Любовные романы

В замке пятьдесят третьей квартиры щелкнуло. Дверь медленно, с натужным скрипом приоткрылась, и на пороге, едва держась на ногах, появилась Наталья, его жена. Сквозь тонкий трикотаж растянутой мужской футболки просвечивало голое тело, ниже пояса же ничего, кроме трусов, не было. Сергей потемнел лицом. – О, – промычала когда-то любимая женщина, сквозь лохматые космы волос пытаясь сфокусировать блуждающий взгляд на расплывающихся перед ней фигурах. – Вы где ходите, дети? – выдала едва разборчивую…

– Я говорю, подсказать вам? – повторила девушка. – Не желаете попробовать пирожное от нашего шефа? – указала она на что-то довольно бесформенное, облитое розово-белым кремом. – Называется оно «Лава на снегу». – Как-как оно называется? – невольно наморщила я лоб, а память уже вовсю закручивала шестеренки в моей голове… – А я тебе говорю, что лава сильнее снега! Это же просто снег, как ты не понимаешь. А то – ЛАВА! Она сильнее всего на свете. – Просто снег?! Ничего себе, просто! Да холоднее…

– Не отдам! Арина-а-а-а!!! – Заткнись, сука. Сильные руки отбрасывают меня в сторону. Ударяюсь головой об угол бордюра. Чувствую соленый запах крови, хлынувшей из ссадины. Она заливает лицо, выедает глаза, но я ползу, цепляясь за влажные бугорки земли и торчащие из нее сухие корни. Разум мутится от бессилия и ярости, я слышу пронзительный крик Арины, твердые шаги, чужие мужские голоса… Двери машины хлопают, а серое небо, испещренное искрами молнии, пронзает звук двигателя… * * * – М-м-м……

Однако сначала встреча с мужчиной, пригласившим ее в Монако, и роскошное казино в Монте-Карло, где за игровыми столами коротают вечера аристократы и миллионеры. Их, должно быть, придумал гений специально для того, чтобы разлучать богатейших мира сего с непомерными состояниями, на которые могли беззаботно существовать несколько поколений. В записке указывалось: «Обсудить взаимовыгодное предложение». Однако Бриттани не могла придумать ни одной выгоды для себя. Ведь у нее с этим богачом нет ничего…

– А может, ему помогли нырнуть… – зевнул Марк. Внизу, вокруг погибшего начали кучковаться прохожие, лихорадочно набиравшие на мобильниках номера: скорой помощи и милиции, чтобы приехали и разобрались, родственников и друзей, чтобы поделиться увиденным, начальника, чтобы обосновать опоздание на работу. Кто-то фотографирует место происшествия, чтобы выложить новость в интернет. – Ну и хорошо, помощь уже вызвали. А у нас есть более важные дела. Марк разжал кулак и посмотрел на монетку. Решка, как…

– Да ты помешалась на своей трассе! – возмущался Николай. – Ты же живешь на ней! У тебя дома нет! Ты все забросила! У нас в холодильнике пусто! А я жрать хочу! Ты понимаешь это или нет? – Я сейчас быстренько все приготовлю, – виновато соглашалась она. – Быстренько? – смотрел на нее муж, не находя выхода из сложившейся ситуации. – В три часа ночи? А знаешь, я сейчас быстренько соберу свои вещи и быстренько съеду от тебя. Как тебе такая идея? – Коль, я обещаю, вот открою свой клуб, стану тренировать…

Часть первая Пролог – Ты же Дейзи, да? Подружка Шайлы, если я не ошибаюсь? – Да… Дейзи. Точнее, Маргарет Эйлин Райли. – И как же ты сюда попала, Маргарет Эйлин Райли? Кто тебя впустил и в дом, и… в эту гостиную? Насколько я помню, Шайла сейчас тусит на какой-то очередной студенческой вечеринке. – Да, так и есть… Мы заезжали за ней сюда, она разрешила мне войти. Я с ней поболтала немного в её комнате, потом сказала, что подожду её с остальными на улице, но из дома не вышла. Спряталась…

– Поранила, – ответила я. – Сколько раз говорил, не ходить по дому босой? Давайте, – он взмахнул рукой, и суета вокруг него возобновилась. Нурия начала подметать пол, Эмиль понес меня наверх, а мама семенила следом. Так происходило каждый раз, когда папа вклинивался в размеренную жизнь семьи. Он отдавал распоряжения – мы выполняли. Только Эмиль позволял себе иногда бунтовать, но, пока мы зависели от отца финансово, даже мой младший брат не рисковал лезть на рожон. Дойдя до моей спальни, Эмиль…

Губ коснулось что-то прохладное и лёгкое, а неведомая сила вернула меня в сознание, но я ничего не видела и едва ли слышала, когда в лёгких вновь появился живительный кислород. А открыв глаза, и вернув возможность осмысления, поняла, что лучше б умерла. Плохо так думать, знаю, но когда тебя окружают явно не очень-то дружелюбно настроенные люди в форме – причём, форма эта совершенно тебе незнакома, – понимаешь, что впереди ожидают если не неприятности, то сюрпризы и трудности точно. Моим первым…

На самом деле Трэвис был мягким, как плюшевый мишка, и, хотя Шелли казалась ему хорошей милой девушкой, Арчер не мог себе представить худшей участи, чем отказаться от свободы в таком раннем возрасте. Черт, в свои двадцать два года он путешествовал по миру, ловил волны в самых популярных местах для серфинга, встречался с девушками, которых менял одну за другой, и пытался забыть о предательстве своих родителей. Воспоминание, которое он давно убрал в самый дальний угол своего разума, снова всплыло…

Втягиваю полной грудью ее запах, которым до сих пор забиты ноздри. И тону… Снова тону от одной только мысли о том, что она, наконец, рядом. Легкая эйфория проникает в сознание, выплескивая в кровь порцию адреналина. Еще минуту или две я пытаюсь уловить эти звуки, а потом, вздохнув, громко сглатываю и разворачиваюсь лицом к двери, широко расставив ноги, опираюсь раскрытыми ладонями на сплошь покрытое конденсатом стекло. Я не могу ощущать ее на физическом уровне, потому что это невозможно, но…

За шесть лет в Австралии он неплохо преуспел. С удовольствием управлял собственной фермой в Эйрдсе, на земле, подаренной ему после помилования. Однако, когда пришло письмо Чизлетта, ему довольно быстро удалось убедить себя в том, что его долг – вернуться на родину. И теперь он гадал, что его ждет. Когда он покидал Англию, страна приходила в себя после долгой и мучительной войны с Наполеоном. Будучи далеко от родины, Рэндольф почти не интересовался положением дел в Англии, потому что не рассчитывал…

Людмила Алексеевна нахмурилась.– Что-то случилось?Может, нам остаться? – Ну что за глупости, мам, – Лина постаралась улыбнуться.Этот разговор стал раздражать ,хотелось поскорее закрыться в своей комнате. -Я уже не маленькая, таблетку сейчас выпью, и пройдёт. Иди, вон Машка уже на лестнице ждёт. – Ну, хорошо. Пока.– Людмила Алексеевна чмокнула Лину в щёку. -Андрей со смены к нам приедет. Так что ты одна остаёшься. Я там борщ наварила. Поешь и поставь в холодильник, когда остынет. Когда дверь…

– Не сделает, – отрезал майор. – Его уже закрыли, но заявления нет. Уедет надолго на зону, а там с такими как он разбираются быстро и по справедливости, – он положил перед ней бланк заявления и ручку. – Пиши, я надиктую. Олеся несмело подвинула бланк к себе, ещё раз с сомнением взглянула на мужчину – он копался в ящике стола, что-то там выискивая. Всхлипнув, она взяла в деревянные пальцы ручку, приготовилась писать. – Смотри сюда, – он положил перед ней цепочку, на кулоне которого были выгравированы…

Маша осторожно обошла сестру и забралась на диван с ногами, нащупала возле себя пульт и включила телевизор, очередное женское ток-шу о ДНК, скандалах, кто кого имел и куда, и как выйти замуж в любом возрасте. Сейчас шла как раз такая передача: опухшая от тяжелой работы интеллигентка в третьем поколении Анфиса Пузеева и ее товарка по шоу госпожа Герань Габитова надрывно давали советы, как завлечь мужика. – Сделай потише, пожалуйста, – взмолилась Варвара, в висках у нее стучало от поросячьего визга,…

Мы неделю ждали этой ночи, когда, пьяные и свободные, будем тусить, а потом трахаться. И что со всем этим стало?! Эх, была же у нас когда-то жизнь! И свобода. Которую мы не ценили. А теперь я сижу и целыми днями слушаю, как воет эта чертова собака! И пытаюсь при этом работать. Но ведь это же невозможно! Я не могу выйти из дома, потому что привязан к своему офису и мне в любой момент могут прислать крайне важное письмо, на которое я обязан ответить. Иначе меня уволят с работы. Попробуй сейчас…

– И вам желаю доброго здоровья, господин! – издевательски поклонился и саркастично прошипел Крипс. – Тоже внимательно смотрите под ноги! Как бы не сорвались со своей вершины, как бы не сорвались… Ох, жаль будет!.. Кому наследство-то оставите? Завещание составили? – Не сомневайся, – холодно ответил хозяин замка. – Я позабочусь, чтобы ни при моей жизни, ни после моей смерти, даже духу твоего не было в радиусе десяти миль от моего ресторана! Прочь! – ученый маг властно махнул рукой, дверь кабинета…

Когда все лекарства были выпиты, и боль в горле более-менее стихла, то она вновь попыталась заговорить с девушкой. Та уже сходила куда-то и вернулась, сказав, что поговорила с охраной и к Маше скоро придут. – Как вас зовут? – начала Маша, ей была необходима информация уже сейчас, чтобы примерно знать, что ее ждет дальше, и еще она надеялась, выпросить у девушки телефон, чтобы позвонить Геле, ждать «кого-нибудь» не было никакого желания. – Мое имя Лина, – улыбнулась медсестра, собирая лекарства.…

Последние два года Каролина Чаркина боролась. Ежедневно она сталкивалась со словом. Нежная битва истекала влюблённостью, безмерной страстью, бессрочной верой в буквы, несущие покой, надрыв, надежду, отчаяние, страх, смелость, блаженство, муку, ласку, грубость, тишину, звучание, бодрость, утомление, восторг, тоску, радость, безысходность, красоту, уродство, веселье, грусть, очарование, апатию… Подъём. Одиночество. Остановка. Частая смена приятных явлений отвратительными вопросами. Следует избегать.…

Трудно говорить о купидоне, выстрелившем им в сердца, но она была самой подходящей партией, а он ей и подавно, а главное – люди одобряли их союз, они смотрелись гармонично, естественно, не выделяясь. Когда отработка закончилась, молодые люди расписались: ее мама даже всплакнула, его тоже, но неизвестно – то ли от радости, то ли еще от чего… Паша забрал невесту в город. Было начало шестидесятых, они устроились на работу в школу. Ни словечка сплетен, ни пятнышка на одежде, ни рюмки горькой в умелых…