Книги о войне

Рота вырыла окопы в мёрзлом покрытом снегом грунте и переживала один артобстрел, за другим миномётным обстрелом. Было пасмурно и мела позёмка. И вот в 17:10 Сергей увидел выдвинувшиеся в их сторону два танка и цепь немцев движущихся за танками. Они двигались медленно. А приказа отступить, у Сергея не было. Был сталинский приказ № 227 – «Ни шагу назад». Сергей родился в 1924 году в Екатеринославе. Его отец, был известным чечелевским бандитом. Бандитом аристократом. Из «дворян». Гоп-стоп, был…

– Тише, тише, милый, – затараторил бас, укладывая его на спину, – Что ты хочешь? Что? Успокойся и медленно говори. – Ннннааа, шшш наааоой мм шшшоо? – промямлил Некрасов. – С ногой, – бас потеплел, – Приятель, тут такое дело. Нога твоя совсем никуда стала. Не ты один, у нас тут таких пол-этажа. Не только ноги, без рук ребята, ещё без чего. Молоденькие есть совсем, не то, что ты. Ничего, это такое дело – война. Тут не угадаешь. Хорошо, живой остался. Некрасов почувствовал, как повязка намокла…

Я, как и ты, ожиданьем живу Верю молчанью, как обещанью, Пасмурным днём вижу я синеву. Русское поле, русское поле… Инна Гофф ТИГРЫ, МИШКИ, ТОПОЛЯ… Велик не тот, кто никогда не падал, но тот велик, кто падал и вставал. Конфуций Когда перед собой ты вдруг обнаруживаешь вертолёт, который плавно зависает, разглядывая тебя пристально своими выпуклыми глазищами и покачивая при этом многоствольными пулемётами – ты невольно замираешь и лишь пялишься заворожено в его холодные и…

Феде Горкину оставалось учиться как раз один класс в школе, когда наш технический вуз наконец-то отстоял в Министерстве образования свою давно взлелеянную идею готовить не только инженеров, но также экономистов, психологов и юристов. По этому случаю он открыл два новых факультета и провозгласил себя университетом. На Федю и его друга Максима, мечтавших стать как раз юристами, это не произвело большого впечатления. Им рисовался какой-то другой, далекий город и другая, прославленная Alma mater. Однако…

С течением времени Марья и Гюнтер как-то сжились, научились понимать друг друга. У них появились понятные обоим слова и жесты, обозначавшие простые вещи: еда, вода, хлеб, растопить печь, помыться в бане. Немец выходил из дому только ночью и только по необходимости, раз в неделю ночью же мылся в почти остывшей бане. Желая быть хоть чем-то полезным, он старался не сидеть без дела, брался за ремонт нехитрого Марьиного инвентаря, иногда готовил еду в печи, прибирался в хате. Сожалел о том, что не может…

К 2020 году я поняла, что об этом разные люди пишут и рассказывают совершенно по-разному. Я стала прислушиваться и вчитываться в голоса людей, переживших (вернее сказать – переживающих) этот разлом. В этом сборнике собраны голоса талантливых людей – выходцев из Донбасса, которые откликнулись на мой призыв опубликовать свой литературный опыт. Отправной точкой и основой сборника стала повесть моей подруги и землячки Лены Улановской «Город, где цвели абрикосы». При составлении я решила придерживаться…

«То-то Галина взрыкивала сегодня! – усмехнулся Николай. – Нечего было давить на меня тогда – распишемся, распишемся». Он свернул телеграмму и сунул в карман куртки. «С чего это он взял, что я охомутался? Приедет, – я ему вправлю мозги…». Вечером Николай зашёл к Сереге-трактористу. У него имелся мотоцикл с коляской, по поводу чего и состоялся разговор. Хитрован Серёга, малость покумекав, спросил: – А свой-то чего драндулет не используешь? – Аккумулятор сдох, язви его в дробину! – Николай досадливо…

Вечно будут в цветах обелиски Вы сегодня в едином строю, Как когда-то давно, в год военный, Погибая в смертельном бою, Приближали вы нашу Победу. Эти пули в трагический час Поражали сердца ваших близких, Будут помнить потомки о вас, Вечно будут в цветах обелиски. И девятого мая всегда, В городах и далеких селениях, Фотографии павших солдат Оживать будут вновь в поколениях. Герой-невидимка (Посвящается папе) Он был обычным гражданином Войной израненной страны. …

Постойте не спешите думать, что, он тоже происходит из какого-то великого рода, нет этот его поэтический псевдоним данный его другом Аловым. Оба они чем только не увлекались, о чём только они не разговаривали это знал только Бог. Может быть, они одни были такими здравомыслящими так глубоко о жизни, смерти, о политике и режимах государства, они даже преуспели вмешаться и болтать о боге и о его предстоящих делах. Но их больше волновало жизнь человеческая, которая во многом отражалась в их стихах.…

– Мне плевать на кого работаю, я работаю ради общей цели и больше ничего, – ответил Ариф – Ну – это твоё дело, значит, новая война намечается, вот это замедлит нас, – сказал Альфонс. – Я буду докладывать всё, как есть, до скорой не встречи. – До скорого, – ответил Ариф. Сквозь хаос по следам прошлого Снежинки, благодаря метели падают с такой быстротой, как будто воссоздаётся ощущения того, что весь мир окутан в белый снежный хаос. Снег падает и падает, приносит собой неопределённое…

2 Как–то во время очередных летних каникул Маша ночевала в доме родителей матери. Она проснулась от лучей солнца, которые светили ей прямо в глаза. Бабушки не было дома, она ушла в магазин, но Маша знала, что на кухне для неё приготовлен и оставлен завтрак. Когда Маша покушала, услышала доносящийся со двора голос деда Вазгена, который просил принести ему воды. Она набрала воды в стакан и спустилась по лестнице в сад. Дед сидел на травке под тенью дерева и молча смотрел на виднеющуюся вдали поверхность…

Он выбросил свой курительный сосуд в воду и побежал. Я ждал, пока охранник что-то скажет, но он не сказал. В Арканзасе, где я живу с мамой в течении учебного года, полиция арестовала бы Патрика за курение наркотических веществ в общественном месте. Но на Сайпане, где живет и работает мой отец, это никого не заботит. – Что-то не так с тобой? – полувопросительно произнес охранник. Я стоял один на один с человеком, которому, вероятно, было тридцать. Он был коренным жителем, родившимся на острове.…

Хочу подготовиться к этой встрече. Натянуть хоть какую-нибудь броню, хотя бы маску отчуждённости, которая была привычной на лице до той ночи и опрометчивого решения поддаться зову тела, а не разума. Или разума тоже?.. Но не успеваю – дверь распахивается с одновременным стуком по её поверхности. И какой в этом жесте смысл? Однако необходимость строить из себя невесть что отпадает: по дрогнувшим пальцами разливается облегчение, когда я замечаю не Митчелла, а его командира – капитана Джереми…

– Почему ты не оставила маме? Большего стыда я никогда в жизни не испытывала. Спасибо Иришка. 7 Пленные Помню появление пленных немцев. Вдоль школьного здания они копали траншею. Один был так похож на моего брата – такой же тощий и лопоухий. Я отдала ему свой обед- хлеб с повидлом. Он взял, но даже «спасибо» не сказал. Наверное, побоялся, ведь наверху стояли надсмотрщики. Может быть я ему оказала плохую услугу. 8 Квартиранты Много ли человеку надо? Дом 36 кв.м. В светлой спальне…

«До скорого. Целую, Передай привет сестре!» И сам целуешь уголок письма украдкою, Стирая слезы на казенном рукаве. Где эти строчки? Их не видели. С того момента, как отправили домой. О них не раз справлялись и твои родители, На свою просьбу получая лишь ответ сухой. И по сей день письмо твое последнее Идет к нам сквозь лесной туман густой. И ты за ним, усталый и измученный. Но, как и прежде, Долгожданный и живой. Пропавшим без вести…

Как будто ничего не произошло. Стихия нейтральна. Её потревожили. Гул опять нарастает. Приближаются ещё самолёты. На них звезды. Они атакуют. Небеса разверзлись. Грохот. Идет воздушный бой. Кажется, вот-вот наступит Апокалипсис. Наша победа. Вокруг опять пронзительная тишина. Огни фар. Колонна продолжает свое движение. Машины очень ждут. Ленинградская девочка Второклассница Кира вернулась домой из школы слегка озадаченной. – «Как прошли уроки», – спросила её бабушка. – «Что…

Война причинила много боли и страданий моей семье. Каждый год 9 мая мы с родителями и бабушкой ездим к памятнику Неизвестного солдата. Мне очень больно смотреть на мою бабушку, которая стоит перед гранитными плитами, с начертанными на них бессмертными именами погибших воинов, и, со слезами на глазах, проводит своей морщинистой рукой по фамилии моего прадеда, вспоминая его рассказы о тяготах военной жизни. Возвращаясь домой, мы собираемся всей семьей в дедушкином кабинете, рассматриваем дряхлую…

Прошло несколько часов. Крупные капли дождя сменились на морось. Дорога оставалась пустой. Совсем промокнув, он допрыгал на одной ноге до шлема, а потом до мотоцикла. Вытащив из-под мотоциклетного сиденья плащ-накидку, он вернулся к своему камню. Дождь прошёл и сопки закутались в туман. Быстро наступали сумерки. Силуэт лежащего на дороге мотоцикла уже с трудом различался. Выбрав для ожидания камень, на котором сидел, он прикинул, что успеет допрыгать до шоссе услышав звук приближающейся машины…