Любовные романы

Дуэйн уставился на Харлана, затем открыл рот, но не произнёс ни звука, будто рыба, бившаяся на дне лодки с выпученными глазами. Увидев, как Харлан приближается, уже бывший друг оттолкнул Мэри Бет в сторону. А затем начал плакать и умолять — невозможно жалкое зрелище. Харлан пустил ему пулю в лоб, чтобы сохранить Дуэйну его мужское достоинство. Никто не должен ходить на свидание, заливаясь слезами, подобно маленькой сучке. Краем глаза Харлан заметил, как кассир поднимает винтовку. Но его пистолет…

Уже завтра плюшевая безделица стоимостью несколько тысячи евро пополнит коллекцию богатого чудака, имя которого скрыто под порядковым номером «44». Таких «оцифрованных» клиентов было в их консьерж службе немного, и потому носились с ними как с малыми детьми, сдували пылинки и исполняли подчас странные заказы. Из серии «пойди туда – не знаю куда – найди то, не знаю что». Как и этот заказ – разыскивать на мировых аукционах и выкупать «шедевры» немецких кукольников, из самой дорогой коллекции плющевых…

— Замолчи! — воскликнула Эйприл. — Просто прими это. Ты ныла всю дорогу сюда. Папа изо всех сил старался быть храбрым, но я видела, что он вот-вот сломается. — Скоро мы сможем увидеть маму. В конце концов нам разрешили войти в маленькую комнату без окон. Хотела бы я, чтобы они этого не делали. Это было ужасно. Запах дезинфицирующих средств и смерти заставил меня прикрыть лицо. Мама лежала на кровати, к ней было подсоединено множество проводов и трубок. Она не спала, но в ней было что-то другое.…

Состроила виноватую рожицу Ирэн, а потом пошла за свой столик, коварно улыбаясь. Ее свита последовала за ней. Анна сильно сжала кулаки, пытаясь сдержать свои эмоции. Глубоко дыша, в скоре ей это удалось. С грустью и некой обидой она вспомнила, с чего все это началось. С аварии, в которую попали ее родители, возвращаясь поздно вечером домой. Анна сидела и ждала их возвращения, когда неожиданно с ней связались из целебницы и сообщили о том, что произошло. Они оба были в ужасном состоянии. И когда…

— А что так? — А то, что место тут непростое. Хозяин усадьбы, помещик Мызников, чернокнижием баловался. И усадьбу он каженный год обходил трижды с медвежьей желчью... Петр усмехнулся: — Ну, если с медвежьей желчью, тогда точно черное колдовство. Особенно на коней действует. Понятно, почему они дурят. Значит так, бойцы. Мракобесие отставить. Двое — со мной, Степан и Алексей. Остальные — ждать здесь. Степан спешился, поправил ремень и зашагал по дорожке, даже чуть впереди командира. Алексей…

Эмили покачала головой, всем видом давая понять, что не в курсе того, почему сестра так вопила, и поцеловала отца в щеку, — ты же помнишь, что тебе надо вернуться к приему. Я не хочу снова встречать гостей с мамой. Это твоя обязанность. Генри чуть усмехнулся, возвращая девушке поцелуй, — обещаю, что тебе не придётся это делать, но в этом случае все гости рассмотрели бы твое новое платье. Эмили удивленно приподняла бровь, а отец продолжал загадочно улыбаться, — оно как раз прибыло из Франции и…

Купив себе стаканчик «Латте», она отправилась обратно в стены родного университета. И все было хорошо, до того момента, пока… — Черт! Стаканчик с кофе прилетел Агате прямо на платье. Она подняла изумленный взгляд и встретилась с голубыми глазами Александра. Вдруг на пару секунд все стихло, все взгляды были направлены на них. — Смотри, куда прешь, Харрис! — раздался раздраженный голос парня. — Что? Это ты в меня врезался! — внутри девушка кипела от гнева на шатена. Он откинул стаканчик…

Нет, вполне для того, чтобы встречаться с ним он вполне годился. Но жить с ним под одной крышей, тем более, выходить за него замуж совершенно не стоило. Лиля бы точно никогда не сделала этого. Вадим был, по её мнению неплохой парень, но какой — то несерьёзный. Его абсолютно устраивало всё, что у него было. Он совершенно не собирался браться за ум, хотя уже, казалось бы, давно пора. Всё — таки ему почти тридцать, а живёт так, как будто ему только двадцать. Зато Диану всё в нём вполне устраивало.…

— И налички немного, вдруг понадобится сегодня, — поверх билета и карты кладёт небольшую стопку купюр. Игнорирует мою реакцию. В голосе — сталь. Это точно мой Витя? — А почему ты мне раньше не сказал, что уедешь? Почему? Истерю. Знаю, что он этого не любит, но ничего не могу с собой поделать. Новость об отъезде сбивает с ног, колошматит лежачую, выворачивает наизнанку и вытряхивает под ноги уцелевшие внутренности. — Зачем? Чтобы ты расстраивалась раньше времени? Всё же было хорошо, ночью…

3вонок в дверь не стал неожиданностью. Должен был прийти муж. Открыла дверь. Но на пороге стояла моя сестренка Олька, грустная и смотрела на меня с немым укором. — Заходи, разувайся, скоро Никита придёт, — сказала ей я. — Да, знаю, скоро придёт. А я поговорить хотела, Ань. — Не снимая каблуки, Оля очень важно прошествовала в кухню. — Что случилось? — Посмотрела на это безобразие и прошла следом за сестрой. Она, вальяжно закинув ногу на ногу, сидела за столом и осматривала всё со взглядом…

Мать замолчала, а взгляд Мариэль упал на отражение в зеркале, которое находилось прямо напротив. Она вздрогнула, и холодок змейкой пополз по спине. На неё смотрела такая же девушка, которую только что описала мама. Все трое, какое-то время сидели молча. Первой тишину нарушила Алиса, она с трудом поднялась и молча подошла к двери, потом обернулась и с облегчением взглянула на детей: — Я люблю вас всех одинаково, хотя все вы очень разные. Карл и Люк — похожи на вашего отца, ты, Джон — моя копия,…

— Тише, тише, Андрей Викторович может, услышать. — Она испуганно на меня шикнула. — Все в порядке, с его глазами. Идите, пять минут прошло. Он ждёт. Я, какое-то время стояла в раздумьях. Стоит, ли, переходить порог его кабинета. А, вдруг, он меня съест! Улыбнулась от такой мысли. Съест, ага. И, не подавится. Вика, возьми в себя руки. Решившись, я вошла. Кабинет был просторным, светлым. Окна до пола, открывали красивый вид на город. Посредине стоял стол из темного дерева. Слева и справа, по кожаному…

Я должен, к ней подойти. Сейчас… Сосчитаю до трех. Один, два… Я не успел сказать «три», как к девушке подсел высоченный красавец, восточного типа с раскосыми темными глазами и черными кудрями ниже лопаток. Он начал с грубых комплиментов, девушка качала головой, тщетно пыталась отодвинуть тяжелое кресло c кусочками зеркального стекла на спинке от назойливого кавалера. Её копии в зеркалах на стенах теперь были перечеркнуты длинным болваном, казавшимся черным крестом на моих сегодняшних планах. …

- Ту ман шунэса? Те дел э дел о бахт лаши! — доносится голос цыганки мне вслед. А я увеличиваю темп. Бегу, как можно быстрее, чтобы поскорее скрыться от женщины. Почему-то ее слова меня напугали. Какая судьба? Какой шаг? Когда я пойму, что должна отойти назад? Ох, загрузила мою голову по полной. В храм что ли зайти после учебы? Опускаю взгляд на телефон и чертыхаюсь. Опаздываю. Вот тебе и судьба. Подбегаю к пешеходному переходу и жду, когда проезжающие машины остановятся, но вместо этого получаю…

— Моя машина припаркована вон там. — вернул меня к реальности голос черноволосой. Одновременно красотка слегка подтолкнула меня бедром, задавая направление. И я покорно пошёл, чувствуя как при каждом шаге ко мне прижимается её совершенное тело, а моя рука невольно скользит по тонкой талии. При этом каждый раз, когда моя рука невольно скользила по её талии я внутренне сжимался, боясь не пойми чего. Однако моя спутница, казалось, ничего не замечала и молча шла со мной рядом, прихрамывая и прижимаясь…

Время от времени в стенах монастыря монахини принимали воспитанниц, наделенных особым даром. Таких в миру невежи нарекали ведьмами. Страх и ненависть заставлял людей сжигать на кострах тех несчастных, на кого падало подозрение в ведьмовстве, но монахини ордена напротив укрывали и укрепляли дар избранных, считая, что такие девушки отмечены дланью творца. Монахини передавали им свой тайный вековой опыт, и уже через несколько лет в мир уходила наделённая силой знахарка-ведунья. У Мидэи подобный дар…

Пока парни отвлеклись на бесплодные попытки протрезвить врача, больше похожего на мешок опилок, чем на человека, подошла ко второму пострадавшему. Парень, молодой совсем. Потрогала пульс, проверила реакцию зрачков, фонарик у меня всегда с собой в сумке, осмотрела рану на голове, кость вдавлена в мозг, но шанс есть. — Отошла от него! — Это уже другой голос, первый, что я услышала во всём этом бедламе. До дрожи спокойный и ровный. Наверно правильно было бы сделать вид, что я впечатлилась и испугалась.…

— Привет! Я так соскучилась! — Ох, красотка наша! Долго же тебя не было! С ума сошла семь лет не приезжать? Даже голос изменился и речь. — Учёба, работа. Затянуло всё. — Пойдём скорее домой, ты верно голодная! — Она снова меня обняла. — А вечером со школы приедет Сара. Она просто мечтает с тобой познакомиться! Надо же, родная тётя, которую видела только в младенчестве. Личные проблемы, бытовые вопросы правда захватили меня на долгое время. Каждый год я хотела приехать на время каникул. Но…

Чем больше я думала, тем сильнее росло нежелание отправляться в путь, и оно уже грозилось перейти в ломоту суставов. Позавтракав и одевшись, захватив с собой сумку, я вышла из квартиры на улицу с прескверным настроением. А ведь нужно же было прислушаться к интуиции! …Теперь я это понимаю. Внутренний голос всё-таки был разумнее меня, и от всего сердца желал мне добра. Но я невежественно, как большинство и поступает в таких случаях, отмахнулась от дарованного нам шестого чувства. И кто теперь скажет,…

Та только посмеялась. Больно ей нравилось дразнить брата. — Вставай говорю! — уже с более серьезным видом сказала девушка, одновременно поднимая за руку брата с песка. Хоть нехотя, но он встал, энтузиазма на его лице не было совсем. — Давай, давай! Если ты решил принять эту силу, и перейти на нашу сторону, то нужно постоянно тренироваться, иначе… — немного помедлив прошептала — эта сила овладеет тобой. — Это как?! — удивлённо и с неким раздражением спросил парень. — То есть не ты будешь…