Любовные романы

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Тихонько пикнула магнитная карточка-ключ: кто-то открыл входную дверь. «Вот хитрюга!» – мелькнула в голове радостная мысль. Нарочно усыпил ее бдительность сообщением о пароме, а сам уже здесь! Меган задернула занавески и приготовилась изящно сбросить халат, чтобы устроить любимому небольшой предсвадебный сюрприз. Но вместо жениха в комнату влетела мама. Меган торопливо запахнула халат. – Я слышала, что покупки из «Амазона» привозят в тот же день, но какое бы платье ни пыталась заказать, везде написано,…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Дарина оторвалась от книги и посмотрела с немым вопросом на вошедшую. Та с раздражением напомнила своей непутёвой дочери о намечающемся контракте её отца и о том, что сегодня состоится званый ужин в доме будущих компаньонов. На что Дарина решительно отказалась ехать, передёрнувшись от омерзения, вспомнив ту семью. – Как?! Немедленно собирайся, дурная девчонка! – всё сильнее злилась мать Дарины. – Ма, я же говорила, что сегодня вечером иду с Иринкой… – Собирайся! Никакой Вяземской! Не так…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

А еще здесь нельзя расплатиться деньгами другого мира, вообще нельзя, даже если очень-очень попросить или потребовать их хозяина. Хотя бы потому что хозяев у них нет, только менеджер смены. Или босс, которого они здесь не видели никогда, только получали сверху приказы. И, конечно, никаких волшебных ингредиентов у них нет, хотя бы потому что магия для их мира оказалась чудовищно дорогой. Или магия, или возможность продавать напитки по приемлемым ценам. В конце концов, к ним ходят не одни богачи.…

Слезы покатились по щекам Эльзы: — Когда Ремун рассказал мне, я содрогнулась от ужаса. Ведь я уже была беременна. И мы, не раздумывая, решили бежать. — Я не мог допустить, чтобы с тобой случилось непоправимое, — Ремун сжал руку Эльзы. — Мы были лучшими друзьями с детства, и я хотел оберегать тебя, чем мог. По щекам Киры тоже катились слезы — она осознала, насколько многим обязана им, спасшим ей жизнь. Ремун стал ей настоящим отцом, невзирая на кровные узы. И теперь она поняла, через какие муки…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Потому что Артём был прав. Я сама всё это заслужила, а он лишь подал мне пример. Огонь танцует над тем, что раньше было моим дневником, съедает его кусками, уходит в красный, а потом и в синий цвет. И безлицый наблюдает за мной с листа бумаги, корёжась в огне и распадаясь на части: «Ах, Мира. Не выдержала. Какая жалость». Теперь мне невозможно жить в мире, где существует безлицый. Вот только и в том мире, где он существует, — тоже невозможно. Вот почему его больше нет. И как же это больно. Но…

Они стоили от нескольких долларов, если их писал кто-то банальный, до нескольких тысяч долларов, если их писала Айседора Дункан — знаменитая танцовщица, родившаяся в 19-м веке. Хотя те, что были написаны мужчинами, стоили гораздо больше. Чистый патриархальный бред. Времени было мало, я сунула дневник под мышку, намереваясь углубиться в него позже, и стала искать то, ради чего я сюда пришла. Мой чемодан. Майя должна была скоро приехать, а я всё ещё не собралась в отпуск. Я выбрала наряды, разбросав…

Из-за чего с матерью год назад и вышел серьезный разлад. Не поняла она тогда сына. Он приехал к ней… даже не за поддержкой и пониманием, а просто, чтобы рядом был близкий, родной человек. Так боль предательства переживать легче. Ему просто требовалось прийти в себя. А его не поняли. От слова — совсем. — Девочка оступилась. С кем не бывает, — увещевала Мария Павловна сына, уже будучи в курсе семейных проблем последнего. Без сомнения, к тому моменту уже успела позвонить любимая невестка. — У тебя…

Что ж, это отстой. И это была моя собственная вина. — Сколько времени у меня есть, чтобы забрать свои вещи из комнаты? — спросила я ее. — Так легко сдаешься? — спросила она, и на ее лице медленно появилась ухмылка. Она знала, что победила. Как я могу с ней соревноваться? Она была чертовым деканом приемной комиссии. — У меня было достаточно времени с Калебом. — сказала я ей, сдерживая собственную ухмылку, наблюдая, как умирает ее улыбка. — С мужчинами весело только короткое время, прежде чем…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…