Любовные романы

Прервав объятие, Энакин быстро шепотом на ухо задает ей короткий вопрос. Молодая жена, щеки которой окончательно становятся пунцовыми, опускает глаза и, наконец, едва заметно кивает. Выражение лица Энакина делается победно-многозначительным. — Ты не пожалеешь, что это так, — горячий шепот словно обжигает ее щеку. Кончиком языка он проводит от мочки ее уха до ямки ключицы. — Хочу видеть тебя тоже, — тихо, еле слышно произносит она, поднимая взгляд. Ошеломленная, почти лишенная слов натиском его…

В Силе Оби-Ван и гранд-магистр почувствовали сильнейшее возмущение ее Темной стороны. Сидиус протестовал, бесновался, неистовствовал, швыряя небольшие Молнии Силы. Он тщился разогнать спокойное голубое свечение, но мощи, чтоб победить двоих магистров Светлой Стороны на расстоянии, ему явно недоставало. И ситху пришлось отступить. Словно небольшой хлопок раздался в больничном воздухе, и голубое поле на мгновение окутало Падме целиком, исцеляя, согревая, возвращая к жизни. А где-то на Корусанте…

Хеймитч все это знал. И победить в этой войне не мог. Развод был официально оформлен письмом из столицы, и след Эффи исчез из Дистрикта со всеми ее вещами; некоторые вздохнули с облегчением. Эбернети все никак не мог привыкнуть, что в доме вновь стало слишком пусто. И чувство потери не заглушить ничем. Эффи вернулась домой и делала все, чтобы не вспоминать период «возрождения» после революции. Она ходила в гости к старым знакомым, начала снова следовать законам моды (уже более гуманным) и искала…

Вопрос был чисто риторическим; отдел давно пустовал, ведь рабочий день закончился больше часа назад. Девушка никогда не замечала, как бегут минуты, если она занята делом, поэтому нередко возвращалась домой за полночь. Не стоит и упоминать о недовольстве Куинни, которая так старательно каждый раз готовила ужин и поджидала возвращения нерадивой сестрицы. - Разумеется, нет, - со всей присущей ей серьезностью отвечает девушка, пытаясь скрыть приятное возбуждение от обладания уникальным знанием. – Как…

Прошу прощения за вчерашнее. Я была нездорова. Сегодня мне получше. Но я все равно не ем манную кашу. В палате есть холодильник. В холодильнике есть апельсины. Их туда положила мама. В апельсинах есть витамины. А что есть в вашей манной каше? Мой ответ: ничего. Р. S. Прошу не класть в общую кастрюлю с манной кашей мою 1 (одну) чайную ложку сахару, 5 мг соли и 0,5 г масла! Р. Р. S. Еще прошу отгадать: «Два конца из стекла, а посередине столбик». — А посередине столбик, —…

- Я уже ее нашел… Ана, я не смогу без тебя, слышишь? - Сможешь. Прошу будь сильным. Ради меня ради детей…Пообещай, что ты все сделаешь, чтобы они были счастливы, что убережешь их. - Обещаю… - Кристиан. Можно просьбу? - Все, что угодно. - Поцелуй меня. Я знаю, что могу быть омерзительна тебе в таком виде, но прошу… Не дослушав ее до конца целую. Касаюсь таких нежный, любимы, мягких, но почему-то ледяных губ своими. - Детка, прошу останься. Я…я ведь люблю тебя… - Кристиан,…

- Не твое дело, - спокойно говорю я и бросаю одежду на кровать. - Ошибаешься, мое. - Ну-ну, Грей. - Подхожу к зеркалу и начинаю расчесывать запутавшиеся от сна волосы. - Перестань себя так вести. - Он смотрит на меня в отражении зеркала. - Кто из нас себя не правильно ведет так это только ты, - внутри начинает наростать злоба. - Почему ты не едешь на работу? - Это так же не твое дело. - Повторюсь, что все что касается тебя, касается и меня. Ты моя жена. - Как же жаль, что ты очень…

— Кто тут нам попался? — с насмешкой произнес тот, кто стоял напротив. — Хорошенькая, правда? — И не говори, — отозвался парень за моей спиной, в тот момент, когда к ним подошел еще и третий. — Пожалуйста, не трогайте меня, — проскулила я, чувствуя, как тело сковало от страха, в горле собрался ком, как вдруг парень, стоявший сзади, выхватил мою сумку и, заломив руки за спиной, прижав к свое груди и подставив нож к горлу, проговорил: — Парни, не хотите поразвлечься? — Что ж я не против,…

— Ана, малышка, — когда она более менее проснулась, я снова взял сына обеими руками. — Кристиан? — хмурясь от исходящего света от лампы на прикроватной тумбе, Ана слегка поднялась на локте. — Почему ты не спишь? — Не важно. Я просто больше не смогу его успокоить, — я пожал плечами. — Видимо, он уже проголодался. Мне пришлось тебя разбудить… — Как долго ты уже не спишь? — спросила Ана, забирая сына из моих рук. — Ну, как сказать не сплю… Мы с Тедди спали в кресле. — Почему ты не положил…

На улицу мы добрались без проблем, я даже удачно смогла помахать, уезжающей на машине, подруге, заметно качаясь, но не падая. У меня в глазах не то, чтобы троилось, но если бы мы с Юлей выпили ещё немного, то удачно уплыли в сон на голом полу моей кухни. Зябко поёжившись от прохладного ветерка, пошагала обратно, радуясь, что большие фонари у подъезда освещают стеклянную дверь входа. -Вот же! - я едва не сплюнула от досады, смотря на сломанный лифт, который отказывался работать. Ну нормально же…

Стараясь не заплакать, Ирина уже для себя решила, что никогда не скажет Сергею про свою беременность. Раз за разом сглатывая слезу, она пыталась проглотить ком, который застрял в горле, но он всё сильнее и сильнее сдавливал горло. Она внимательно смотрела на майора, который уже переместился от стола к окну. Спрятав руки в карманы брюк, он смотрел в окно, ожидая ответа от Зиминой. – Ты ничего не скажешь? – Наконец через несколько минут молчания спросил мужчина. – Нет, – с еле заметной усмешкой…

Но стоило мне подготовится к уроку, тут же в класс зашла наша классная руководительница миссис Джилс, и вместе с ней два парня (два близнеца, точнее говоря). Они были ну очень красивыми, сразу скажу. Один был высокий блондин. На нём были черные штаны и желтая кофта. Этот парень имел пшенично – желтые волосы и челку которая чуть – чуть закрывала его правый глаз. А глаза у него были натурально янтарного цвета. Прямо как у орла! Только вот взгляд у него был немного пугающим. А второй тоже был…

Притворные стоны и недовольное бурчание мужа: - Доброе утро, сын! А бабушка где? - Артемка, вот ты где, негодник! - немного недовольным тоном выговаривала свекровь, вламываясь за мальчонкой в их спальню. Опять без стука. Взрослая ведь женщина. Наигранная сварливость в голосе и осуждающе сердитый взгляд мужа вызывают неизменную улыбку. - И тебе доброе утро, мама! - Эля, Ростик, мы ведь вас не побеспокоили? Там завтрак стынет. Супруг попытался стащить сына с кровати, чтобы освободить жену…

Переться из Кунцевщины в Уручье означало потратить уйму времени. Однако метро, пока было открыто, спасало. Но часы уже показывали половину одиннадцатого, что, несомненно, удручало. Я могу успеть отвезти Мишу в Малиновку, но самой, вероятно, придется возвращаться на такси. А это хреново. Деньги под счет. Несмотря на то, что работа в гипермаркете оплачивается достойно, мне все равно почти ее половину приходится отдавать за аренду квартиры. Так что паршиво. Убеждая себя, что это последний раз, когда…

-Ничем, собираюсь поступать в университет, правда ещё не знаю на кого, мне нравится тишина, красота окружающего мира, что не как не связано с моей временной работой официантки. Он хмыкнул. -А ты? -А я обычный человек, который решил позволить себе немного побездельничать, прежде чем ступать в другую жизнь, а потом добавил, - я тоже не знаю, кем хочу быть. Я внимательно рассматривала соседа, он выглядел как обычный подросток, но вот глаза. Что-то в них было странное, очаровущие и одновременно…

Но священник прервал ее: – Благодарю вас, Мать Мэри Анджела, за эти добрые слова, – его голос был размеренным, а слова – мелодичными, напевными. Он говорил достаточно громко, чтобы каждый мог услышать, но что-то в его речи заставило Сансу наклониться поближе, вслушиваясь, будто бы во всем сказанном был какой-то скрытый смысл, который она боялась пропустить. – Да, я действительно разговаривал со многими покровителями нашего прихода и убедился, что это прекрасное заведение останется открытым. Но…

Франческа не готовила в спешке коллекции к каждому новому сезону. Свои модели она набрасывала в течение всего года, когда приходило настроение. Иногда из одной модели, благодаря еле заметным глазу изменениям кроя и дополнительной отделке появлялась целая серия модной одежды. Бывало, до сорока-пятидесяти вариаций. Но ее стиль оставался неизменным. Подчас ее осеняли гениальные идеи, но она не спешила выдать их на публику. Она изготавливала эксклюзивный экземпляр и вешала его в особый зеркальный шкаф…

Первая, самая главная заключалась в том, что три дня назад он взорвался на работе так, что расхерачил комп и полкабинета, когда курс швейцарского франка совершенно неожиданно подскочил к доллару и евро более чем на тридцать процентов, а стоп-лоссы по его открытым позициями проскользнули почти на три тысячи, вместо допустимых двухсот, практически ополовинив его счета. И это при том, что всю свою жизнь слыл не просто невозмутимым парнем, а даже временами занудным, не способным на яркие проявления чувств.…

— Потребовалось три дня, чтобы отмыть всё это, восстанавливая свою прежнюю привлекательность. Это ты мне скажи, как моё лицо. Эмма на это чуть не рассмеялась, но предусмотрительно подавила этот порыв. — Я ни о чем не жалею. — Нет, но это пока, — сказал он ей с тревожными нотками озорства в голосе. — Я вся дрожу от страха, — саркастически ответила она. — О, я собираюсь наслаждаться этим, Свон. Ладно, вот это уже было жутко. — Так давай же, юнга, — осмелилась она. Боже мой, она…

- Дайка угадаю, - произнесла она и поправила свои очки. – Тебе надоело читать? - Да, - ответила я и отложила книгу. – Я уже долго читаю, можно я передохну? Бабушка повернула голову и посмотрела на часы, которые стояли на столе, рядом с кушей квитанций. -И сколько по-твоему ты читаешь? – Спросила она и повернулась ко мне. - Я не знаю, - я сморщила нос и простонала. – Мне кажется уже вечность. Бабушка рассмеялась надо мной и проведя по моим волосам, глубоко вдохнула.  - Хорошо, но ты…