Эро литература

— Ну что ещё? Час ещё не прошёл! — сходу выпалил я, даже не взглянув, кто звонит. Ответом была гробовая тишина. Что за прикол, звонить и молчать?! Тут я сообразил, что это явно не Костян. Но сказать ничего не успел. На другом конце трубки раздался тихий голос Абрикосика. * * * — Простите, — смущённо произнесла девушка. — Я не хотела вес беспокоить. Просто, тут… Она вновь замолчала, так и не договорив. — Это ты прости. Я тебя с Костяном перепутал. Просто он недавно звонил и разбудил…

Когда он подписал контракт, я подумала, что это хорошо, потому что какое-то время нам не придется беспокоиться о переезде, но по какой-то причине папочка так же напряжен, как и всегда. Я не уверена, из-за чего, потому что он уже выиграл первые две игры. Одна была выездная, и мне пришлось остаться дома, но другая на прошлой неделе была домашней, и я действительно должна была пойти. Он никогда раньше не брал меня на игры, но наблюдать за работой папочки и за тем, как все эти мужчины становятся грубыми…

Я приятно удивлена, когда наша входная дверь не уничтожена. Двое людей, одетых во все черное, врываются в мою комнату первыми, прежде чем я слышу стук каблуков. Это все, что мне нужно, чтобы знать, кто здесь. — Черт возьми! — Я вскакиваю со стула, не обращая внимания на людей в полном тактическом снаряжении, которые теперь окружают меня. Предполагается, что у нас с Даффи есть взаимопонимание, но это не так. Появляется агент Даффи, ее светлые волосы собраны сзади в тугой пучок. На ее костюме,…

— Давай, рассказывай, — я пристально его рассматривала. — Да ничего особенного, — Антонио тяжко вздохнул и взъерошил светлые волосы. — Бьянка хорошенькая… Мы гуляли, она завела разговор про украшения. Сказала, что мечтает о золотой цепочке с кулоном в виде прозрачной капли с лазурными искрами, что готова дорого купить. В ответ на мой ироничный взгляд, он виновато вздохнул: — Я проговорился, что у тебя такой от матери, но ты ни за что его не продашь. И предложил заказать подобное украшение для…

Вот ведь надо было ему еще и очки надеть сегодня? — возмущался обильно пропитанный алкоголем мозг Гермионы. — Что такое? — спросил Малфой, приподняв брови над толстой черной оправой. Гермиона вымоталась и к тому же немного захмелела. Она открыла рот, закрыла, снова открыла. — Прости. Ты невероятно привлекательный, и это сильно отвлекает, — она пристально посмотрела на него. — У меня слабость на очки и закатанные рукава, я выпила немного виски, уже поздно, и ты просто… прямо сейчас ты испытываешь…

Поэтому я стала ответственной за переговоры с УБН и от этой перспективы испытываю волнение. Отсюда и подпрыгивающие колени. - Да, я знаю, что должна делать, - подтверждаю я. - Не отступать. Не давать ей информации, которая приведет ее к тебе. Не оставаться надолго. Когда буду уходить, должна убедиться, что за мной не следят… - Они точно будут следить за тобой, когда будешь уходить. Ты должна убедиться, что избавилась от преследования до того, как сядешь в метро. - Зет сжимает руль с такой силой,…

Мать топталась рядом, теребя в пальцах не совсем чистое полотенце, и тянула шею, желая расслышать бормотание доктора, но даже если бы ей это удалось, она не поняла бы ни слова. Быстрые пальцы, прикосновения которых были сухи и от этого неприятны, молниеносно ощупали все его обнаженное беззащитное тело. Взгляд поверх очков поймал его зрачки и держал несколько секунд, вытягивая, казалось, силы. Он попытался вывернуться, но магнетизм был столь силен, что пришлось притихнуть и дотерпеть до конца. …

Со стороны покореженных остатков лестницы послышался глухой кашель. Сердце пропустило пару ударов и вернулось к изначальному ритму. Сжимая рукоять ножа с такой силой, что кожа, касающаяся шероховатой поверхности, постепенно утрачивала чувствительность, я двинулась на звук. Под громоздкой белокаменной роскошью рухнувших перил и деревянными обломками лежал мужчина. На свободе остались вздымающаяся от тяжелых вдохов грудь под темно-синим шелком жилета, левая рука, облепленная посеревшей от влажности…

В детстве Ольга Александровна, несмотря на свою «голубую» кровь, не была избалованным ребёнком. Она никогда не вела себя как «капризная принцесса», хныкая и выпрашивая новые платья, дорогие куклы, сладкие «вкусняшки» и не требовала к себе постоянного внимания. Она воспитывалась в самой обыкновенной российской семье, без нянечек и гувернанток. Её мама работала библиотекарем, а папа служил в армии офицером, поэтому Оленька росла хорошей, начитанной девочкой, смолоду знающей, что такое ЧЕСТЬ и СОВЕСТЬ.…

Черт! Щекочущим смехом Лео вгоняет меня в краску, и моё внутреннее “я” вновь распирает от стыда. Я закрываю глаза и прикладываю ладони к щекам, чтобы охладить кожу, накаленную пламенем из фейерверка эмоций. Душно. Мне душно. — Мне нравится, когда ты так смущаешься, — распахнув глаза, я вижу как он наклоняется ко мне, чтобы укрыть мои ладони своими. На секунду всё снова замирает, и я забываю, что мы сидим на веранде кафе, а среди нас столько незнакомых людей, щебечущих о чём-то за обедом. …

*** — Ник, — дирижирует бокалом выпившая подружка. — Второй этаж, в конце коридора налево. Туда иди. Ой, — неловко переступив, хватается за перила витой лестницы. — Иди, Жень, — потихоньку смеюсь. — Не заблужусь. Бегом к гостям. — Да, сейчас, — ворчит она. — Почему твоя голова так не вовремя заболела? — Не нужно было пить твои коктейли, — щелкаю ее по носу. Заботливая моя. Убеждаю ее продолжить праздновать, а сама поднимаюсь в отведенную комнату. С облегчением снимаю туфли на высоченных…

Даже сбежать от него Северус не мог. Нотт специально переставил его в зачарованную раму, которая не позволяла уйти в другие картины, и уже несколько недель развлекался тем, что шатался везде с портретом. Он бережно накладывал на него Силенцио, прикрывал простыней и брал с собой на занятия в Хогвартсе, на прогулку в Хогсмид, а один раз даже устроил им пикник у Чёрного озера. Который Северус почему-то совсем не оценил. Впрочем, как и всегда. Портрет вечно бубнил одну и ту же песню — отпусти меня,…

Я не хочу потревожить этот маленький сексуальный комочек. Пока что. Она шевелится, из нее вырывается небольшой вздох, и звук доходит прямо до моего члена, заставляя его напрячься. Я тянусь к ней, мои пальцы касаются ее голой руки, и еще один звук вырывается из нее. — Ох. Я приостанавливаюсь в своих движениях, ожидая, что она проснется. Чтобы признать мое присутствие. Но она, должно быть, только наполовину проснулась, потому что больше она ничего не произносит. Она даже не шевелится. …

Это было ошеломляюще. Он вытащил нож и поднёс его ко мне. Я почувствовала, как мои глаза расширились, и прижалась спиной к двери, прижав ладони к прохладному твёрдому дереву. — Не двигайся, — проворковал он и поднёс нож прямо к моему горлу, прижав кончик к моей шее. — Я могу порезать тебя, если ты это сделаешь. Я вздрогнула и закрыла глаза, лезвие было холодным, но согревалось от тепла моего тела. — Но, если честно, маленькая девочка, я хочу разрезать эту прекрасную плоть и смотреть, как…

*** Когда пасол получил свиток с согласием на свадьбу, то постарался как можно скорее известить об этом короля, но тот и так знал ответ. На рассвете, как и говорил монарх, стал провожать свою дочь в дальнюю дорогу. — Эмилия, постарайся понравиться этому человеку. — на что отец получил нервный смешок от этой девчонки. — Если не состоится свадьба по какой-то причине, а она состоится… Ты станешь изгоем. И помяни мое слово, я сдержу его! — да, король всегда делал то, что говорил и "это" было не исключением.…

Теперь это новый мир. Мир полный надежд… * * * Шел двести пятьдесят восьмой год после Великого Съезда. День выдался на редкость прекрасным для этого времени года. Солнце сверкало сквозь молодую листву деревьев манящими лучиками, как бы, призывая поскорее выбежать на улицу поприветствовать теплый весенний денек. Был выходной и горожане, воспользовавшись нежным теплом устремились кто в парки выгулять собак, кто вместе с семьей устроить пикничок на газонах возле своих домов, а кто развеселой дружной…

Этот городок на расстоянии полутора тысяч километров от меня не сравнится с крупным городом, где живу я. Но для детей это не имеет значения. Дети — дети везде. Мама не хочет ехать, потому что она боится. Я говорю ей, что мы не можем сидеть и ждать, продолжая готовиться к поездке. — Как же без подготовки.., — печалится мать, когда видит, как я решительно собираю вещи. Но я знаю, что она не останется. Поэтому и делаю все демонстративно быстро. Чтобы она приняла хоть раз решение опрометчиво. Чтобы…

Но сорок пять минут я слушала, как он разговаривал со своей матерью, и больше походило на то, что он уговаривал её спуститься с карниза. На вид ему было чуть за тридцать, но то, как он успокаивал мать, создавало впечатление, что только что окончил среднюю школу, говоря ей, что ему будет хорошо жить в кампусе колледжа. Люди, малейший отрезок времени казался им вечностью, потому что у них не было реального представления о бессмертии. Для меня месяцы пролетали как минуты, но для него это звучало…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…