Любовные романы

– Поздравляю, братик. Желаю тебе счастья, – шепчу на ухо, а затем едва ощутимо касаюсь губами его щеки. От моего поцелуя он дергается и на мгновение притягивает к себе еще ближе. Все это занимает секунды, поэтому окружающие нас люди ничего не замечают. Но мы с Максимом замечаем. – Спасибо, сестренка, – отвечает мне сквозь сжатые зубы и пристально смотрит в глаза. Я дарю ему еще одну широкую улыбку, освобождаюсь из его рук и подхожу к невесте. Она смотрит с вызовом, чувствует во мне соперницу.…

Смеётся! Этот гад ещё и смеяться умеет! Как бы я хотела его ударить! И не просто ударить, а избить! До крови, до потери пульса! Но это не в моей власти, не сейчас. А ещё я помню, как мне и другим девушкам наглядно продемонстрировали, что будет, если мы сделаем хоть одно лишнее движение. И я не хочу быть высеченной плетью до крови, а потом ещё стать куклой для утех извращённых садистов. Мужчина выходит из моей импровизированной стеклянной комнаты, и я теряю его из виду. Луч света по-прежнему освещает…

Я покраснела, пытаясь разобрать слово. — Ка-ша-глот! А ну марш отсюда, дедуин! Разговор окончен! Справилась! Я сложила бумажку и посмотрела на покрасневшую няню, поднявшую глаза к потолку. «Боги, сделайте так, чтобы она их не запомнила!», — молилась сгорающая от стыда няня. Но в дверь снова постучали! Уже настойчивей. Мы с няней переглянулись. А вдруг жандармы? Няня осторожно открыла дверь и вышла в коридор. Она тут же вернулась бледная и взволнованная. — Там господин какой-то… — заметила…

– Документы сделал? – ловко поймал ключи и сел за руль. – Да, все готово. Ты вписан в страховку. Можешь ездить, – кивнул он, запрыгнув на соседнее сиденье. Достал из бардачка файл с документами и показал мне. – Ок. На следующей неделе переоформим на меня. Когда деньги вернёшь? – Я завел мотор и тронулся с места. – Дай мне ещё пару месяцев. – Месяц, не больше, – отрубил я вполовину. – Мне сейчас не до благотворительности. Надо дела делать. – Понимаю. Сделаю, – кивнул он. Знает, что со мной…

Глава 1 Мария Те цветы, что ты дарил, так и не завяли… Все начинается ночью. Все самое важное в моей жизни случается ночью. В ненавистное мне время суток. Просто катастрофическая карма! Папа стучит в дверь после первого же раската грома. Знаю, что это он, ведь с мамой мы минуту назад разминулись. Она спускалась вниз, чтобы развесить белье. Негодующе стону, даю добро войти и, подтягивая одеяло повыше, вдавливаюсь глубже в матрас. Очень устала сегодня. Умышленно загоняла себя, организм…

И чудище застыло, медленно втягивая клыки и тяжело дыша. Вспышки фотокамер прекратились, появилось ощущение, что все даже дышать перестали. Проблема в том, что от кровавой расправы меня не смог бы спасти никто из присутствующих. Полицейским стрелять в вампиров можно было лишь в одном случае – при прямой угрозе жизни. – Лейтенант, – окликнул меня капитан Маер. – Все в порядке, – произнесла я, все так же держа палец на спусковом крючке. На самом деле Маер подставил меня и подставил намеренно.…

Еще один удар обрушился сверху. Я ощутила, как спины почти касается что-то еще более холодное, чем дождь, но Рэвал вовремя метнулся вбок, уходя из-под удара и вместе с тем спасая меня. – Туман. Помощники Ошарана атакуют нас магией тумана, – прорычал Рэвал, уворачиваясь от еще одной туманной плети – на этот раз я успела увидеть ее. Это выглядело жутко. Плеть толщиной с мою талию появлялась из пелены дождя и, посверкивая изнутри синеватым, неслась к нам сизой полосой с размытыми краями. Удар, еще…

И это было чистой правдой. – Я верю, что помог твой подарок, – она с силой сжала мои ладони, а потом вытащила из-под платья амулет в виде цветка. Тот стал сиять ярче, напитавшись жизненной силой и магией. Прожилки в прозрачном кварце светились мягко, как первые солнечные лучи. – Твой Дар действительно силен, Рамона. Ты должна помочь и остальным. Мы глядели друг на друга, и вдруг показалось – мы вернулись на много лет назад, в беззаботное детство, когда мир был открыт нараспашку. Тогда мы не были…

Вот это драконья магия! Даже меня коснулась, хоть к этому ритуалу я не имею совершенно никакого отношения. И вообще прибыла к храму только потому, что управляла драконом нанимателя – одного из гостей церемонии, который страшно их боялся и отказывался летать один. А теперь уйти, да просто сделать шаг назад, уже не представлялось возможным. – Источник принял её! – вдруг воскликнул жрец. Меня так и встряхнуло. – Принял! Его тон на миг потерял размеренную былинность и стал восторженно-облегчённым.…

Леонида Дионова я знала уже три года. Столько, сколько работала его личным секретарем в банке “Леонидос”, который он создал десять лет назад. Сказать, что этот худощавый шатен был отличным банкиром – не сказать ничего. Он за короткий срок поднял банк с нуля. Конечно, я себя чувствовала причастной к общему делу. Всё же я была хорошим помощником. Плохой бы не сумел продержаться на этой должности больше недели. Господин Дионов был очень требовательным боссом, можно сказать, деспотом. Не думаю, что…

– Какой-то? – изумился Дреган Кель-Раррш. – Ты это при ней не вздумай ляпнуть. От тебя мокрого места не останется, и будешь скитаться по миру бестелесным духом. Благодаря леди Кор-Линг вскрылся серьезный заговор три года назад. Опять же, ее заслуга, что между Рован-Тай и Латраном сейчас мир. А еще у нее есть муж – сильнейший боевой некромаг, который до беспамятства в нее влюблен. Мой друг и союзник, между прочим, и опора трона. – Герцог Кор-Линг присягал на верность империи и императору, – упрямо…

Я перевернулась на шуршащих ветках и придвинулась к теплому боку Джейми. От него пахло костром, виски и другим, едва различимым запахом – сонным, терпким, мужским, как последний гулкий отзвук в мелодии. Я медленно потянулась, прижимаясь к Джейми бедрами. Если он все еще спит или не в настроении, то не заметит моего ненавязчивого намека, а если заметит… Джейми заметил. Слабо улыбнулся, не открывая глаз, неторопливо огладил меня по спине широкой ладонью и по-хозяйски положил руку на ягодицу. …

Достав пачку сигарет и закурив, из любопытства заглядываю в открытку, в надежде, что на этот раз я прочту там что-то новое. Но нет, все те же три слова, что ломают ребра и потрошат душу: «Ты была всем». Делаю глубокую затяжку, пытаясь затуманить всплывающие воспоминания о том дне, когда жизнь разделилась на "до" и "после". «Новый год – время сказок и чудесных мгновений» – твердят нам с детства из всех уголков мира, и мы начинаем верить в этот мифический период счастья. Так и я, случайно…

– Я занята, на тур сейчас поеду! У меня экзамен! Ты что, не в курсе?! Я готовлюсь! – Не морочь мне голову, – отрезала бабка-истукан, – ни к каким экзаменам ты не готовишься. И не готовилась!.. – Готовилась! Я готовилась!.. – Возьми лейку и полей гортензию, которая возле крыльца. Мне тяжело. – Ба, у меня экзамен через три часа! – А я гортензию только что посадила, – ответствовала бабка, словно какая-то гадкая гортензия имела значение! – Ее нужно полить. Бормоча себе под нос ругательства,…

Удар, сильный. Треск. Противный скрип шин. Уши заложило. Боль. Боль. Боль. Так много боли в каждой косточке тела. Она колотила его изнутри, подавляла… Сил не осталось. Глаза устало закрылись. И в тот момент, когда Марк терял сознание, его тревожила только одна-единственная мысль. Только она имела для него значение. Нет, не забота о своей жизни. Не злость. Не зов о помощи. И даже не беспокойство о том, что станет после с Сарой. Та жалящая, болезненная мысль была далека…

Глава 1 Неделю спустя Не знаю, зачем я продолжаю звонить. Телефон у папы выключен, и самого папы уже нет. А я всё звоню. Глупо это, осознаю. Но остановиться не могу, хотя каждый раз клянусь себе – это последний звонок. – Я так и не поняла, что произошло, – Кристина налила мне вторую чашку какао, и я опустила телефон. – Пей, пока горячий. Или горячее, а? Черт, в русском я профан. Так что у вас произошло-то с твоим миллиардером? – Ничего. Расстались. – Пф-ф-ф-ф, – Кристина закатила…

Я не слишком вежливо перебиваю девчонку на полуслове и по старой привычке безошибочно считываю тщательно замаскированное разочарование от того, что ее не слушал. Пожимаю плечами. Не извиняюсь. Восстанавливаю покореженные щиты и дистанцируюсь до того, как былые обиды восстанут из склепа, где я их похоронил, и погребут нас с Лилей под многотонным слоем радиоактивного пепла. – Здравствуй, Игнат. Мои поздравления. – Крутое место. Ни пуха, ни пера, брат. Бесцельно изучать столик с беспроигрышной…

Он опять ведет пальцем по губам, словно проверяет, насколько податливые, насколько гладкие. Я невольно сглатываю, вспомнив, наконец-то, что надо бы и подышать. Отслеживает движение моего горла, пальцы дергаются, словно… Словно хочет руку положить на шею! И наощупь проверить… Еще раз… Судорожно втягиваю воздух, он возвращается к губам, потом моргает. И взгляд становится прежним. Спокойным и мрачным. – Ты кто такая вообще? Откуда здесь? Он не отстраняется, по-прежнему сидя боком…

Крепко зажмуриваюсь, отгоняя навязчивые воспоминания, и делаю три глубоких вдоха. Это всегда помогает. – Ум-м-м, как вкусно пахнет, – возникает за спиной объект моих мыслей, и шумно вдыхает, зарываясь носом в волосы. Я не знаю, что он имеет в виду – меня или ужин. Хорошо, если бы то, и то. – Спасибо, – снова раздвигаю губы в заученной улыбке. Это первое, что я научилась изображать идеально, долго тренируясь перед зеркалом, после того, как получила наказание за не слишком радостное выражение…

Не хотела заказывать себе такси, хоть могла позволить. Погода слишком хороша, чтобы не насладиться ею. Последние теплые сентябрьские деньки радовали солнцем. Из-за угла выехал белый мерседес. Увидев его, очень испугалась. Мое сердце стало выбивать дробь, начала трястись, как загнанный в угол заяц . Не может быть! Только не он! Господи, пожалуйста, пусть это будет не мой бывший муж. Он ездил исключительно на белых мерседесах, у него такая странная любовь именно к белому цвету и этой марке. …