Любовные романы

– Я обещал – я делаю! Вы хотели попробовать, давай, но под моим присмотром. Я остолбенела от этих слов. А с меня уже слетело платье, а следом и нижнее белье. Я стояла, смотрела на мужа и не могла поверить в происходящее. Из глаз катились молчаливые слезы, а муж просто сел в кресло и закурил, глядя на то, как мне в лоно уже вгоняет свой член чужой мужик. Я лежала бревном и полными от слез глазами смотрела на мужа, а он еще и подсказывал, что надо повыше поднять мои ноги, чтобы я пошире раскрылась.…

Поэтому вся его жизнь бурлит, как бесконечная битва, и продлится она такой до последнего ее момента. Однако, в любом доказанном правиле существует своя статистика и среднее ее значение, по массе своей превалирует. Это как если по данным Росстат 3% всего населения ежедневно питаются исключительно мясом, а 97% – только капустой, то среднестатистически каждый гражданин изо дня в день ест голубцы. Один из таких «голубцов» при всей явной трехпроцентности в семейной жизни, по природе своей оказался-таки…

Мой взгляд скользнул по кухне. На полу среди осколков виднелись крохотные уже подсохшие пятнышки крови, стоило их заметить, меня передернуло. Неудивительно, что Лив такая зеленая. – Вот и вы, – сказала она. Но я услышала повисший между строк вопрос: «Как Мэл?» Пытаясь успокоить сестренку, я выдавила слабую улыбку, хотя все внутри этому сопротивлялось. – Врач сказала, что сейчас Мэл в порядке. Ей стоит немного отдохнуть, но, за исключением небольшого сотрясения мозга и парочки порезов на руке,…

Стена здания была практически полностью сделана из стекла, каждая панель – глянцевого черного оттенка, что мешало ей увидеть, что происходит внутри. Здесь даже музыка звучала приглушенно. Дара усилием воли заставила себя забыть о страхе. В жизни всем иногда приходится нарушать правила, хотя такое правонарушение шло вразрез с ее строгими моральными принципами. Отведя прядь светлых волос с лица, Дара положила руку на окно. Ее бледная кожа ярко отражалась в черном стекле, серые, как сталь, глаза…

– Это Эмилия, организатор праздников. Она сумела подготовить летний бал меньше чем за месяц. – Лоран старался, чтобы слова прозвучали буднично, но нотка гордости в голосе выдала его влюбленность с головой. – Она молодец, бал просто волшебный. – Сказал человек, который весь вечер одиноко простоял в сторонке. Я не ждал, что ты приведешь подругу, но в зале полно красивых аристократок. Уверен, ни одна не отказалась бы потанцевать с тобой. – До таких знакомств я еще не дорос, – засмеялся Финн. …

– Спасибо, дорогой. – Вдовствующая эрцгерцогиня со своей привычной неторопливой элегантностью села на старинный диван, скрестив ноги в щиколотках, держа спину прямо и слегка подняв голову. Даже оставаясь с сыном наедине, она не позволяла себе расслабиться. Ее волосы всегда были идеально уложены, макияж был безупречным, а одежда элегантной. Подобное поведение прививалось ей с детства как члену правящей семьи Армарии. Она всегда была на виду и представляла свою страну. Лоран налил матери ароматного…

Поэтому Айво не очень беспокоился об ожидавшем его приеме. Айво вновь занервничал, когда в памяти всплыло непрошеное воспоминание; спокойствие и невозмутимость не всегда были ему свойственны. Бруно потребовалось не менее часа, чтобы уговорить его покинуть укрытие в лабиринте чердаков палаццо. Айво не помнил, что он такого сделал, что могло рассердить Сальваторе, но он запомнил слова брата: «Никогда не показывай ему, что ты его боишься, и тогда настанет день, когда твой страх исчезнет». …

Пока звуки клуба пробивают третье дно и события вечера в самом разгаре, Анна же пребывает в разгаре алкогольного опьянения и скользит к выходу, её шпильки едва ли умудряются вставать ровно. Разрезая толпу, мятый пиджак толкает людей, не замечающих этого, мятый взгляд пытается зафиксировать кнопку вызова такси в приложении, но безуспешно. «Главное не останавливаться» – повторяет себе Анна, пытающаяся бороться даже в таком виде. Пройдя сквозь живую изгородь у парадного входа Анна устремляется к темной…

Пока мысленно хвалил себя за правильный выбор, одна из русалок, вроде Алекс, подобралась к моим ногам и, сидя на коленях, принялась стягивать мои мокрые бермуды, выпуская на волю уже возбужденный член. Мэри тоже не растерялась, потянувшись к моим губам и терзая пальчиками курчавые волосы на груди. – Так хорошо… – забормотал я, чувствуя, как звенящие от напряжения яйца, заласкивают умелые женские пальчики. Я толкнул бедра чуть вперед, когда в мой рот, словно вампирша, всосалась Мэри. Алекс уловила…

Он шагнул к двери. – Твой отец оставил кое-что для тебя. Кое-что, что ты захочешь увидеть. Ромео остановился. – Он не был моим отцом, и ничто, принадлежавшее ему, не может заинтересовать меня. Лоренцо вздохнул. – И все же ты проделал весь этот путь по моей просьбе. Или ты просто хотел по-дружески навестить старика? Ромео в ярости сжал челюсти, глядя на старого безжалостного бандита. – Просто выкладывай все начистоту, Кармине, – процедил он сквозь зубы. Лоренцо взглянул на стоявшего…

– Удача твоему дому, хёвдинг, – проговорил гость негромко, глаза его смотрели прямо хозяину в лицо, глаза в глаза, твёрдо, как равному. – И тебе… – промолвил тот в ответ, чуть приподнимая густые брови. – Кто ты такой? Зачем пожаловал? Все рассматривали сейчас одного человека. Чужак, и правда, выглядел необычно. Высокий, довольно молодой, даже сильно молодой для торговца-одиночки. Вряд ли он видел хотя бы двадцать зим в своей жизни. Лицо открытое, чисто выбритое, и волосы длинные, светлые, доходили…

У моста Синьора всхрапнула и дернулась в сторону. Из-под копыт выскочил заяц и исчез в редеющем тумане. Лука подобрал повод, успокаивая кобылу. Как знать, может быть, триста лет назад всадники так же придерживали своих лошадей, проезжая по этому мосту. Из самых корней Кроличьей Балки, из ее глубины произрастал густой вековечный покой. Время тут растягивалось, как резиновое, и тень зайца, метнувшаяся из одного островка тумана в другой, словно проскочила из семнадцатого столетия в двадцать первое.…

– Не обольщайтесь, – отвечаю ему рассержено. На подсознательном уровне я поняла, что сглупила, и подписанный мной договор ещё выйдет мне боком. Вон какой довольный вид у джигита, словно Арабского коня ему в дар преподнесли. Стоит, строит из себя ледышку, такой холодный, как айсберг в океане. Можно подумать, я не знаю, какие взрывные и горячие мужчины южных кровей. Кого обмануть собрался своим надменным и холодным видом? Да и не поверю, что он только выполняет просьбу друга. Слишком пристальное…

– Что, погуляли хорошо? Я только молча кивнула и, ловко бросив в мусорное ведро стаканчик, направилась к своему столу. Немного мутило и шатало, но надо было собраться и доделать работу. Статья о новых развлечениях Петербурга должна была лежать у Кирилла Андреевича на столе до полудня, а мой лист word был девственно чист, ещё даже не был придуман броский заголовок, хотя заметки и корявый черновик я подготовила ещё вчера. Начальник утром неспроста спрашивал обо мне – статья должна была стать главной…

–Так ты считаешь себя воином, сын?– И эти слова не были ехидством со стороны вождя. Просто он хотел услышать четкий и уверенный ответ из уст старшего сына. –Да.– Отошел в сторону, усаживаясь на теплый камень. Он не станет бросаться словами, доказывая свое место в племени, доказывать надо действиями. Вождь прокашлялся, что-то обдумывая и громким голосом обратился к народу. –Сегодня ко мне пришли духи. Они поведали мне, что в джунглях нарушено равновесие. На нашем острове чужеродные.– Прогремел…

На ее замечание я качаю головой и делаю новый глоток. На стекле остается едва заметный след от губной помады. – Где твой муж? – Эрик? – произносит она, оглядываясь. – В последний раз я видела его в компании Дэвида. Обсуждали очередную финансовую муть. Ты же знаешь меня, Бекк, мой мозг вскипает, стоит услышать их трескотню. Киваю, мысленно усмехаясь. Лора ни черта не разбирается в делах своего мужа, и ей совершенно плевать, откуда на банковских счетах появляются деньги. Лишь бы они там не заканчивались.…

Ласка в радость от милой, пригожей На тебя очень сильно похожей. Пойдём, вместе гулять при луне Среди милых рязанских раздолий Где я вырос во ржи, в русском поле Не буди только память во мне О любивших меня при луне. Шаганэ ты моя, Шаганэ, Дорогая, шути, улыбайся, Быть всё краше для взглядов старайся, Чтоб забыл я с тобой при луне, Всех любивших меня, Шаганэ. «Пой, тальянка, звонко, с песнею заветной…» Сыпь, тальянка, звонко, сыпь, тальянка, смело! Сергей Есенин…

– Динка! Это ты мне нервы отматываешь! Что случилось? – с трудом проглотив слюну, я снова потянулась к стакану с водой и зависла, воспроизводя в голове сегодняшнее утро. А там, дай Бог, и вчера вспомню. Без дружеской помощи. Вот проснулась. Где я и где моя голова? Это первый вопрос, который себе задала, с трудом разлепив веки. Казалось, какой-то злой гномик ночью смазал их «Моментом». В ушах стоял противный гул, напоминающий въедливый звук бензопилы, только сквозь толстый слой ваты. Села на кровати,…

Не обращая внимания на мое раздражение, он вновь кинул мимолётный взгляд на гербовую метку, и вдруг нахально подмигнув, вскочил на жеребца, в секунду умчался прочь. – Общаешься с простолюдинами? И это после стольких лет отчуждения? О, Вейл это весьма похвально! Поморщившись от слов, незаметно приблизившегося Эрила, я не сдержавшись процедила: – Насколько мне известно, сами Велтраны никогда не заморачивались такими вещами. Стоит вспомнить Ренгира, твоего деда Веко принца дернулось и пробормотав…

– Так сразу и не скажешь, что нечисть, – прошептала Мадлен. – Мне бы такую косу, – грустно вздохнула Карен и посмотрела на свои тонкие от природы пряди, которые ей приходилось либо подбирать в высокую прическу, либо накручивать в мелкие локоны, чтобы придать объем волосам. Мне тоже нашлось чему позавидовать. Все-таки, большие глаза, как в японских мультиках украсят любое лицо и сделают даже обычное лицо ярким и запоминающимся. Наши шепотки прервал громкий кашель магистра. Мужчина, спрятав руки…