Любовные романы

Воспоминание о бывшем, с которым Наталья так тяжело и некрасиво рассталась полгода назад, весьма некстати выплыло из памяти. Настолько, что внутренний монолог тотчас прекратился. Светофор переключился на зеленый, и парочка под зонтом ступила на зебру. Глядя как они приближаются, Наталья молча буравила их взглядом, от которого, если бы не дождь, эти двое наверняка бы задымились. А когда парень, доведя девчонку до остановки, отправился восвояси, Наталья мысленно воскликнула: «Ну, что я говорила?…

Они, два чужих человека, откровенно, словно их объединяла смерть и страсть, словно они уже прожили вместе прошлую жизнь, смотрели прямо внутрь друг друга. Несколько секунд. И Маша опустила глаза. Пытаясь вспомнить, что должен делать кассир, она трогала штрих код на этикетке, думая только о том, что он продолжает смотреть на её макушку. – Хорошая лопата, – выдавила она, наконец, потом пикнула товаром и передвинула лопату к концу ленты. Не смея больше поднять глаз, Маша уставилась на его…

Забавно, что мы с Эльвирой зрительно, когда она встала за стойкой, были одного роста, но рядом с ней я себя почувствовала… несколько большой. Поняла, почему меня удивлял этот факт, когда Эльвира выплыла из-за стойки, чтобы провести меня по офису – на ней были туфли с пятнадцатисантиметровыми каблуками-платформами. Она при этом умудрялась так плавно дефилировать, что, следуя за ней по коридорам, я не спускала с нее глаз. У Эльвиры были черные гладкие волосы до середины спины, миндалевидный разрез…

– Как? Как они могли так поступить? – Мелани выхватывает письмо из моей руки и просматривает его. Выражение ее лица смягчается сочувствием. – О, дорогая, мне так жаль. Как они могли сделать такое на Рождество? Я забираю письмо и прячу его в ящик стола. – Это мистер Розенфельд. Он бессердечный. – Ярость кипит под моей кожей. – При таких расценках мне придется разместить в газете объявление о поиске соседки по комнате, чтобы покрыть мои расходы. Жизнь в городе не стоит финансовых хлопот, но поездка…

Один из теней защитников, брезгливо подопнул лежавший труп. Всё-таки это были уже мертвецы. Те, кто привёз меня сюда, все были мертвы, но это никак не задело меня. – Похоже, твоя дочь сильно напугана. Предполагаемый отец сощурил глаза, пристально рассматривая меня. – Что, правда, напугана? – Спасибо, что поинтересовались. Теперь я могу пойти домой? – Ничего не спросишь? Конечно же, у меня было много вопросов, на которые хотела бы знать ответы, но больше всего хотела покинуть это место.…

Поначалу собаки немного робели. Норовили будто бы без дела забежать со спины, чтоб оттуда тяпнуть за пятку. Старый трюк. Хитрил и Саша: – Хорошие собачки, хорошие! Ну-ка, что я вам дам? На эту уловку собачки отвечали контрприёмом: переставали лаять, усыпляли бдительность добродушными движениями ушей и хвоста, будто не прочь приласкаться, и, улучив момент, старались схватить за руку. «Уж лучше за руку», – думал Саша, – «или сразу за горло, но только бы не сумку». В минуту, когда перед глазами…

Никакая поражающая как финский нож любовь не ломает тебе жизнь, надолго привязывая совершенно неподходящему человеку. Так что, если судьба не торопится искать тебя за печкой, вычеркнув из списка невест еще лет пять назад, расстраиваться не надо. В юности было хорошо спонтанно убегать на гулянку, но и сейчас по три часа обмазываться кремиками перед тем, как вырваться попить кофе – тоже хорошо, просто по-другому. Всякому овощу свое время. Эту присказку бабушка тоже любила. И говорила…

Личико обычное, как и ноги с руками. Есть пара прыщиков, так я и говорю, что не идеальна. Губки чуть пухлые, впрочем, как и щечки. Глаза светло-серые настолько, что иногда кажется, что вообще белые. И это иногда пугает людей. Но все можно исправить очками с темными стеклами Ещё я бережливая, что готова носить одни джинсы по три года, а кофточек у меня от силы пять. Как по мне, лучше вложить деньги в ценные бумаги, а потом получать дивиденды. Скажете – ханжа, или чересчур бережливая? Нет, скажу…

– Их не существует. – Как же не существует, если вот он я. – Хорошо, – блондинка взялась за голову и горестно застонала. – Почему вы тогда чуть меня не раздавили? – Э… я не вижу, куда меня выбрасывает магия из кулона. – Из кулона? – Да. – Из этого? Смертная указывает на мою тюрьму. Чёрный обсидиан в серебряной оправе. Рядом с вещицей рассыпан порошок, валяется губка. Да ты ж моя заботливая. Чистила мою клетку. Поэтому и вызвала. – Ага, – боюсь смотреть на минерал слишком долго, хотя…

– Ну тоже верно, а ты шаришь дядя – Я не настолько стар, тем более я был такой как ты, когда только с армии пришел, ничего кроме клубов и не видел – Да ладно?! Сегодня вечер открытий, а сейчас что не ходишь? – Там все молодые почти, мало старых тусовщиков, парни смазливые лет 20, как ты и молодые девушки лет 18 – Я видел там и мужиков за 40 – смеется он – Не хочу быть как они, глазеть на 18 летних инстасамок, я лучше в бар, к старичкам – Мне это тоже надоест? – Как знать, может…

Милли продолжает перебирать варианты подарков для Фреда Коулмана, пока я несу ее в спальню принцессы, чтобы расчесать и заплести ее любимые хвостики. Потом переодеваю дочку и усаживаю у себя в спальне смотреть мультики, пока сам быстро принимаю душ и меняю форму пилота на свободный свитер и джинсы. – Папочка, от тебя вкусно пахнет, – заявляет Милли, когда я появляюсь из ванной. – Спасибо, детка, – улыбаюсь своему маленькому критику и прохожу в гардероб, чтобы надеть часы и браслет на запястье.…

Туман В голове моей лишь ветер, а в глазах туман, что мешает видеть доброту в тебе, и никогда не знать мне чувств твоих, словно слышу запах слез твоих под окном своим, хочу я слышать тихий звук любви в сердце у тебя, и не важно, как ты далеко я лишь жду что услышишь ты меня, и развеется туман в глазах моих, и увижу то чего я ждал. Бесконечность После ссоры я ушел, и слышал в след твой крик о помощи любви, но было поздно что-то мне менять, был опустошен и не видел смысла жить с таким…

Я знала способ с ней справиться, но на него нужно было решиться. – Девочки, все всё видели? Запомнили? – строго спросила я воспитанниц. – Да, Актис! – нестройным хором отозвались они. – Кто ответит, почему он до сих пор не пришёл в себя? Дракон, конечно, на грани, но это не повод отказываться от урока. – Ты залатал телесные а раны, но он очень истощён энергетически. – Верно, Натрис, – похвалила воспитанницу. – И как нам решать эту проблему? – А влить просто так нельзя? – тоскливо поинтересовалась…

Васька, хоть на остановке долго не мерзла, только подошла так сразу, и автобус пришел, пустой как ни странно. На кладбище то она ехала в такой толчее, что удивилась, почему у кладбища сошло так много людей, и куда они все идут. Уже подойдя к своему дому, она привычно глянула на темные окна и расстроилась, никто ее не ждет. Она привыкла, идя с работы поглядывать на освещенное окно в кухне, и знать, что мама Галя ждет ее с нехитрым ужином. Васька поднялась и вошла в квартиру, ее морозило и казалось,…

Русского пулеметчика он не видел: тот был скрыт веткой дерева, но он увидел, как вороненый ствол пулемета с раструбом на конце, медленно, точно пленку в кино пустили медленнее в два раза, повернулся в его сторону и остановился, глядя ему прямо в душу. Что-то толкнуло его, как ему показалось, помимо его воли, опять лицом в землю между растопыренных корней большого пня. Казалось, что время тянется очень медленно и вот-вот остановится совсем. На самом же деле мгновения неслись с бешеной скоростью, как…

Что касается «намеков» как таковых, то «Лолита» грешит ими в гораздо большей степени. Стесненный пуританской средой туманного Альбиона автор «Девственной любовницы» в своем стремлении вырваться за рамки дозволенного иногда позволяет себе опускаться (или подниматься?) до рассказа о достаточно откровенных сексуальных затеях героя, что нисколько не портит живого языка и красочной описательности всего произведения. В первом русском издании, запоздавшем на добрые сто лет, роман приобрел, как вы заметили,…

Пустые бутылки звякнули под ногами, отлетели в сторону и Сашка, натянув спортивки и всунув ноги в шлёпки, поплёлся в душевую на этаже, логично размышляя о том, что торопиться уже некуда и лучше предстать на работе позже, но в виде нормального человека. В конце концов, гораздо приятнее быть свежим и гладковыбритым, во время того, как начальник смены будет иметь его в извращённой словесной форме. Щёлкнув выключателем рядом с дверью душевой, мужчина прислонился лбом к синему глянцу стены и глаза моментально…

Семестр начнётся через неделю, пока надо будет отнести документы в институт, а так же заявиться к папашке в офис и придумать как можно его побыстрее достать. До развода с матерью он был простым преподавателем, а потом подался в бизнес, сначала открыл один магазин, потом второй. Сейчас отец уже имеет сеть магазинов в городе и области, с недавнего времени ещё и торговый центр. Я не очень интересовался его деятельностью. До восемнадцати лет он исправно платил алименты, да и последние два года присылал…

В принципе этого было уже достаточно, чтобы идти в ближайший свободный приват, но я на всякий случай сказал: – Мне нравится снег большими хлопьями, сноуборд, глинтвейн, стихи Бродского, свиные ребра с брусничным вареньем, спейсомания… – А мне – ты, – просто ответила она. Мы подошли к контейнеру с надписью «приват». Над дверью горела зеленая лампочка. Свободно. Я приложил большой палец левой руки к считывателю папиллярного рисунка. Правой набрал на клавиатуре время – один час и нажал клавишу…

– Я Лера. Слушаю, папочка! Внимательно и уважительно. – Я же просил меня так не называть! Мать твоя и тут меня опрокинула! Обещала сына родить. А родила тебя и отъехала, не дождавшись меня! – Так мог бы и не искать меня, сам же приперся в детдом. – Я вообще-то сына Валеру искал, а мне тебя подсунули. Только не соскочить теперь, три теста ДНК на тебя извел. – Я помню, как ты орал, что всем твоим подельникам отсидевшим пацанов выдали, а тебе девку, хоть ты и раньше очередь занимал. Требовал…