Приключения про индейцев

Каковы бы ни были перемены, производимые человеком, вечный круговорот времен года остается незыблемым. Лето и зима, пора сева и пора жатвы следуют друг за другом в установленном порядке с изумительной правильностью, предоставляя человеку возможность направить высокие силы своего всеобъемлющего разума на познание законов, которыми управляется это бесконечное однообразие и вечное изменение. Столетиями летнее солнце обогревало своими лучами вершины благородных дубов и сосен и посылало свое тепло даже…

Пасажири й команда “Дункана” пильно стежили за акулою. Ось вона підпливла до гачка, перевернулась догоричерева, щоб вигідніше схопити наживку, й величезний кусень сала миттю зник у її неосяжній горлянці. Сильно смикнувши линву, акула сама себе “підсікла”, і матроси заходилися піднімати страховище за допомогою блоків, закріплених на грот-реї. Почувши, що її витягають з рідної стихії, акула шалено затіпалась. Але її швидко вгамували, накинувши на хвіст зашморг. За кілька хвилин рибину підняли над…

Хотя я и достиг желанной цели, однако вид городка не привел меня в восторг. В Гуаймасе было тогда не больше двух тысяч жителей. Окруженный высокими скалистыми обрывами, город в ослепительном солнечном зное показался мне похожим на высохший труп. В его окрестностях не видно ни души, и даже потом, когда я уже шел по окраинной улочке, казалось, будто жители домов вымерли. Разумеется, то впечатление, которое я должен был производить в Гуаймасе, было ничуть не лучше того, что город производил на меня,…

[^1Роман «Оцеола, вождь семинолов» написан Майн Ридом в 1858 году.] Твои леса все еще девственны и нетронуты, твои саванны полны зелени, твои рощи благоухают ароматами аниса, апельсинового дерева, мирта и магнолии. Голубая иксия сверкает на твоих равнинах, золотистая нимфея отражается в твоих водах. На твоих болотах возвышаются огромные кипарисы, гигантские кедры, эвкалипты и лавры. Сосны окаймляют твои холмы, покрытые серебристым песком, и смешивают свою хвою с листвой пальм. Странная прихоть…

— Мы не первый раз на Западе, и я не позволю им досаждать нам больше, чем мы привыкли, — в голосе капитана послышались решительные нотки. — У нас достаточно мужчин, чтобы швырнуть их всех в старый благословенный Арканзас! Впрочем, готовьтесь к швартовке — через десять минут появится Льюисберг. Капитан вернулся на мостик, чтобы осмотреть подступы к причалу. Не успел он оглядеться, как на горизонте показались крыши жилых построек, о чем тотчас возвестил долгий гудок пароходной сирены. С пристани подали…

Они сидели рядом друг с другом все утро. Но только потому, что ветер дул в нужном направлении. Хотя они и находились вместе, их ноги были вытянуты в разные стороны. Легкий, но холодный ветерок был прав, и лейтенант Данбер мог учуять Тиммонса. В его неполные тридцать лет он нюхал много смертей, но ни одна из них не была отвратительна, как эта. Смерть всегда или пряталась от него, или обходила его стороной, но ни одна из таких вещей не могла произойти с Тиммонсом. Когда струи воздуха перемещались,…

Эластичная палица — оружие дакота. Значит, всадники — дакота. А дакота его смертельные враги. Оставалась еще надежда, что его не заметят. Прогнав волков, всадники остановились и о чем-то тихо поговорили. Потом слезли с коней и расположились на земле. Раненому оставалось одно — ждать: волки разбежались, но рядом — дакота, а это не менее опасно. Медленно тянулось время. Стали меркнуть звезды. Раненый мысленно готовился к самому худшему. Он принадлежал к сиксикам — черноногим, и на лице его сохранилась…

Но не по доброй воле ушли они. Ибо кто покинет тебя добровольно? Нет, прекрасная Флорида, твои краснокожие дети остались верны тебе, и тяжко им было расставаться с тобой. Долго отстаивали они любимую землю, где прошла их юность; долго вели они отчаянную борьбу, прославившую их навеки. Бледнолицым удалось вытеснить их из пределов родной земли только после жестоких битв и ценой гибели целых армий. Да, они ушли не добровольно. Они были насильно оторваны от тебя, как волчата от матери, и оттеснены далеко…

На плечи всадника наброшено серапэ [3] ,которое при порыве ветра развевается и открывает часть его корпуса. На ногах у него высокие сапоги из шкуры ягуара. Защищенный таким образом от ночной сырости и от тропических ливней, он продолжает ехать, молчаливый, как звезды, мерцающие над ним, беззаботный, как цикады, стрекочущие в траве, как степной ветерок, играющий складками его одежды. Но вдруг что-то словно вывело всадника из задумчивости; его конь ускорил шаг. Вот конь тряхнул головой и радостно…

— Мы будем внимательны. Идем! Они стали подниматься по склону. Сын осторожно ступал след в след за отцом. Отец выбрал путь, где под ноги попадались только голые скалы, по которым змеились корни деревьев. Идти тут было труднее, но зато на камне не оставалось следов. Вождь торопился, и Харка не отставал от него, только сердце у мальчика колотилось все сильней и сильней. Вождь остановился, когда они взобрались на высокий утес. Скала обрывалась отвесной стеной, и внизу, словно черные волны огромного…

Майор Шевалье когда-то проучился в военном училище Уэст-Пойнт всего три недели и благополучно удрал оттуда, ибо нудные классные занятия осточертели ему, а суровую воинскую дисциплину он на дух не переносил. Тем не менее это обстоятельство ничуть не помешало ему произвести самого себя в чин майора после жестоких драчек в Балтиморе, в результате которых он убедился, что жизнь на «гражданке» загоняет человека в такие узкие рамки законов, что на них лучше всего плюнуть и растереть. Поэтому Рэнделл Шевалье…

В лучшем случае притопает с выгона Калл и разозлится, узнав, что это всего-навсего змея. Калл не испытывал абсолютно никакого уважения к змеям, равно как и к тем, кто отступал перед ними. К гремучкам он относился как к комарам, разделываясь с ними одним ударом с помощью любого предмета, оказавшегося под рукой. — Пусть тот, кто замедляет ход при виде змеи, всю жизнь ходит пешком, — часто поговаривал он. Это заявление, как и многое из того, что говорил Калл, было совершенно недоступно пониманию образованного…

Прошло еще несколько дней, и одним прекрасным вечером мы въехали в Сент-Луис. И конечно, первым делом я решил навестить моего доброго мистера Генри. Когда я вошел в его мастерскую, он, как обычно, сидел у станка и был настолько поглощен работой, что не обратил внимания даже на скрип открытой двери. - Добрый вечер, мистер Генри, - поздоровался я, словно только вчера покинул его дом. - Скоро ли будет готов ваш новый чудо-штуцер? С этими словами я уселся на свое прежнее место на краю скамьи. Оружейник…

Глава первая Бескрайние леса сенеков только на первый взгляд казались тихими и безмятежными. В густых зарослях хвойных деревьев, дубов, кленов, вязов и буков скрывались опасные звери – дикие кошки, волки, медведи – с клыками, острыми, как копья воинов-сенеков. Под ноги попадались бесшумно скользящие медянки и даже более крупные змеи, которые перед нападением предупреждали жертву особым звуком, похожим на треск погремушки хранителя веры. Но опасней всех в лесу были двуногие – воины племени эри,…

Белинский прав, когда пишет о том, что мотивы поведения большинства персонажей являются вполне житейскими. В этом смысле “Браво” содержит немало вполне реалистических элементов. Однако реальные мотивы поведения персонажей еще недостаточны, для того чтобы произведение в целом могло быть определено как реалистическое. Книга Купера сохраняет многие типичные признаки романтической литературы. Здесь немало роковых случайностей, неожиданных поворотов судьбы, мелодраматических столкновений и других эффектов,…

— Мы будем внимательны. Идем! Они стали подниматься по склону. Сын осторожно ступал след в след за отцом. Отец выбрал путь, где под ноги попадались только голые скалы, по которым змеились корни деревьев. Идти тут было труднее, но зато на камне не оставалось следов. Вождь торопился, и Харка не отставал от него, только сердце у мальчика колотилось все сильней и сильней. Вождь остановился, когда они взобрались на высокий утес. Скала обрывалась отвесной стеной, и внизу, словно черные волны огромного…

Впереди на берегу замерцал огонек: сторожевой пост таможенной охраны. Я перестал грести — течение и без того несло нас в нужном направлении, к устью реки, где стоял на якоре корабль — цель нашего ночного путешествия. Откуда-то со стороны берега послышались окрики, но относились они, судя по всему, не к нам. Незамеченными мы проплыли мимо сторожевого поста, а когда огни его исчезли за излучиной реки, можно было вздохнуть спокойней. Опасность осталась позади, впереди нас ждал спасительный корабль.…

Каковы бы ни были перемены, производимые человеком, вечный круговорот времен года остается неизменным. Лето и зима, пора сева и пора жатвы следуют друг за другом в установленном порядке с изумительной правильностью, предоставляя человеку возможность направить высокие силы своего всеобъемлющего духа на познание вечных законов, которыми управляется это бесконечное однообразие. Столетиями летнее солнце обогревало своими лучами вершины благородных дубов и сосен и посылало свое тепло даже скрывающимся…

Обычно Джим всегда первым искал примирения, но вчера все было иначе. Она вспомнила, как он побледнел, как на его вдруг осунувшемся лице проступили веснушки — раньше она никогда их не видела, — а в добрых кротких глазах сверкнула сталь! Это было лицо человека ожесточившегося, готового на безрассудный поступок. Что же такое она ему сказала? И Джоун принялась вспоминать… Вчера вечером, когда стало темнеть, она ждала его на обычном месте. Она никогда не скрывала, что предпочитает его другим местным…

История эта кажется старой, как мир, и повторялась почти везде, куда ступала нога белого человека. Но дикари не придали особого значения появлению новых пришельцев на своей территории. Это племя никогда не сталкивалось со старателями прежде и не представляло, что за разработкой золотых жил обязательно последует хорошо известная Америке золотая лихорадка. Аборигены оставались в благодушном настроении, полагая, что старатели вскоре уйдут, вдоволь накопав и намыв для себя жёлтого металла. Увы, эти несчастные…