Боевики

— Моя мать знает, где я? — забеспокоился я. — Она, наверное, себе места не находит. — Да, конечно, ей сразу сообщили, как только я узнала о произошедшем, и договорились, чтобы тебя перевели в эту палату. Она сразу примчалась в больницу и сидела у тебя, не отлучаясь двое суток. Потом уезжала и снова возвращалась, чтобы побыть с тобой. Мне врач сказал, что она только сегодня утром уехала домой, чтобы немного поспать. — Ну хорошо, хоть так, — кивнул я — натерпелась она со мной. — Ты помнишь,…

Все тихонько зашевелились. А Афанасьев продолжил. — Так вышло, что в тот момент, рядом с упавшим вертолетом сопровождения, находился наш патруль. Ничего особого, просто ГАЗ-66 и горстка солдат, обычное мероприятие. При падении борта сопровождения, выжил второй пилот, который и сообщил старшему патрульной группы, что где-то недалеко аварийно села вторая машина. Старший, в звании прапорщика, по неизвестной причине не имея на борту аппаратуры связи, решил действовать самостоятельно, без приказа. Он…

Дорога была плохой, пустынной. Она извивалась зигзагами, то вправо, то влево. Попадались камни, валуны. Раз даже встретились лежащие на обочине обломки старого «Жигули», давно обгоревшего и уже успевшего покрыться ржавчиной. Наверняка остался тут с тех пор, когда гражданская война только-только набирала обороты и СССР еще не вошел на территорию демократической республики. Где-то вверху, между скал шумел ветер. Брошенного нами ЗиЛ-164 все еще не было, хотя мы должны были добраться до того места,…

— Ну ты чего? Побежали быстрее домой — дернул он меня за руку — Куда домой? — тупо спросил, я не зная, что еще можно сказать в этой ситуации. — Ты вообще кто? Подросток так и вытаращился на меня — Как это кто? Я же Славка, мы с тобой с детства дружим и живем рядом!!! Ситуация ни на йоту не прояснилась. Я беспомощно окинул взглядом пространство вокруг и глаза зацепились за надпись на длинном трехэтажном панельном здании напротив «Коммунизм — это молодость мира и его возводить молодым!».…

Часть I. Судья Февральские ночи в Петербурге долгие и темные. Холодный ветер бродит по пустынным улицам надменного города, швыряя в лица случайных прохожих мокрый снег. «В такие ночи хорошо быть дома, лежать на широкой кровати под толстым одеялом, прижимаясь к теплому женскому телу… А на улицах холодно и страшно. И никого, кроме бандитов и ментов, не встретишь. И еще неизвестно, кто из них страшнее». Примерно так думалось бывшему завлабу и кандидату наук, а ныне частному извозчику, медленно курсировавшему…

От автора История создания романа «Адвокат» необычна. Я, собственно, не собирался писать художественное произведение. Но в конце 1993 года пришел ко мне в редакцию известный режиссер Валерий Огородников, который неожиданно буквально потребовал, чтобы я написал для него сценарий фильма-драмы о жизни современных бандитов. Я долго отнекивался, но Валерий оказался настойчивым человеком с хваткой бульдога. Сценарии я писать не умею, поэтому у меня стало выходить из-под пера что-то вроде романа… На…

От автора Книга, которую вы, уважаемый читатель, держите в руках — художественное произведение, поэтому все изложенное в ней — авторский вымысел, а фактура не может быть использована в суде. Любые совпадения с имевшими место реальными событиями — случайны, а расхождения — наоборот, закономерны. Пролог Санкт-Петербург, сентябрь 1992 года. Субботний вечер был еще по-летнему теплым, но листва на деревьях в садике двора большого серого дома на Каменноостровском проспекте уже наливалась…

– Ну, это не так уж много… – заметил Лев. – Ты так считаешь? – Брови генерала поползли вверх. – Речь ведь не о рублях идет, Лева, – о долларах. – Вон оно что… – протянул Гуров. – Это получается около шестидесяти пяти миллионов рублей… – Именно так. Петр Красильников – один из самых богатых людей в Рузаеве, но даже для него сумма была неподъемная. Он вступил с похитителями в переговоры, попытался немного скостить сумму выкупа. Но в результате… в результате ему прислали коробочку, в которой лежал…

— Петручо, ты как? — присел я рядом с ним и начал осматривать. — Саныч, в глазах темнеет. Головой о камни шандарахнулся. Вращает… меня, — сказал мой коллега и не сдержал рвотный позыв. — Давай помогу с парашютом, — ответил я, снимая с Петра подвесную систему и сворачивая его парашют. Затем я осмотрел рану на голове, чтобы оценить характер травмы. — Терпи. Сейчас помогу тебе, — сказал я, готовясь перевязать голову Петрухе. Пока наматывал ему бинт на голову, намечал нам маршрут отхода. …

От автора Я посвящаю эту книгу всем советским военным и гражданским советникам, специалистам и переводчикам, в разное время работавшим во многих странах мира, — живым и мертвым, тем, кто смог вернуться и найти свою дорогу в жизни, и тем, кому на это не хватило сил. Посвящение не распространяется на тех, кто предал всех, когда-то деливших с ним кусок хлеба, кров, даривших тепло; кому нет прощения, потому что они перестали быть людьми, превратившись в оборотней. Многие мои бывшие коллеги поймут,…

— А ты что делаешь, гад? — прохрипел я. Башка гудела, просто сил нет. — Бью тебя Уголовным кодексом с комментариями, — радостно оскалился мент. — Он потолще. Итак, граждане Семенченко и Цветков тебе знакомы? — Не припоминаю таких фамилий, — ответил я совершенно честно. — Ты с ними в НИИ разговаривал, — напомнил опер. — Здоровые быки в кожаных куртках. — Не исключено, — наморщил я лоб. — А что, уже и поговорить нельзя? Я, вообще-то, очень общительный. — Ты их убил вместе с дружками своими,…

Весьма сложная, ответственная задача и предопределяла специальность задания, требовала специального инструктажа, специальной подготовки и специальной экипировки. Потом, когда случится то, что случилось, строгие, не знающие снисхождения комиссии насчитают в процедуре командирования сержантов пятнадцать отступлений от приказов и инструкций, за что поплатятся безупречностью послужных списков и должностями двадцать три офицера – от лейтенанта до подполковника, которые имели хоть какое-либо касательство…

— Умрет? — сестричка прикрыла рот рукой, а врач посмотрел на нее сочувственно. — Мы все когда-нибудь умрем, Машенька, — сказал он, неторопливо и вальяжно раскрывая дефибриллятор. — Кто-то раньше, кто-то позже… — Это же человек! — воскликнула девчонка, совершенно по-бабьи всплеснув руками. — Он умирает. Его спасать надо! — Кто человек? — удивленно посмотрел на нее из-под очков доктор. — Он человек? Вы, Машенька, глубоко заблуждаетесь. Не человек он. И мы с вами для него не люди. — Кто…

Проблемы с тещей, если уж откровенно, лежали в другой плоскости. Поскольку она была двумя годами моложе Мазура и смотрелась великолепно — чуточку более зрелое издание Ольги, ничуть не потерявшее прелести, — Мазур в свое время пару раз явственно ощущал, как где-то на рубежах подсознания определенно ворохнулись фривольные мыслишки, продиктованные извечным мужским цинизмом. Да вдобавок Ольга как-то под великим секретом поделилась компроматом: мамочка, безусловно будучи главой семьи и добытчицей (трудилась…

От авторов Дорогой Друг! Мы думаем, что вправе обратиться к тебе именно так — на ты, и именно так — Друг. Мы позволили себе эту вольность потому, что наше знакомство состоялось уже давно, в 94-м. Тогда, когда вышел первый роман Андрея Константинова — «Адвокат»… А потом — «Журналист»… потом — «Сочинитель». О-о, как давно все это было. Кажется, прошла эпоха! Трилогия рассказала о некоторых сторонах жизни Петербурга начала девяностых и некоторых страницах жизни военного переводчика и журналиста…

Автор выражает огромную благодарность Петру Ашотовичу Пирумову, замечательному врачу и Человеку. Пролог Июнь 1994 года Подполковник медицинской службы Александр Евгеньевич Лукашов давно уже научился по какому-то внутреннему наитию безошибочно угадывать: будут во время его дежурства «внеплановые поступления» или нет — и чутье практически никогда не подводило хирурга, прошедшего Афган и парочку не менее веселых «точек» бывшего Советского Союза… Перед большой и нервной работой у Лукашова почему-то…

Один из парней, бежавший в самом конце строя, не успел затормозить и с разгона врезался в стену. Сообразив в последний момент подставить руки, он все же свалился на пол после столкновения со стенкой. В зале, среди пацанов продолжавших свой бег, раздались сдавленные смешки. — А ну отставить глупый смех — мгновенно вмешался тренер, и обращаясь к упавшему пареньку продолжил — А ты белобрысый, смотри, блин, куда бежишь! Так ведь и стену лбом прошибить недолго. Парень, который влетел в стену, быстро…

— Что от меня нужно? — Даешь под протокол расклад по банде, как и кто убивал шадринских — тут же определяю тебя в отдельную хату. Персональный номер в Бутырке. — Стучать на братву?! — ужаснулся Пахом. — Я не буду! — Тогда идешь в общую хату, — пожал плечами опер. — И поверь, скрывать от тамошних сидельцев твою статью мы не будем. Думай, Штырь, время пошло. * * * «Куда ни кинь — всюду клин. На пятьдесят тысяч уже ничего не купить. — мучился Лёня Голубков. — Ээх! Была не была!» Я зашел…

— Хорош паниковать, Женька. Прорвёмся. — Да я угараю, ты чё? Кхе! — он хрипло засмеялся. — Всем назло прорвёмся, братан. Броник-то хороший оказался. Фсбшники для себя, походу, покупали. Просто, сука, болит-то как. Продавщица, которую ударили, кричать перестала, теперь просто плакала, спрятавшись где-то за кассой. А в магазин забежала Тамара. Едва думал, что она начнёт кричать в панике, как она посмотрела на всё это и сразу бросилась в подсобку. — Позвоним сейчас в скорую! — сказала она. …

Пролог Ленинград, март-апрель 1983 года Капитан милиции Алексей Кольцов бодро шагал по Невскому проспекту, мурлыча себе под нос «Арлекино» и улыбаясь встречным симпатичным женщинам. Весь его вид категорически опровергал известную каждому питерскому менту присказку: «Вот идет сотрудник УР [1] , вечно пьян и вечно хмур». Настроение у Кольцова и впрямь было просто замечательным, и вовсе не благодаря горячительным напиткам — если и бродил в его крови легкий хмель, так только от весеннего воздуха,…