – ничего, только работа по 12 часов в смену. Мать оставляла меня одного, я не боялся и даже, напротив, ждал её ухода. Глаза не все время были закрыты, время от времени веки приоткрывались узкими щелочками, и тогда я начинал обшаривать нашу довольно просторную, практически без мебели, комнату в поисках съестного. Уходя, мать резала…

Но на этом сюрпризы не закончились. Так как «евромайдан» мероприятие крайне демократичное, Григорий Пригеба любезно предоставил слово пришедшим туда донским казакам, которые тут же обозвали именитых оппозиционных лидеров фашистами и неумными спортсменами, чем и спровоцировали негромкое улюлюканье и волнообразные наплывы толпы. Впрочем, все довольно быстро успокоились, кроме пары-тройки пенсионеров, периодически прорывавшихся в «лагерь врага», игнорируя плотные построения служителей порядка. …

А если так, что хочет Посейдон иль капитан русобородый, вольный? Богини сердце взять в полон? Лети, зеленый жемчуг, в волны! *** В хитоне длинном, без сандалий По траве в самоцветной росе Русская Афродита ступает. Берёзы стоят, как живой Парфенон, Слегка ветерок играет Сводом их изумрудных крон. По небу летит Жаръ-птица И радужного молока Дает Афродите умыться. Богиня ее ласкает, Как будто Жаръ-птица – кот, И радугами сверкая, Жаръ-птица за ней идет.…

Вопрос:       А сколько всего было в московской писательской организации? Ответ:       В то время в нашей организации было около двух тысяч человек. Я говорю около, так как всё время есть движение – кто-то умирает, кого-то принимают. После выхода от нас критиков и переводчиков объявили о существовании второго союза во главе с Черниченко, который говорил, что у них там три тысячи членов. Но когда мы меняли у себя билеты, то все эти люди получили новые билеты у нас. Они говорят, что состоят…

Пальцы на морозе мерзнут и не получается у Кольки никак развязать тугой узел. Волнуясь перед незнакомцами, он то и дело смотрит то на одного, то на другого. –…С «меном» пацан пожаловал! – одноглазый подобострастно и незаметно подмигивает пахану и быстро поворачивается к мальчику – Надо, наверно, помочь… А что принёс, если не секрет? А, мил человек? Пахан, не проронив ни звука, ловко высек кресалом искру и, поймав меж пальцев огонек, быстро прикуривает. Словно гипнотизируя, изучает подростка тяжёлым…

К выезду в поле готовился и Семион Селиванов, он не торопливо запрягая свою пегую кобылу Февронью, невольно вспомнил о сивом мерине, которого он когда-то держал, и был добрый конь, но из-за масти оказался «не ко двору», навязалась на лошадь ласка, не возлюбила, принялась каждую ночь щекотать животину, замучила до невозможности. Пришлось Семиону мерина продать, а взамен приобрести пегую кобылу. Пока Семион запрягал лошадь и размышлял о прошлом, на тропинке под окном его избы, поджидая хозяина тлела…

В мои дошкольные годы электричества на улице не было. Жили с керосиновыми лампами. Ламп в нашем доме было две. Одна, обычная лампа ставилась на специальную полочку на кухне, вторая – «молния» подвешивалась к потолку в большой комнате. Дед Петя раз в неделю ходил покупать керосин, чистил и заправлял лампы. Большим дефицитом были ламповые стекла. Мой папа и его друг дядя Гоша придумывали разные способы увеличения срока службы стекол. Вешали на край стекла булавки, загнутые гвозди и прочие железки.…