Любовные романы

Кэри Миллер крепко прижалась к старшей сестре. — Люблю тебя, Эстер! — И я тебя! — Так, все! Нам пора! Эстер, поторопись! — не унимался Джек Миллер. Уже подъехав к вокзалу Кингс-Кросс, отец объявил Эстер, что его ждут срочные дела, и до станции ей придется добираться самостоятельно. Что ж, Эстер уже привыкла, что папа постоянно занят, жаль, что исход его занятий не всегда удачен. — И помни, — добавил мистер Миллер, — будь аккуратней с новыми знакомыми. Не доверяй первым встречным. …

Остановилась на площадке первого этажа, прижимая руку к груди и стараясь остановить волну боли, вызывающую слезы обиды на глазах. Самые родные и любимые мне люди не смогли принять тот факт, что их единственная дочь не сошла с ума, а действительно побывала в иной реальности, в ином мире. Нет же! Затаскали по специалистам, поставили кучу диагнозов, заставили глотать какие-то лекарства и все это в ультимативной форме. Еще бы! Ребенок директора огромного промышленного предприятия съехал с катушек — скандальная…

За исключением Джейса. Он стоял абсолютно неподвижно, его глаза наблюдали за каждым движением вампира, его мозг обрабатывал каждое подергивание. Я не удивилась. Джейс был сыном полковника Файрсвифта, самого жестокого ангела из всех, кого я встречала. Его отец, вероятно, брал его на допросы узников чуть ли не с пеленок. — Мистер Фэрроуз, — сказал мужчина-Дознаватель, возвышаясь над вампиром как большая белая акула. Его звали капитан Александр Нортон. Большинство Дознавателей Легиона не относились…

Кочетков Виктор Звенья цепи Пролог Тускло мерцала ночь. Хутор спал, погруженный в безмолвие. Черные тени домов лежали в окружении пышно цветущих садов. Ясное прозрачное небо светилось отблесками созвездий. В глухой полночной тишине раздавался лишь робкий свист одинокого филина, да монотонное гудение кружащейся мошкары. Ветлы и клены стояли сонными призраками, слегка колыхая листвой и тонко поскрипывая ветвистыми кронами. Леса вокруг раскинулись бесконечными…

Утром перед этим храмом пролилась кровь. II - Моя рана! Она... она затягивается! - пациент, не веря глазам, смотрел на свою ногу. Днём ранее в неё попала стрела. Ранение было довольно тяжёлым, так как снаряд угодил прямиком в бедренную артерию. Кровотечение удалось остановить, но, в конечном итоге, солдат потерял много крови. Последние двадцать четыре часа он лежал в полубредовом состоянии. Воин медленно умирал. Со лба лился холодный пот. Всё время тошнило. Губы отливали синевой.…

-Ты куда-то собираешься? — спрашивает мама, не отрываясь от газеты. -Мы с Йоги договаривались встретиться сегодня, да и мы уже не виделись неделю, -бросаю я. -Я думала, ты неразлучна с ним, — смеётся мама. -Разлучны, пока один из нас болеет, но сегодня ему уже лучше, — подхватываю я мамин смех. -В этот день любой больной выздоравливает, — присоединяется папа. Мы смеемся, ведь это единственное, что может отогнать страх, хоть и ненадолго. Позавтракав, я помогаю маме помыть посуду, а затем…

— Хм. — Таким исходом дел, не считая маленьких недочетов, Робен был весьма доволен. Пусть любовью там и не пахнет, но зато будет время привыкнуть и под рукой всегда будет всё, что она пожелает. Ни это ли лучшая жизнь? Ведь свою любовь можно и вовсе не найти. Осталось только решить кто это будет, но это сейчас не самое важное. — Передайте господину Кельну, что я согласен и жду его завтра на ознакомительный ужин. Его не затруднит оказать честь нашему дому? — Конечно. — Вежливая улыбка показалась…

- Я бы посоветовала с черникой и сливками. - Горячий? - Прямо из печи. Поскольку нет даже девяти утра, пирог еще не остыл. Я испекла его, когда пришла сегодня утром. - Отлично. Он протягивает мне меню, держась за него дольше, чем необходимо, вынуждая меня посмотреть на него. Я дергаю его, и он снова улыбается, наконец-то отпуская. - Что-нибудь еще? – спрашиваю я. - Кофе со сливками и сахаром. - Сейчас будет. Я ухожу, но не могу сдержаться и оглядываюсь назад. Он смотрит на меня.…

“Хлоя” - догадалась Виолетта. - Мне просто интересно, тебе кто-нибудь поможет? - затем девочки ушли. Виолетта снова попыталась встать опираясь в этот раз на здоровую ногу. Но и эта попытка оказалась неудачной. Она снова упала. На этот раз она не выдержала и заплакала. - Эй, девочка! Что случилось? У тебя же кровь! Почему на помощь не звала? “Издевается…”. Кто-то приподнял ее. - Ходить то можешь? Виолетта обернулась. “Лис?”. - Чего молчишь? Немая что ли? - Нет… - Ну так чего?…

-- А, - протянул мужчина. - Родители же умерли, оставили тебе дом. Так у тебя вроде состоятельный был муж... Зачем в доярки-то? В деревню тем более. Квартира-то должна быть в городе. -- Без меня нашлись наследники у мужа, - прервала Зоя, с тоской думая, какой же запашок исходит от её одежды, раз Владька всерьез принял её слова про работу дояркой. Владька же присел рядом, в светлой футболке, чистый, душистый; казалось, колхозный вид женщины его нисколько не смущает. -- А почему ты здесь? Дом…

— Кого? — недоуменно возмущается Гейл. — Хозяйка пряничного домика, — подсказывает Финник. — Точно ведьма. — Сержант Хоторн, нельзя называть женщину ведьмой, даже если она таковой является! — выразительно изогнув бровь, напоминает начальник. — Капитан Эбернети! — возмущенно восклицает мисс Тринкет. — Никоим образом не хотел задеть ваших чувств, мадам мэр, — улыбка же капитана говорит о прямо противоположных мыслях. *** Утро первого летнего дня Гейл Хоторн провел на тополе. Нет, то был…

Затаив дыхание, я замерла. Мужчины свернули за угол, скрываясь из виду. Крики немного стихли. Как правило, будучи втянутым в последствия перестрелки, не ждешь ничего хорошего. Я же никогда не отличалась соблюдением таковых. На мое счастье, они ушли в противоположную от той куда направлялась я сторону. Чтобы добраться до места происшествия у бара «О'Мэлли», находящегося всего лишь в квартале за углом, много времени не потребовалось. Я присоединилась к образовавшейся вокруг лежащего на земле…

Что делать, что делать? Голова кругом от водящих хоровод мыслей. Наверное, это кризис среднего возраста, решаешь ты. А потом идешь к руководителю и кладешь на стол заявление на отпуск. С понедельника. Сегодня среда, продержаться осталось всего два с половиной дня, а потом целых две недели на реабилитацию. Улететь куда-нибудь на море, забыть обо всех своих проблемах, заниматься с мужем сексом ежедневно, а не раз в две недели… - Ты в отпуск с понедельника? – Информация в отделе распространяется…

И вот теперь мне 27 лет. Я шла опустошенная из местного ЗАГСа со свежеотпечатанным при мне документом о разводе. Странное оцепенение и равнодушие не покидало меня с утра. Не было никаких желаний, даже напиться раз в год "для профилактики", как предлагали подруги, не было сил. Странная апатия царила в душе, не допуская и мысли о каком-либо позитиве. А вокруг, как бешеные, вылезали листья каштанов, набирала бутоны черемуха, плескались в лужах радостные взъерошенные воробьи. Город пах надеждой и обновлением,…

С тех пор я брал кровавую дань почти каждого обоза. Люди поняли, что лучше приносить мне жертву. Мне молились, напитывая силой и, поставив алтарь, приковывали к нему девушек, с которыми я наслаждался порочной ночью. Я помню, как девушка убила себя, не позволив принести мне в дар, тогда её место занял брат. До сих пор помню его стоны и соленые слезы боли, что текли по его щекам. Он был единственным, кого я отпустил живым, заклеймив печатью. Его потомки несут её, не зная о том, что родимое пятно…

— Ты ведь серьезно говоришь, да? — спросил Пауло. — О чем? — В голосе Джанни послышалось раздражение. Пауло фыркнул: — Ну, о новой жизни — честной и добропорядочной? Огонь раздражения вспыхнул еще ярче. — Ты говоришь так, словно я стал… — Джанни задумался, чтобы точнее выразить свою мысль. — Словно я стал бойскаутом. Пауло рассмеялся: — Но ты ведь не стал им, не так ли? Было сложно просто взять и избавиться от привычки воровать, но год назад на Джанни словно снизошло озарение. К сожалению,…

Одевшись, я опустила челку на глаза, после чего, еще раз оглянув свою комнату, засунула оставшиеся вещи в еще одну небольшую сумку, а потом вышла за дверь. Немного странно все это, но я не против этого чувства, оно немного ново и заставляет сердце биться быстрее, а это ведь так приятно - чувствовать, что я еще жива и сердце может биться. Выйдя из хмурого помещения, я увидела два стареньких автобуса, в которые уже садились все детдомовцы, хотя некоторые из них так же, как и я, только выходили из…

И меня вместе с ним. Если бы не его тетрадь, я бы сошла с ума за эти дни ожидания. Я была близка к помешательству…Хотя, кто знает, может, было бы лучше лишиться разума или умереть, чем окунуться в то жуткое пекло, которое разверзнется под нами так скоро, что я даже не могла себе представить. {«9 ЗАПИСЬ - Вы устраиваете охоту на людей? Вы загоняете их как животных, а потом убиваете? Это ужасно! Это бесчеловечно…Это… Да, детка. Правильно! Браво! Наконец-то! Добро пожаловать…

Его агония более заметна. Поступая в морскую пехоту, он знал риски, которым подвергался, когда на писал свое имя на пунктирной линии. Что может погибнуть. Но вместо этого, в странном повороте судьбы, он потерял ноги. У него не было плана на случай непредвиденных обстоятельств. Да ладно. Наплачь реку, построй мост и двигайся уже, черт возьми, дальше! Жизнь продолжалась. Даже сейчас его команда готова вернуться за границу, за исключением него. Было не так много чего, калека в инвалидной коляске,…

* * * А так, в сущности, мне хорошо. Больничная палата с одной кроватью, и я — одна. Мне хорошо. И стол стоит возле окна. Целый день можно читать, писать. Если только силы есть… Вчера приезжали Катя и Галя. Галя, кажется, испытывает что-то вроде чувства вины; ведь она всегда говорила, что я придумываю свой туберкулез, чтобы меня считали интересной. Это кто чтобы меня считал интересной? Она, что ли?… Наверное, она вообще думает, что если я двигаюсь; ну, хожу, говорю; значит, я здорова… Ну, а я двигаюсь,…