Эро литература

Кого я обманываю? Он мог бы рассказать мне все, что я хочу знать, и предложить мне, блядь, услугу "от двери до двери", чтобы я поехал и забрал ее, и я все равно не позволил бы этому мудаку выйти отсюда живым. Даже если он ни черта не знает. Это просто цена, которую ты платишь за то, что являешься одним из приспешников моего отца. Это жизнь, на которую ты подписываешься. Охранник моего отца сплевывает кровь мне под ноги и сердито смотрит на меня из-под густых темных ресниц. — Иди к черту. …

— Ты просто не мог удержать его в штанах, не так ли? Она задает вопрос океану так, будто волнам можно доверить свои тайны. Но я знаю, что волны — это скользкие ублюдки, которые не могут удержаться от того, чтобы не разбрызгать повсюду чужое дерьмо. Она кричит в окружающую пустоту, ее голос наполнен горечью, от которой у меня болит сердце. Еще один снаряд тревожит спокойные волны. — Тебе просто нужно было напиться и все испортить. У нас все было хорошо, папочка. Почему ты не мог просто прийти…

— Да ладно, Айвори. Ты же не думала, что осенью я поеду в колледж с подружкой из старшей школы, которая будет связывать меня, не так ли? Он провел рукой по волосам, бросив кокетливую улыбку через мое плечо в сторону неизвестного человека позади меня. Он еще не закончил меня бросать, а уже флиртовал. — Почему? Почему ты… почему ты трахнул меня, если ты просто собирался меня бросить? — прошипела я, собираясь с духом и пытаясь сдержать слезы, грозившие появиться. Как бы я не была разбита, я не…

— Какими мужчинами? У нас брак заключают с одним мужчиной, ну разве что в некоторых странах. Это лишь вынужденная мера. Простите, но почему я ощущаю эмоции так отдаленно? — Внутренне я была возмущена, черт возьми, мои родители совсем недавно погибли, какие мужчины могут меня ждать, какой другой мир. Да я на мост то пришла, лишиться своей жизни. Но все сильные всплески эмоций легко притуплялись. Даже чувство потери, уже не было такой тяжелой ношей на моих плечах. — Это последствия пересечения границы…

Я восхищённо выдохнул. Способность осталась при мне, так ещё и стала сильнее. Раньше я мог навлекать неудачу в очень ограниченных масштабах, ну там заставить противника поскользнуться или чихнуть во время выстрела. Выходит, что какая-никая сила у меня есть. Все же, где я оказался? Я помялся, но решил высунуться наружу. Пройдя сквозь вышибленную дверь, оказался на крытом крыльце. В углу стояло массивное кресло-качалка со сложенным шерстяным одеялом. Небольшой дворик загораживал хлипкий и редкий…

Это была пустошь прямо на границе того, что осталось после нее. Единственный вид, который я когда-либо видела за пределами моего крошечного кусочка мира и всего, что с ним связано, был лишен жизни, человечности, того, чего я жаждала, когда лежала без сна глубокой ночью. Все в моем мире было серым, бесцветным. Кроме крови. Почему-то ее темно-красный цвет всегда так чертовски резко выделялся в этом месте. Может быть, из-за ценности, которую она имела, что равнялось и моей ценности. Да, кровь была…

Все они могут отправлять своих детей в академию после окончания школы, не беспокоясь о том, что мы будем убивать друг друга, поскольку здесь действует политика "ноль насилия" и запрещено ношение оружия, за исключением занятий в оружейном классе. В конце концов, в совет директоров были приняты другие мафиозные семьи, такие как ирландцы и русские, даже члены картеля, и, наконец, дети политиков, поскольку это имело финансовый смысл. Астрономическая плата за обучение пополняет карманы четырех семей-основателей,…

– Ты хоть соображаешь, что опозорила меня на весь город? – негодующие смотрю на горе-воровку. – Понимаешь, что из-за ваших с подружками проделок, какая-нибудь несчастная продавщица должна была бы вносить в кассу недостачу? – Вот опять ты только о себе думаешь! – агрессивно фыркает Ира, пропустив мимо ушей вопрос про работников магазина. - А то, что меня, как преступницу, держали за решёткой, тебе пофигу? Я столько страха натерпелась! Хоть бы пожалел! Эгоист чёртов! – Это я эгоист? – вскипаю от…

Нельзя привязываться. Почему?.. Этот вопрос звучит как отголосок старой песни, забытой давным-давно. Но ответ остается скрытым где-то в темных уголках моего сознания, словно ключ к забытой тайне, которая, возможно, лучше и не вспоминать. Что-то внутри меня возникает при мысли о привязанностях, как внутренний инстинкт самосохранения, предостерегающий от непонятной опасности. Возможно, это спасает меня от чего-то, что я бы не смогла пережить. Хорошо, что я уже давно не человек… Хорошо, что я могу скрываться…

Господи. Кто ты? Я не осознаю, что произнёс этот вопрос вслух. Только когда её изумрудные глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами, расширяются, она низко опускает голову, закрывает лицо маленькими ручками и стонет. — О, Боже, мама. Во что ты меня втянула? — Прошу прощения? Она встаёт во весь рост, во все свои пять футов, а может, и два дюйма (примеч. пер.: — 152–157 см) , расправляет плечи и скрещивает руки на груди. Я сдерживаю смех, когда она фыркает и обвиняюще показывает на меня…

– Депрессия. Послеродовая, – подсказала ему и развязала пояс халата. Встала голышом перед зеркалом. – Во, она! – охотно поддакнул Антоха. – Алле, Рокси, где ты и где всякая там *бнутая рефлексия? Да у этого громилы слюна до пола ручьем на тебя и заморозка мозга от вечного стояка в твою честь. – Ну… многое изменилось. – Очень многое. – Он в последнее время на меня, кажется, и смотреть избегает. Похоже… – Ну давай, Роксана, скажи уже вслух, сколько в голове гонять. – Короче, я не завожу его больше.…

Люди испытывали к нам, великанам с севера, созданиям хладнокровным и жестоким, только презрение и страх. Я читал брошюры и книги, описывающие нас как зверей, неотесанных варваров. Животные. Я был уверен, что ни одна человеческая женщина не вступила бы в союз с одним из нас по собственной воле. Но было много тех, кто находился в таком отчаянии, что готов был обменять свою девственность и жизнь на то, чтобы жизнь их родственников стала намного лучше. В конечном счете, ее причины не…

Когда оказалось, что в этом районе находится мое первое в жизни место работы — издательство «Белый берег», я подумала: «Это знак». Я до сих пор так думаю, несмотря ни на что. От остановки до издательства всего пара минут неспешным шагом. Дорога идет сначала по бульвару, потом через сквер. Здесь прохладно, журчит фонтан, поют птицы. Символично, ведь для меня издательство — любимое гнездышко. У меня добрый понимающий директор, ему уже за семьдесят. Коллеги, пусть и старше меня в два раза, почти как…

Но потом мы оба разошлись в разные стороны, и я никогда не узнаю, съели ли его, обратили или он нашёл обетованную землю без зомби и с машиной для эспрессо. Кроме того, я всё ещё тосковала по бедному умершему квотербеку Крису. Шучу-шучу! Квотербек Крис, очевидно, был не особо верен мне в течение наших двухлетних отношений, и после того, как правительство, армия и вообще мир в целом покатились к чёрту, квотербек Крис попытался съесть меня! Так что я сделала то, что сделала бы любая любящая преданная…

Как это случилось? — Я почти закончил, — говорю я, прочищая горло. — Всё должно быть готово через час, а я ещё не совсем готов. — Я не могу оторвать от неё взгляда. Прямо сейчас мне насрать на машину. Она подходит к капоту и прислоняется к нему, глядя на меня своими большими карими глазами. — Ты поздно возвращаешься домой, а уходишь рано. Я была ужасно одинока. Она облизывает губы. Я замечаю, как тяжело вздымается её грудь. Как её сиськи угрожают вырваться на свободу, эти пуговицы едва…

— Я отведу тебя в его класс. Я взял его в прошлом году на втором курсе. — Спасибо, — ее голос такой мягкий и спокойный, и я ничего не могу поделать с тем, куда мгновенно уносятся мои мысли. Бьюсь об заклад, я мог бы заставить ее кричать одними только пальцами. Пока мы идем к классу экономики, и я кажется, не могу отвести от нее глаз все это время. Я ничего так не хочу, как прикоснуться к ней любым возможным способом. Но что-то подсказывает мне, что она другая. И мне не терпится узнать, как это…

Я бросаю на него взгляд. Если бы я был на его месте, и мне пришлось бы выбирать что-то одно, на что можно пожаловаться, это не было бы мое новое имя. Я не понимаю его. Раф сказал ему, что он должен уехать со мной, а он просто согласился, как будто ему приятно играть в няньку. Видимо, ему не так уж и много нужно было оставить. — Нам нужно прояснить наши истории, — говорю я ему ворчливо. Он кивает. — За обедом? Я могу поесть. Мы достаточно далеко от Нью-Йорка, чтобы сделать остановку, но где?…

Я откидываюсь назад и складываю пальцы вместе. Ей не нужно беспокоиться о формальностях. Она уже получила эту работу. И как только она окажется у меня под каблуком, у меня будет единственный козырь, перед которым Дункан Лавин не сможет устоять. Его дочь. — Почему у тебя такой злой вид? — Входит Брэдли, его светлые волосы растрепаны, а костюм помят. — Почему ты выглядишь так, будто тебя только что трахнули? — Я отвечаю в ответ. — У меня новая секретарша. — Он пожимает плечами. — Ей нравится…

Мое богатство разбросано по нескольким разным странам. Деньги, власть и статус — это все в моем мире. Это может утомить, но такова цена рождения боссом. Я вздыхаю и мысленно готовлюсь к оставшейся части дня. Глава 2 Джиа Я смотрю на свой телефон с замиранием сердца. В моем измученном оцепенении, я хотя бы сохранила правильный номер? Прошло десять дней с тех пор, как у меня был выходной. Мой босс наслаждается двумя выходными в неделю и любит ставить мне в заслугу мою работу. Он говорит…

Я потянулся к миске, стоящей на тумбочке, в поисках знакомого предмета. Моя рука нащупала прохладный текстурированный металл. Напёрсток Венди. Её сладкий «поцелуй» был единственным, что у меня от неё осталось. Я покатал его в пальцах, изучая глазами все мельчайшие детали. Держа его в руке, другой начал гладить себя под одеялом. Не отводя взгляд от напёрстка, я начинаю медленно и размеренно, думая о ней, доставлять себе удовольствие. Вспоминаю, как её милое, невинное лицо превратилось в лицо молодой…