Любовные романы

На мгновение Лесли подняла глаза и тут же опустила, не в силах выдержать взгляда Марка. Оба знали, что, какой бы спокойной ни выдалась ночь, Лесли не уснет. Даже не попытается. «Ну не могу я спать в больнице!» — отшучивалась она, когда кто-нибудь в очередной раз приставал к ней с расспросами. Лесли говорила правду. Врачам здесь не до приятных сновидений: только уснешь, как тебя непременно позовут к больному. Но об истинной причине, глубоко личной, граничащей с предрассудком, она никому не рассказывала…

Все решено. Он отправит её в Лондон. Наладить старые связи оказалось сложней, чем он думал, но у него получилось. Обняв в последний раз девочку и посмотрев в её зелёные глаза, такие же как и у её матери он отступил. Это был последний раз, когда маленькая черноволосая девочка с зелёными глазами видела своего отца... Глава 1 Я жду тебя Всё это началось с согнутого пополам клочка бумаги. Наспех написанные четыре предложения от неизвестного адресата перевернула жизни многих людей...…

   Боже, как мне хотелось иногда треснуть это "Обстоятельство" холодильником по голове. И это я, пацифистка по натуре, даже в мыслях никогда не подразумевающая причинение вреда ближнему.    Спросите: Что за обстоятельство?    Это наглое и бесшабашное обстоятельство, в настоящий момент сопящее на диване, покрытом крошками от чипсов - моя соседка. Или сосед. Нет, все же соседка.    Нет, я меня нет проблем с определение пола человека. Биологию в школе учила.…

Глава 1 Степан попал сюда совершенно случайно, и первое время сам не мог понять, что он здесь делает. Окраина города больше напоминала какие-то трущобы, чем место, в котором собираются богатые люди. А то, что здесь сегодня собрались именно богатые люди, было очевидно. Полированные бока дорогих «железных» коней тускло поблёскивали в свете одинокого фонаря-инвалида, что, покосившись, стоял неподалёку. Несколько машин ревело моторами в ожидании старта, и они смотрелись здесь несколько сюрреалистично,…

Мобильный до сих пор разрывался веселой мелодией, но я не обращала на него внимания. Мне вообще было плевать на то, что кто-то не может на данный момент до меня дозвониться. ‘Это был сон, - поняла я. - Всего лишь сон….’ Подняв руки к лицу, вытерла скопившиеся со сна в уголках глаз слезы. Телефон все не прекращал звонить, но брать я его тоже не спешила. Ведь не зря я приехала на это самое место, которое мне когда-то показал Ян, чтобы просто побыть одной. Странно, но я уже не в первый раз езжу…

Королева схватила Бри и прижала к груди слишком сильно, от возмущения младенец издал пронзительный крик. - Ты лжешь! Я знаю, что это — твоё имя! Я не позволю забрать у меня ребёнка! - Мадам, я никогда не лгу, и младенец теперь мой, — он придвинулся ближе. Гвинет ощутила знакомый запах дыма и гари, который исходил от его одежды. Её замутило — желудок сжался от страха. Несмотря на это, она вспомнила несколько долгих, тёмных, таинственных ночей, когда он говорил с нею, и… ласкал её, в то…

Отношения мужчины и женщины – сложный процесс, в котором многое зависит от обоих. А что, если успешный, серьёзный, умный молодой человек увлекается «лёгкими» наркотиками? А красивая, обаятельная девушка сильно замкнута в себе потому, что на протяжении десяти лет не может забыть о том, что стала жертвой насильника? Макс и Аня знакомятся в тот период, когда каждый из них подошёл к черте, за которой они не видят своего будущего в этом мире. В их странную горькую любовь вмешивается ещё один человек.…

Пролог - Мам? Мамуля! Просыпайся, мы сейчас садиться будем! Ма-а-ама-а-а!!! - голос дочки был тихим, но настойчивым, так что пришлось уступить и всё-таки проснуться. Заодно удивиться, как так я проспала аж весь шестичасовой перелет в столицу нашей великой и могучей родины. Вот это да! - Слышу-слышу... - приоткрыв глаза, зевнула. Вот это я спать горазда! Только и делаю, что сплю да ем, ем да сплю... надоело. И когда всё изменится? Уже месяц прошел, а я всё никак не войду в привычную колею.…

Это было несправедливо обвинять горы. Или деревья. Или небо. Люди будут поступать так же, как и раньше, в любом случае. Если причина была не в золоте, все было бы иначе. Анника понимала, что все это произошло не поэтому. Но на этот раз, ни у кого не будет того, что стало причиной такого количества крови. Она разобралась, что необходимо было сделать. Его надо было спрятать и пусть оно будет спрятанным, возможно, навсегда. Мужчина подождал, пока она дохромала к тому месту, где он ждал с лошадьми.…

Его челюсть с налётом двух дневной небритости поджалась. — Хорошо, — наконец отрывисто произнёс он. — Но завтра ты просыпаешься в шесть утра. — В субботу? — запротестовала я. — И никакого кофе, — продолжил он. — Я не хочу, чтобы тебя стошнило. Я не успела ничего на это сказать, потому что он сразу же ушёл. С лёгкостью, которой я завидовала, Кейд смешался с толпой и очень скоро скрылся из вида. Я вздохнула, смирившись с поражением, и направилась к припаркованной несколькими кварталами ниже…

— Что… пойдем в поход? Мне нравились вылазки с бабушкой в лес, где она многое показывала и описывала. — Нет, я хочу посмотреть, в чем ты ходишь. — Ну, Ба — а-а! — Нет, вези, — непререкаемо отрубила баба Верия. — В институт свой ты мини не одеваешь? — Ба — а-а — а-а — а, — провыла я обиженно. — Какое мини? Все нормальные люди носят джинсы и свитера. И кеды. Это куда удобнее. — Смотри мне! Куда смотреть старушка не указала, но я поводила мышкой по столу, не зная о чем еще с ней разговаривать.…

Прошло много лет с тех пор, как Иоланта ела дынанасовое мороженое, но она до сих пор помнила терпкий освежающий вкус любимого лакомства, и как от него пощипывает язык. – Ух, какая красота! Иоланта вздрогнула. Однако произнесла эти слова женщина. Это оказалась миссис Нидлз, которая три раза в неделю готовила и убирала у учителя Хейвуда здесь, в Малых Заботах-на-Тяготе – деревеньке настолько отдаленной от Консерватории, насколько от нее вообще можно отдалиться, не покидая пределов Державы. Не то…

7.37. Так и не проснулся. Шуметь нельзя, это понятно. Но, может, удастся незаметно пробудить Его, посылая мысленные сигналы? 7.40. Возьму-ка я… А-а-а-а-а! 7.50. Марк Дарси резко сел и завопил: «Бриджит, когда ты, черт возьми, прекратишь смотреть на меня, пока я сплю?! Поищи себе другое занятие!» 8.45. Кафе «Койнз», за чашкой капучино, в комплекте с шоколадным круассаном и сигаретой. Какое облегчение курить не таясь и не строить из себя паиньку. Не так-то просто, когда…

Первым делом звереныш побежал ласкаться. Но будущий герцог глянул на фосфоресцирующие в темноте глазницы — и как взвоет! А мои умертвия всегда преданные. Тиффи подумал, что меня обижают, и… в общем, Реруну было больно, мне — стыдно, а выскочившим на шум служанкам — еще две недели смешно. До сих пор удивляюсь, как он не разорвал отношения после такого конфуза… И вот теперь опять. — Ты — моя невеста, Мили, — напомнил парень, влюбленными глазами вглядываясь в мое лицо. — Еще не объявлено, —…

— Так ты согласна? — гнет свою линию буся. — Да, — ответила я мобиле, махнула бабуле рукой, мол, потом договорим, и пошла на балкон окучивать Ритку. Рита сдалась после того, как я напомнила, у кого она якобы ночует, когда устраивает рейды по клубам. И, окрыленная предвкушением своего триумфа, завалилась в ванну, предварительно взбив пену взглядом. Перестаралась, правда, пришлось лишнюю в раковине смывать. Включила любимую подборку зарубежек, нацепила наушники и начала кайфовать. И, как всегда,…

Где, черт побери, отец? Она позвонила ему утром и сообщила о том, что приезжает, и, похоже, с ним в те минуты все было в порядке. Но, по словам соседей – а в последние три месяца те буквально завалили ее мать письмами, – болезнь Альцгеймера у отца прогрессировала. Кто-то из членов семьи должен был вернуться сюда, чтобы за ним ухаживать. Мать наотрез отказалась. Она развелась с Недом Джемисоном одиннадцать лет назад и не собиралась к нему возвращаться. Дэвид уехал на Восточное побережье, где учился…

– И кто это тут у нас? А я, вместо того чтобы зареветь от испуга, уставилась на него сощуренными глазенками и, извернувшись, стукнула кулачком в нос. Он опешил, потом расхохотался, посадил меня на сгиб руки и унес вниз показывать солдатам. Большой мир меня ошеломил. Помню острую резь в глазах от солнечных лучей и ветер, взметнувший волосы, лязгающие клинки и выкрики тренирующихся, маячивший перед носом шнурок амулета на загорелой шее с косым шрамом и горьковатую сладость марципана. Потом, уже…

— Стоило ли с экономического факультета переходить на философский, а потом на журфак, чтобы у меня на истории русской журналистики читать Маркса? — «Сердце изменится так быстро — не уследишь!». — Ты скучаешь по преподавателю экономики или философии, вот в чем вопрос. Бесс смерила его насмешливым взглядом. — Что такое скучать? — И зашагала к двери. Девушка спустилась на первый этаж и вышла из здания института на Университетскую набережную. Вечерело. Днем прошел дождь, мокрый асфальт поблескивал…

– Что тебе от меня надо? – вскричал он. – Я бы отдал тебе все, что имею, но у меня больше ничего нет. Его мольбы остались без ответа. Женщина продолжала плакать, и так громко, что голова Николаса пошла кругом. Он медленно открыл глаза, но ничего не увидел. Перед ним была непроглядная тьма, затопившая стены и дверь. Николас не видел ни стола, ни письма, жизненно для него важного. Постепенно вдалеке появился яркий огонек, и Николас ощутил, что его неодолимо тянет к этому огоньку, словно в жизни…

Я чуть было не свалился в воду с ольховых корней, на которых стоял, вспугнутый голосом: — Ну и что тут интересного? Это поинтересовался мой друг, молодой фермер, крепкого телосложения, кареглазый, загорелый, веснушчатый. Заметив мой испуг, он рассмеялся и посмотрел на меня с праздным любопытством. — Да вот думал о том, какое старое это место, небось, грустит о прошедших временах. Он опять взглянул на меня лениво и снисходительно, хмыкнул и потом растянулся на берегу со словами: — Неплохо…