Исторические приключения

В летний период, когда начинались земледельческие работы, в них ютились жители небольшого, но хорошо укрепленного поселения, расположенного на противоположном берегу. В нем тоже жили поляне, однако они были в основном земледельцами, в отличие от рода, к которому принадлежал мальчик. Обычно мужчины его поселения занимались ловничеством и рыбалкой, а женщины и дети занимались собирательством, заготавливая на зиму ягоды, орехи, грибы, пряные травы и мед в сотах. Только у немногих были небольшие огородики,…

Они научились воспринимать себя, окружающих, мир, вселенную, научились говорить и стали называть себя огненными эльфами, поскольку температура их тела была где-то под 50 градусов Цельсия и в их жилах текла синяя «огненная кровь». Жить они могли почти вечно, поскольку они не могли никак навредить себе, не болели и не могли умереть ни при каких других обстоятельствах. Также огненные эльфы не старели. Построив свою цивилизацию, они изучили весь свой космос, но так никого там и не нашли. Хоть…

Положа руку на сердце, скажу, что едва ли женщина, подарившая мне жизнь, так легко бы отпустила меня, знай она получше, к кому я попаду. Думается мне, однако, что чин, пусть и ненастоящий, возвысил его обладателя в глазах моей родительницы. Примите также в расчет и то, что при слабом здоровье у нее на руках были еще две дочери. А потому она обрадовалась, что избавится от лишнего рта, и дала мне возможность попытать счастья в столице. Таким-то вот манером, не обременяя себя подробными расспросами…

– Дозволь войти, князь? – Да, входи. Что у тебя, Семен? – Извиняй, князь, но к тебе гонец. Дмитрий и Ульяна переглянулись. Княгиня переспросила: – Гонец? От кого в это время? – Посланец сказывал, что поведает тока князю Савельеву. Дмитрий уже понял, от кого гонец, но жене говорить не стал. Незачем расстраивать раньше времени. Может, дело-то пустяковое. А то, что предстоит дело, он не сомневался. Просто так гонец не приехал бы. – Ты погоди, Ульяна, а хочешь ступай в опочивальню, Авдотья…

«Издеваешься, гад». Экскурсовод – приятная молодая женщина, уводила группу дальше по маршруту. Я отстал, решив немного отдохнуть и сделать пару снимков на память. Подошла очередная группа, и новый экскурсовод принялась рассказывать уже слышанную мной историю про литейщиков Моториных. У женщины, проводившей экскурсию, чувствовался талант рассказчика, и еще ее мелодичный кубанский говор приятно напомнил мне о родном городе. Слушая наши родные обороты – твердое гэканье и мягкое шоканье, я буквально…

– Умеренность. Вот вы всегда говорите, что я толст из-за неумеренности? – Нет, князь, – ответил за всех пан Хостишко, – мы не говорим так. Болеслав усмехнулся. Он знал, что по всем его обширным владениям только и говорят о его чревоугодии. – Умеренность. Вот ты, пан Хостишко, помнишь моего брата Владивоя? Помнишь его? Он дня прожить не мог, если не упивался вином до беспамятства, а один стоил десятка. Вот он был неумеренным. Зато каким он был воином! Таких ещё поискать нужно. Болеслав…

– И что же вы в таком случае предлагаете?! – воскликнул казначей. – Я должен продать собственный дом, чтобы ваши наемники оставили пределы королевства необиженными?! – Если вы не изыщете возможности выплатить им все, что положено по договору, то можете считать, что сами подсказали нам совершенно безболезненный для казны выход из ситуации, – заверил его Мазарини. – И не ждите, когда я окончательно натравлю на вас принца де Конде. При упоминании о главнокомандующем казначей болезненно передернул…

– Атта, я писать хочу, – тихо прошептал малыш. Аминтор сделал знак рукой, и тут же прибежала кормилица и, взяв мальчика за руку, повела его на выход. Гегелох смотрел на эту простую семейную сцену и вспоминал, как они впервые встретились. Выпускники Сам я родился в Людии или, как её называют эллины, Лидии. Мы-то свою страну Мэонией называем. Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не встретил эгейцев. Видимо, остался бы простым, рядовым жрецом в родной Мэонии, рос бы среди таких же,…

– Сами прибыли чи с супругой? – дипломатично осведомился Махно. – Спит, – широко улыбнулся Дыбенко и с гордостью полуграмотного человека пояснил: – Всю ночь статью писала. Пишет, зараза, як семечки лузгает!.. Прошу прощению, Нестор, а нельзя оркестру малость горло придавить? Пока мы то-се, пускай жинка ще немного поспит. Юрко, идущий чуть сзади Нестора, тут же бросился к оркестрантам. И через мгновение музыканты продолжили все ту же бравурную музыку, но только в «нежном» исполнении. Играли одни…

Площадь ответила на это одобрительным и смешливым гулом. Но Глыба был не из тех, кто легко сдается. – Это я знаю, товарищи! Но нет у вас верного руководства! Направляющей и созидающей силы! И потому я вам советую, во-первых, признать за руководство революционный комитет в составе трех товарищей… вон ще тех двох – Саламаху и Гузенка. Рабочи товарищи, настоящи пролетарии. – Глыба указал на двух человек в брезентовых куртках, покуривающих чуть поодаль. – А в ваш Совет кооптировать меня як большевика…

С того времени, когда имам Шамиль, избранный главой Имамата, стал обладать духовной и светской властью, он невольно сделался заложником избранной им судьбы. Отныне Шамиль не принадлежал себе. Каждый день его теперь был расписан по часам и минутам. «Понедельник, вторник, среда и четверг посвящались общим вопросам управления. В эти же дни выслушивались письменные донесения наибов и устные доклады тех, кто по вызову имама являлся лично. По обсуждавшимся вопросам совет не только принимал решения, но…

Ближний наш аэродром располагался неподалёку, мы его и возню людей в комбинезонах или военной форме у полудюжины истребителей С-16 Сикорского видели слева у дороги в Юньки. Аэропланы пролетали над нами и удалялись в сторону Постав, в сторону фронта – и вчера, и позавчера, в ясные дни. Но когда они могли взлететь в таком густом тумане – и как они найдут, возвращаясь, свой аэродром? Это – первое, что пришло мне в голову. А чуть позже я осознал, что звук моторов – другой. Не такой, как свистящий треск…

Так оно и выходить стало. Не то, чтобы взводный, отделенный даже не подходил к ним, когда седлали коней, либо обихаживали их – все знал, все умел Константин Гончаров, всему обучал своего напарника, полного неумеху. Терпелив был Константин, хотя и удивлялся, как можно не знать пустяшные вещи. Но ни разу не подумал, что человек может быть артистом: знать и уметь, но ловко скрывать знания и умение. Для чего? Возможно, чтобы привязать к себе сослуживца, не зря же говорят: не та мать, которая родила ребенка,…

Ткань аэростатная – прочная, тяжелая, в стыках полотнище пропитано каучуком, справляться с пакетом было непросто, но девушки в телогрейках хорошо знали, что во много раз труднее бывает управляться с матерчатой колбасой, когда она висит в воздухе, на высоте, с трудом сдерживаемая стальным тросом. А высоту колбаса может набирать очень приличную – пять тысяч метров. Может набирать и больше, но если длина троса превысит пять километров, то аэростат сделается неуправляемым. Девушки сноровисто закинули…

Школьная учительница Людмила Матвеевна всегда восторгалась своим учеником Петром, постоянно ставя ему пятерки по литературе и русскому языку. А когда впервые пришла в школу Нина Николаевна, мама Петра, то Людмила Матвеевна сказала ей с придыханием: –Ой, знаете, у вас такой замечательный и талантливый сын! Одни пятерки! Грамотен, умен, правила орфографии знает наизусть! А как прекрасно пишет сочинения! Нина Николаевна, услышав похвалу в адрес ее сына, расплылась в улыбке и поблагодарила учительницу…

– А ты, Полька, не смотри, а травы готовь, распарь их, что бы все зелье теплое было. Мимо Поли скользнули две серые тени, это собаки улеглись к горячему очагу, и положили свои морды на лапы. – Все сделаю, Мара, как велишь, – ответила Полька, хватаясь за плетеную корзинку с остро пахнущими снадобьями. – А ты, Талка, рыбой займись, отнеси на ледник, да в горшки положи, в корчаги, что бы песцы не сожрали. Последняя, самая молодая девушка, лет тринадцати, кинулась тащить корзины в дальнюю пещеру,…

На земле это прекрасно понимали – все же бывшие лётчики! – поэтому руководитель полётов подчёркнуто спокойным голосом приказал: «Покинуть борт!» Подо мной тайга, ничего падающий самолёт разрушить не может, да и пожара не будет, потому что зима. Но самолёт-то пока летит, турбины ровно и привычно гудят, давление в гидросистеме, конечно, снижается, но ме-е-едленно. И так мне вдруг свой ракетоносец жалко стало! Красивый, мощный, любимый. Первый корабль, которым я командовал («дальники» свои самолёты…

Харка похолодел. О таких следах упоминали великие воины и мудрые старейшины в своих рассказах о врагах – бледнолицых захватчиках лесов и прерий, Длинных Ножах, видеть которых ему еще не доводилось. Харка решил не двигаться с места и дожидаться отца. Тот послал его сюда посреди ночи, не объяснив причину своего приказа, и теперь мальчик терялся в догадках, зная лишь, что речь идет о чем-то очень важном. Он чувствовал, что отец, военный вождь рода, хотел открыть ему какую-то великую тайну. На следующий…

Лоренс припомнил наставления своего учителя военного дела Дидриха фон Теттенборн: «Пускай в ход оружие, если на тебя напали с оружием. Но если к тебе просто привязался пьяный на улице, ты не можешь его зарезать, ибо ответишь за это перед законом, но и не обязан терпеть его оскорбления. Бей так, чтобы ему хватило одного удара». Фон Теттенборн учил его фехтованию на саблях и на шпагах, стрельбе из мушкета и пистолета, стратегии морского и сухопутного боя. «Ты должен уметь сражаться даже без оружия», –…

8 Шахривара (30 августа 1981) – «иракский враг, да покарает его Аллах, лишил исламскую республику главы – президента страны Раджаи, который погиб от взрыва бомбы в Тегеране вместе с премьер-министром Бахонаром, но не лишил иранский народ его вождя – да здравствует великий аятолла Хомейни! Аллах акбар!» – в результате взрыва в канцелярии премьер-министра, где в тот момент проходило заседание Совета национальной безопасности, погибли президент Ирана Мохаммед Раджаи, премьер-министр Мохаммед Бахонар…