Книги о войне

Участник Нюрнбергского процесса М. Ю. Рагинский в своей книге «Нюрнберг: перед судом истории» отметил, что советское правительство и его органы, как подчеркивалось в заявлении Народного комиссариата иностранных дел СССР еще от 6 января 1942 года, вели «подробный учет всех преступлений гитлеровской армии, за которые негодующий советский народ справедливо требует и добьется возмездия». А впервые о необходимости международного суда над нацистскими преступниками было сказано в заявлении советского…

Англия и Франция 30.09.38. заключили с Гитлером и его подельником фашистским диктатором Италии Муссолини Мюнхенское соглашение о расчленении Чехословакии. В лондонском аэропорту Чемберлен помахал перед журналистами совместной декларацией, подписанной Гитлером. Из окна здания правительства на Даунинг-стрит он снова помахал декларацией и сказал: «Вторично из Германии на Даунинг-стрит привезен почетный мир». Палата общин британского парламента 366 голосами против 111 одобрила политику правительства…

– Я американец. Сюда иди, – сказал я и сделал два шага назад. – Граната! – заорали на той стороне. Одновременно со звуком разрыва я почувствовал резкую, режущую боль в спине, заднице и ляжках. Боль обожгла, выгнула меня дугой и подбросила вверх. Палец нажал на курок и пули выбили пыль из битых кирпичей под его ногами. – Вали суку! – услышал я свой голос. Прозвучала короткая автоматная очередь, бросившая его тело на меня. Он упал под мои ноги, немного вытянулся и обмяк. Пули пробили его насквозь.…

Я прилёг на скамью и прикрыл глаза. Шум в грузовой кабине действовал успокаивающе. Командир ведёт вертолёт очень мягко. Будто мы не летим на «пчёлке», как называют Ми-8, а едем по автобану на дорогом автомобиле. – Серый, не спишь? – запросил меня командир. – Нет. – Долго нам ещё здесь? Не знаю как ты, а я уже хочу к себе в Торск побыстрее. – А я в Циолковск. Там хоть и холодно. Но в кровати с женой всегда тепло. – Это точно! Небольшая пауза и прозвучал уточняющий вопрос от лётчика-штурмана.…

– Петручо, ты как? – присел я рядом с ним и начал осматривать. – Саныч, в глазах темнеет. Головой о камни шандарахнулся. Вращает… меня, – сказал мой коллега и не сдержал рвотный позыв. – Давай помогу с парашютом, – ответил я, снимая с Петра подвесную систему и сворачивая его парашют. Затем я осмотрел рану на голове, чтобы оценить характер травмы. – Терпи. Сейчас помогу тебе, – сказал я, готовясь перевязать голову Петрухе. Пока наматывал ему бинт на голову, намечал нам маршрут отхода. …

Шесть медитаций, и убрал все повреждения черепа и вообще на голове. Сознание такое ясное стало. После этого, хотя уже в сон клонило, и сильно, занялся повреждением позвоночника, аккуратно сращивал, и надо сказать, дело пошло. Впрочем, закончить не успел, вырубило, тело и так повреждено, ещё я выматывал его. Потом продолжу. *** Глава 2 Четверо суток я занимался одним и тем же, выкраивая мизер времени на сон, активно излечивал себя. Всё же трёх суток для этого маловато, поэтому экономя…

Из моих глубоких раздумий меня вырвал снова повысившийся голос командира полка: – Товарищ капитан, я с тобой разговариваю, ты меня вообще слушаешь? О чем я сейчас говорил? – О том, что из-за таких командиров, как я, развалился Советский Союз, произошла авария на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС, понижена рождаемость в стране, а отечественный автопром находится на уровне отечественного же футбола! – вспомнив все смертные грехи, в которых любил обвинить командир провинившихся, сказал я.…

Русский адмирал Корнилов назвал бомбардировку Одессы «безуспешной, бесполезной и бесчеловечной, ибо этот город считается не военным, а коммерческим и портовым». Британский адмирал Остин заявил, что внезапное нападение на Одессу – напоминание о Синопе и проверка русских на прочность. При атаке оказалось незначительно повреждено три британских и два французских судна, вскоре эскадры ушли обратно в море». Этого и следовало ожидать. Но почему британцы и французы все же подошли к российским берегам?…

Коренастый одернул руку, в которой сжимал лямку патронного ящика, повернулся в сторону Егора и тут же споткнулся. Упал на одно колено и так же быстро поднялся. – Давай руки поменяем. Левая затекла. Так и ящик этот проклятый уронить недолго, – закряхтел он. Егор быстро, не сбавляя хода, стал перехватывать ношу из правой руки в левую, вставая по правую сторону движения. – Фу! – выдохнул коренастый и снова повернулся, пытаясь посмотреть на товарища. Метель понемногу стихала, ветер успокаивался.…

Потом он пробовал найти того, кто его угостил этим ядом, специально ведь угостил, кафир [1] , – не нашел, но потом, через полгода, все-таки наскочил на этого человека – видать, Аллах помог, и пока тот распространялся в любезностях, прижимая руку к белой рубахе, поверх которой была надета толстая шерстяная жилетка с двойной подкладкой, Абдулла вытащил из кармана нож с узким, беззвучно вылетающим лезвием и ткнул кафиру в глаз. Кафир захлебнулся в крике, в глотку ему словно бы попал камень; Абдулла,…

Через десять часов, когда эшелон остановился на станции и стал пополнять воду и уголь, старшина отвёл меня к фельдшеру, который сопровождал эшелон. Мне осмотрели голову и перебинтовали её, также старшина сообщил и о потери мной памяти вследствие удара, но начальство решило, что это не помешает мне служить. Я ведь не уже подготовленный специалист, меня ещё всему должны обучить, а раз я всё понимаю, говорю, пишу, то и служить смогу, а чему надо, меня научат. Так что мы вернулись в нашу теплушку, и…

– Господин Хантер, скажите честно, ведь вы не журналист? Кого вы представляете? – Я представляю Королевский Флот, капитан Челик. Великий Королевский Флот. Наши могучие корабли бороздят по всему миру, от мыса Горн до Китая. У нас десятки колоний по всему земному шару. А наша коалиция из четырех стран, включая Францию и Сардинское королевство – скоро станет самой могущественной в мире. – Но вы всегда воевали с французами… – Настало время объединиться в борьбе с общим врагом. Скоро мы будет диктовать…

– Что, Димон? Мандавошки егозят под штанами? – Это мой дружбан Серёга Губин решил блеснуть остроумием насчёт моих пощипываний самого себя за ляжку. – Нет. Спортивный массаж себе делаю перед подъёмом в горы. – А-а-а, ну давай-давай! Вам, «спорцмэнам» без массажа по горам – никак. А нам, разгильдяям, надо покурить сигаретку. Чтобы лёгкие привыкали к разреженному воздуху. БТР сильно толкнуло на очередном ухабе. Мы всем набором костей звякнули задницами по броне. – Ништяк плацкарта! – Серёга…

С тех пор, как убывший на долгожданное повышение в Москву Сазонов передал бразды правления Кожухову, его довольно редко можно было увидеть в штатском, теперь он предпочитал официальный костюм. Идеально пошитая униформа Владимиру Дементьевичу была весьма к лицу: золотое шитьё дубовых листьев на козырьке фуражки, два ряда гербовых пуговиц на двубортном темно-синем кителе, сдержанно сияющие золоченые галуны на погонах, именуемые на авиасленге – «полтора широких», что означало для их носителя принадлежность…

А утром на западе-юго-западе загрохотало, причем крепко. Насколько помню, это 11 мехкорпус попытался перерезать северную «клешню» немцев и взять Сувалки, да опростоволосился, так как с воздуха он прикрыт не был. Грохотало целый день, и я, наконец, добыл карту: воздушный бой состоялся прямо над «моим» лесом. Три бомбардировщика и «ишачок» создали здесь площадку приземления. Я успел только снять планшет с тяжелораненого пилота-истребителя, и пришлось уходить в болото: почти сразу появились немцы и…

Катя сердито нахмурилась: – Вечно ты, Ольга, колеблешься. Прямо как оппортунистка какая-то, а не комсомолка. – Сама оппортунистка. Максим озабоченно настраивал объектив и в девичий разговор не вступал – знал, что спорить с Катей бесполезно, она кого хочешь переупрямит. Прежде чем забросить крюк, Катя внимательно осмотрела козырёк первого яруса. Вздыбившаяся от старости дранка отсвечивала тусклым серебром, отдалённо напоминавшим чешую огромной сказочной рыбы. Крюк вошёл в дерево с глухим стуком,…

Васёк не ел все эти дни, и как только вода закипела, проворно сунул в крутой кипяток траву зверобой, с волнением наблюдал, как быстро темнеет вода. Едва дождавшись, когда чай немного заварится, он принялся торопливо, обжигая обветренные губы, пить мутную чуть зеленоватую с терпким запахом жидкость крошечными глотками, держал раскалённую банку в зачерствелых ладонях, чувствуя, как с каждым глотком прибывают силы. Казалось, что он всецело поглощён своим занятием, что являлось, конечно, неправдой.…

– Тебе не с нами. Церковь видишь? И казармы? Вот тебе туда, да поспешай, через полчаса там никого из начальства не будет. Найдешь дежурного по части, он покажет куда и к кому идти, а мы – в крепость. Капитан внимательно посмотрел вслед лейтенанту и покачал головой: – Во вымахал, ему б на флоте служить! Идти было совсем недалеко, теперь в этом месте путепровод, бывшая слободка Граевcкая, Северный сквер и Северный городок. Там располагался, частично, 125-й стрелковый полк. От плаца полка до границы…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Глебу нравилась мирная жизнь. Он с удовольствием каждый день, не дожидаясь своей очереди дежурить во временной казарме, колол обгоревшие бревна на дрова, а потом приносил из колодца ледяную воду и умывался прямо из ведра, пока не начинало ломить зубы и затылок от холода. Днем приятные хлопоты отвлекали разведчика, а вот ночью было тяжело. Капитан лежал на деревянных досках с самодельной подстилкой из гниловатой соломы и часами прислушивался к храпу и сопению спящих соседей. Официально после прибытия…