Любовные романы

Прибежала мать. – Там в зеркале я видела мужчину, – лепетала Гольда, задыхаясь от ужаса. Ноги подкашивались. Зеркало меж тем стало прежним, совершенно обычным, никаких сверхъестественных явлений больше не демонстрировало. – Впотьмах померещилось наверно, – мать усадила Гольда на табурет, подала воды. – Я что слепая? Видела, говорю! Лицо бледное, волосы чёрные, а взгляд… такой… прям мороз по коже. Где-то на улице тоскливо завыла собака. Сквозь неплотную штору в кухню проникла полоса лунного…

А вот Ирина тихой претворятся не стала. – Значит вот как ты обеденный перерыв проводишь?! – гаркнула она. Парочка оглянулась – поза была «по-собачьи», поэтому оба стояли к Ирке спиной. Славка быстро натянул трусы, брюки и даже на скорую руку заправил рубашку и поправил галстук. Последнее уже, на Иркин взгляд, было лишним. Секретарша тоже натянула трусы, одернула платье и постаралась привести дыхание в норму. – Это не то, что ты подумала, – произнес банальную фразу Славка, но его попытку объясниться…

– Я пойму, раздевайся! – Нет, я не в настроении, - отвечаю я, пытаясь подняться с кровати. – Ага, то есть уже получила свою дозу оргазма от этого гондона? - Он хватает меня за шею, пригвоздив к кровати. – Да, успокойся ты наконец! - откидываю его руку и в ярости вскакиваю с кровати, увернувшись от его тела. - Ты себя слышишь? Ведешь себя, как дикарь, будто я твоя секс-рабыня. Я не хочу… – Не хочешь? - перебивает меня, вскипая от злости. – Да, не хочу! Ты мне противен! Ты ведешь себя, как…

Так он положил начало всему – построил Небесный дворец, обтёсывая изящными руками, не приспособленными к тяжелой работе гладкий белый камень. Он извлекал его из нижнего мира. Натёр мозоли и познал все радости настоящего труда. А затем, когда всё было готово, принялся ждать. Здесь, на самом верху его дом являл собой яркий маяк, сверкающий в свете солнца днём, а ночью при свете луны. Ожидание было не менее долгим, чем его сон. Когда он уставал ждать – он вновь шёл, но искал другие пути, составлял…

Аллочка оставалась преданной профессии, своему первому и единственному Очагу, не уставала следить за событиями в профессиональной среде, за карьерой более молодых коллег. В некоторых она видела себя лет на десять-пятнадцать моложе, видела их попытки, успехи и провалы, обсуждала и осуждала их. К своим текущим ролям, Очагу и главрежу Аллочка не переставала относиться с глубоким почтением, коллеги также с уважением относились к ее опыту, отношению к ремеслу, и по-другому и быть не могло, она действительно…

Драконов, выращенных и воспитанных в неволе даже удавалось научить словам. Мало того, они не просто повторяли за наставниками, но постепенно понимали суть. С ними можно говорить. Жаль, мне так ни разу не довелось встретить такого…» – А про королей, которые хотят воспитать себе непобедимых бойцов, или даже сделать из них армию есть что-нибудь? – спросил солдат, подглядевший в дневник Макалин через её плече, – Или о таком не принято писать? Женщина закрыла дневник и молчаливо повернулась к нему,…

– Голодная, наверное, ой, вся зарёванная. – Угу. – тихонько хмыкнула Женя, послушно продвигаясь за подругой-бронепоездом на кухню. Там Женя снова бессильно опустилась на стул и наблюдала, как Инна хлопочет, нарезая бутерброды и раскладывая фрукты и другой провиант по тарелкам. Затем Инна села рядом. Всегда в рубахе и джинсах, стилю своему предпочитающая не изменять, полная, но душевная, откровенная, иногда (равно часто) резкая и импульсивная женщина с голубыми глазами и светлой короткой шевелюрой…

И все равно я ни разу не переступила порог дома моего детства. Он знал, почему, и это причиняло ему боль. Я всегда только и делала, что причиняла ему боль. Поэтому я его отпустила. Наш развод прошел легко, как и все, за что мы брались. Я знаю, что Калеб всегда будет присутствовать в моей жизни, но теперь он свободен и может искать такую любовь, какую когда-то познала я. Если довелось так любить, с этим уже ничто не сравнится, как ни старайся и сколько труда ни вкладывай. Это все равно…

– Привет прости что не написал утром. Просто я немного замотался утро было суетливым прости пожалуйста! Ну вот нет связи, и почему я не удивлён ладно отправится, как только появится связь. Думаю, Кира меня поймёт, хотя? Я бы обиделся на её месте. Чем ближе мы были к колледжу волнение становилось всё сильнее и сильнее, так спокойно! Это всего лишь колледж, да! Просто колледж нечего особенного, там такие же подростки, как и я, думаю я быстро найду новых друзей, но дорога там уматывает что я просто…

– Хорошо Сара. Занятия прошли быстро и на выходе из колледжа меня уже ждала Сара. ГЛАВА 2 Сара стояла одна в голубом платье не сильно коротком, но и не в длинном, её волосы, как всегда, блестели на солнце, а улыбка заставляла окружающих улыбаться ей в ответ. – А вот и ты, что так долго? – Прости задержали. – Ну что пойдём? – Пошли. Мы с Сарой быстро дошли до парка, в котором, к удивлению, было мало людей особенно студентов. По лицу Сары я понял, что она хочет со мной о чём-то поговорить,…

– Опаньки. Тёлка пожаловала! Лапуль! Ты что вся трясёшься? Бегом к нам мы тебя согреем, у нас есть пиво! Чего сжалась вся? Малышка, правда не кусаемся! – стали медленно приближаться. Тогда от настигшего испуга, бежала, куда глаза глядят. А дальше прогремел грома, и началась беспощадная гроза. Каждый прохожий мерещился убийцей. Обхватила плечи, насколько же холодно. И тут попадается иномарка, а из неё выходят двое, и странно скалятся. Будто кругом звери, на свой страх и риск, рванула на шоссе. …

– А так! Читатели ждут этакого брутального воина, качка с бицепсами и трицепсами, а мы им субтильного недотёпу-ботаника подсунем. Можно в очках. Нет, пожалуй, очки не стоит, очки уже были… Пусть он – молодой перспективный ученый-экспериментатор, немного не от мира сего, преподаватель алхимии в Магической Академии. Вот. Хотя, Магические Академии тоже в каждой второй… Ну да ладно, пусть себе учит, – разрешил Муз, немного подумав. – Ага, – подхватила я мысль, – И его для обмена опытом отправляют в…

– Черт, мои яйца! – восклицаю я, когда вижу это стекающее безобразие по решетке тележки. – Обычно так кричат мужики, но вы на мужчину никак не похожи, разве что на очень красивого и миловидного, – звучит со стороны, и я поднимаю взгляд на виновника сего «торжества». – Вы разбили мои яйца! – возмущенно произношу я. – Вообще-то, это вы врезались в меня, бубня что-то про Санту. – Вы подрезали меня! – Даже топаю ногой, а после вздыхаю, смотря на яйцевое безобразие. – Вы угробили мой эгг-ног!…

Снова в воздухе повисло молчание. – Думаю, мы слишком много выпили, Джереми. Мне пора. Завтра мой шеф решил устроить утреннее собрание. Снова будет чихвостить нас за низкий уровень продаж. И, кстати, знаешь что? Не люблю я больших чёрных собак. Марк снял свой пиджак со спинки стула и, неловко махнув мне на прощание, вышел из комнаты. *** Я закурил и подошёл к открытому окну. Провожая взглядом друга, я думал о бесконечности выбора в жизни. Решения. Каждую секунду, минуту, час, мы принимаем…

Но Юлия Павловна была против, считая, что сын, входящий в пубертатный период, обязан получать максимум материнского внимания. Поэтому и не давила на Олега Владимировича своими женскими хотелками. Любила ли она Дятлова? Много раз, приходя домой и уединяясь с тетрадями в гнетущей цементной пустоте спальной комнаты, Юлия Павловна задавала себе этот вопрос. И не находила ответа. Ей тридцать четыре года, красива, скуласта, высока, статна, всегда одета с иголочки по последнему писку моды, распущенные…

В первый день встречи с врачом он отчего-то решил, что важно показать себя здоровым, умным и интеллигентным. Человек надел единственную белую рубашку и чёрные брюки, которые были ему слишком большими на талии, от чего пришлось закрепить их булавками. Он успокаивал себя тем, что под рубашкой булавок всё равно не видно, но целый час пути от дома до клиники думал, что каждый прохожий смотрит на него осуждающе или злорадно смеётся. – Мне не нужно со всем помогать. Я просто хочу, чтобы меня выслушали…

Силуэт девушки повернулся в сторону двери. – Хорошо, мам. Открой, я сейчас подойду, – ответила девушка. Дверь отворилась. Никита попал в тёплое уютное кафе. – Извините меня, пожалуйста. Можно мне зарядить телефон, а то я ни с кем не могу связаться, – извинялся молодой человек. Пока он снимал наброшенную на голову куртку и стряхивал с неё дождевые капли, к нему подошла хозяйка силуэта, увиденного им в панорамном окне. Никита замер, его сердце выпрыгивало из груди. Перед ним стояла Кира…

– Я помню, но Ромашка, всё же, перебор, – натянуто улыбнулся он. Смириться с этой позицией Васнецова мне было нелегко. Его аристократические замашки меня душили. Но он – моя давняя любовь, и я терпеливо ему потакала. Он ведь тоже во многом мне уступал, хотя и с неохотой. Вот, как сейчас, например. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, стемнело. Мы отправились прогуляться по оживлённой набережной. Она красиво освещалась разноцветными гирляндами и фонарями. Уличные торговцы наперебой предлагали…

Но на то он и бомонд: они едят и веселятся, пока мы на них с восхищением смотрим по телевизору. Или по интернету. Для такого события мы арендовали старинную дворянскую усадьбу в центре столицы, здесь есть и большой бальный зал с роскошными золотыми люстрами и канделябрами, и залы поменьше, где гости смогут погулять, и даже отдельные вип-кабинеты для уединения. Всё предусмотрено. Я знаю, что все гости будут одеты изысканно и богато: когда мы рассылаем приглашения, мы всегда пишем пожелания клиента,…

Зарылся носом в рыжие локоны и вдохнул полной грудью умопомрачительный аромат чего-то сладкого. Ваниль. Которая вмиг напомнила детство, мамину выпечку. Немного поплыл. Зато через секунду подобрался, напрягся, чувствуя, как член принял боевую стойку. Бляха-муха, после боя нужно срочно подцепить сговорчивую телку и всадить ей по самое не хочу, а то подохну от воздержания. Ведь неделю держался, сосредоточив все силы и внимание на тренировках и боях. А стоило нюхнуть запах самочки и… прорвало. …