Исторические любовные романы

Богатый торговец шелком Джованни Пьетро д’Анджело щедро оплачивал труд трех священников, органиста и небольшого хора, в котором пели и кастраты, и мужчины с естественными низкими голосами. Служба позволяла им получать небольшое содержание и жить в удобном пансионе при церкви. Хор отличался высоким мастерством и служил предметом зависти соседей. Едва голоса стихли, Орианна Пьетро д’Анджело вздохнула с облегчением: месса подошла к концу. День предстоял насыщенный, да и особой набожностью она не отличалась…

Бабушка, мать отца, научила Белаву распознавать травы и лечить недуги, чем и сама кормилась всю свою жизнь. Знания эти передавались из поколения в поколение по женской линии. Вот и Ярина уже понемногу стала приобщаться к навыкам знахарства, но до полного овладения всеми премудростями ей было еще далеко. Брат и сестра подошли к избе, ветхой, покосившейся, сбросили под небольшим навесом хворост. Дни стояли теплые, но ночи по-весеннему еще были холодны, и Белава, которая была на сносях и дохаживала…

– Я знаю этого Лионса, и он не для наследницы такого состояния, как у Ровены. Если даже не принимать в расчет его возраст, с именем лорда Годвина связаны скандальные слухи об извращениях. Я никогда не одобрю подобного брака. – Он единственный, кто желает бороться, чтобы вернуть назад ее земли. – Земли, которые ваш отец потерял из-за жадности. – Право любого мужчины… – Нападать на своих соседей? – оборвала его Анна с полным презрением к пасынку. Правда, по сравнению с тем, что она испытывала…

Наконец-то Иван решился посмотреть в лицо девушки – и невольно отпрянул, встретившись своим взглядом с ее – застывшим. Глаза ее почему-то были серебряными, блестящими, наполненными лунным светом, и Ивану это показалось таким страшным, что он отшатнулся и невольно вскинул персты ко лбу, осеняя себя крестным знамением. Глинский исподтишка наблюдал за старшим племянником. Загадочный парнишка произрастает! Что-то не примечал он прежде в Ивашечке особенной жалости к роду человеческому. Не далее как…

Флер их тоже боялась, но она не могла безразлично к ним относиться или бежать от них прочь. Как-то раз она спряталась за кустом в саду, чтобы получше разглядеть старика, который, ковыляя, шел от черного хода, засунув в карманы своей поношенной серой армейской шинели краюху хлеба и несколько луковиц. У него было изможденное лицо, потемневшее с одной стороны от ожога порохом, и седенькая маленькая бородка. Одну ногу он, видно, потерял в сражении, но, несмотря на увечье, уверенно передвигался, опираясь…

- Пока что беден, милочка, - отвечала герцогиня, - но вы, вероятно, не знаете, что его матушка происходила из знаменитого рода маркизов де Шато-Тьерри. - Тех самых де Шато-Тьерри? - изумилась графиня и принялась еще пристальнее рассматривать молодого человека. - Да. Я знала Маргариту де Шато-Тьерри, когда она была еще девицей - редкая красавица, должна вам заметить, сын очень похож на нее. С состоянием ее отца ей предстояло блестящее будущее, но глупышка безумно влюбилась в дворянина без титула…

Джамал отлично понимал, что ему все равно придется уступить, а раз так, то лучше сделать это сейчас, пока еще можно выйти из положения, не теряя достоинства. — Воля султана для меня закон, — вздохнул он. — Дай мне время переодеться и отдать необходимые распоряжения. Не дожидаясь ответа, Джамал развернулся на каблуках и вернулся на корабль. Гарун, его шкипер и доверенное лицо, встретил своего капитана на юте. — Вы чем-то расстроены, господин? — озабоченно спросил он. Черные брови Джамала сдвинулись,…

Сжалилась Фрига над несчастным созданием и попросила Лакхи помочь ей облегчить мучения невинного дитя. Щёлкнул пальцами бог ночи и хранитель таинств Вселенной, и разъединил ребёнка на две части, как и бремя души, так и силу чувств, поделив поровну все имеющиеся органы, кроме сердца, и дав того каждому по половинке. А поскольку оно уже не было таким сильным, когда являлось одним целым, Фрига наполнила обе полти* исцеляющей энергией бессмертной любви – единственным источником божественной благодати,…

Его метания разбудили Фелпса, и камердинер вышел из гардеробной, держа в руке зажжённую свечу. – Опять не можете уснуть, сэр? – Да. Дилан резко вздохнул. Прошло уже три месяца. Сколько ещё ночей он будет мучиться таким беспокойным сном? Голова пульсировала, протестуя против нескончаемого звона и недостатка сна. Он прислонился лбом к окну, борясь с желанием разбить головой стекло и положить конец пытке. – Настойка опия, которую прописал доктор Форбс... – Камердинер замялся, увидев свирепый…

Розмари не понимала, почему родители постоянно ссорятся, но это изменило ее, и не к лучшему. Сейдж, напротив, знала, что у мамы и папы проблемы, решить которые она не может, и потому старалась игнорировать склоки. Поначалу, осознав, что мать пьет каждый день, Сейдж решила, что у отца связь на стороне, и возненавидела его за это. А потом узнала правду. Обманщики — те, кто кричит и вопит, те, кто пытается переложить вину на другого. Словно это отец был виноват в том, что мать лжет, будто засиживается…

Но, к его удивлению, минуло 26 марта, настал вечер, а он так и не заметил никого, кто напоминал бы описанного ему господина. Наконец, около двух часов ночи, он услышал щелканье кнута и звон колокольчиков. Он велел заложить карету и, убедившись, что прибывший путешественник и есть г-н Сарранти, приказал форейтору трогать и следовать обычным маршрутом. Десять минут спустя г-н Сарранти, задержавшись в гостинице лишь на то время, которое было необходимо, чтобы переменить лошадей и выпить бульону,…

Я искоса взглянула на Морвенну. Она была бледна, под глазами залегли тени. — Морвенна, с тобой что-то произошло? — спросила я. — Нет, нет, — поспешно ответила она. — А почему ты спрашиваешь? — Мне показалось, что ты выглядишь скованной. — Скованной? Ты имеешь в виду — утомленной? — Пожалуй, как будто тебя что-то угнетает. Некоторое время она молчала, а затем сказала: — Я очень счастлива, Анжелет. Думаю, я никогда не была такой счастливой. Единственное, что омрачает мое счастье — то,…

Но в настоящее время Поппи это не заботило. Доджер украл любовное письмо, которое ей прислал Майкл Бэйнинг, и ничего в мире не было важнее его возвращения. Вся беда была в том, что Доджер мог спрятать украденную вещь в каком-нибудь общественном месте, где ее легко можно было обнаружить. После этого возможность бракосочетания Поппи с уважаемым и совершенно замечательным человеком будет навсегда уничтожена. Доджер бежал через роскошные помещения гостиницы вприпрыжку, оставаясь на виду, но вне досягаемости.…

Грейс отдернула голову и прикусила костяшки пальцев, чтобы как-то справиться с охватившим ее ужасом. Это не правда, это не может быть правдой! – Я спрошу сестер. Я не убила ее, я не стала бы этого делать. – Неужели ты думаешь, что они расскажут тебе правду? Возьмут и расстроят свою любимую сестренку? Ты же не можешь вернуть маму, не так ли? – Он сухо рассмеялся. – Разумеется, они скажут тебе, что я лгу. Но я не лгу, Грейс, я не лгу. Грейс затошнило от ужаса. – Ты убила свою маму, Грейс. – Он…

Черт побери, какое жуткое начало дня. Брэндон ненавидел утро. – Может, послать за кувшином холодной воды? – предложил Энтони. – Иначе этого соню не поднимешь на ноги. Брэнд накрыл голову подушкой. В горле пересохло и саднило. Голова раскалывалась, живот ныл, во рту был отвратительный привкус мела. Воспоминания о прошедшей ночи у него сохранились смутные. Там была красивая женщина с рыжевато-золотистыми волосами и карточная игра. Сначала ставками были гинеи, а потом предметы одежды проигравших.…

Позавтракать она наверняка уже не успеет – не то, что ее напарницы Элла и Ханна, которые еще нежатся в постели. В такую погоду, как сегодня, она завидовала девушкам, которые жили в крошечной комнате над прачечной с разрешения мистера Кайзи. Тем временем Эриста продолжала скрипеть, оседлав своего любимого конька. – Очень досадно, что ты ухитрилась унаследовать только худшие черты своей матери. Не стану отрицать, что при всех своих недостатках она была довольно хорошенькой и могла себе позволить…

Старик глубоко вздохнул и медленно сделал выдох. Когда он вновь заговорил, то очень тщательно подбирал слова: —Мои глаза и уши всегда открыты, Кетэн, и служат нашему племени больше сорока лет, но с каждым днем мне все труднее стоять на страже интересов Лакоты. Мои ноги слабеют, глаза меркнут; лишь сердце бьется с прежней силой. Шаман смолк и некоторое время сидел, закрыв глаза. Черный Ястреб ждал, не нарушая молчания. — Это тяжкое время для нашего племени, — продолжал Волчье Сердце. — Я чую, —…

По приезде миссис Митчелл занялась счетами, предоставив Агнессе возможность самостоятельно исследовать этот новый для нее мир вещей. Пока Мери спешно разбирала чемоданы, Агнесса поднялась на второй этаж осмотреть комнату, предназначавшуюся ей как младшей хозяйке серого особняка. Отдельной собственной комнаты у нее никогда не было, девушка была лишена столь необходимой важной мелочи, дающей возможность уединения, выражения своей сущности в самых простых и доступных вещах. Обстановку подбирала Аманда,…

Только один раз — последний — поклонник Изабеллы решился преподнести ей необычный дар — редкостную, имеющую давнюю историю драгоценность — браслет с изумрудами и сапфирами, подаренный в незапамятные времена императором из династии Великих Моголов султаном Шах-Джаханом своей возлюбленной жене Мумтаз-Махал, для которой он впоследствии построил знаменитый Тадж-Махал, наверное, самую прекрасную в мире усыпальницу. Сэр Эндрю несколько наивно полагал, что цена его дара останется незамеченной, поскольку…

Вот и прекрасно, ибо такие картинки были как раз в его вкусе. Освальд снова взглянул на свою загадочную добычу, пытаясь узнать, кто же скрывается под столь экстравагантным нарядом. На головке этого лакомого кусочка возвышался пышный черный парик, но Освальд почему-то был уверен, что под ним светлые волосы. Ему нравились блондинки. Судя по акценту, его дама — француженка. Похоже, одна из наводнивших Лондон эмигранток из Парижа. Недавно приехала и оказалась в отчаянном положении. Теперь понятно, почему…