Любовные романы

Подавив вздох, я пошла в кабинет начальницы. * * * Дарья уже восседала за своим огромным столом. Войдя, я нерешительно остановилась. Сейчас начнёт читать лекции. – Ну что застыла, как статуя в Эрмитаже? – бросила она, не отрываясь от изучения документов. – Ближе, Веснушкина, ближе. – Веснина, – поправила я, чувствуя, как запотевают мои очки. – Без разницы, – она слегка сморщила носик, оглядывая меня. Ну и что, что я рыжая и конопатая? Мама всегда говорила, что мне очень идут веснушки.…

– Какие ещё женихи, пап? Тот устало вздохнул, словно у него уже иссякли силы на объяснения: – Твои женихи. Три. Выбирай. Валерия рассмеялась, потом, поняв, что отец не шутит, посерьезнела. Двумя пальчиками брезгливо взяла фотографии с полированной поверхности. Первый отпадал сразу – толстый, с залысинами. Лера скривила губы, представив его дряблое брюшко. Про то, что должно находиться под брюшком, ей даже не хотелось и думать. Второй – симпатичный блондин с твёрдой челюстью и голубыми глазами.…

* * * Лев Степанович довольно вздохнул, оглядывая зал, где по-прежнему веселились гости. Незаметно бросил взгляд на часы – он уже давно отвык от подобных гулянок. Слегка сжав локоть Веры Павловны, наклонился к ее уху: – Похоже, все прошло отлично. Интересно, как все будут готовы к завтрашнему дню? Женщина улыбнулась. А ведь и правда, завтра – или уже сегодня, – снова придётся собраться за ужином, на этот раз тесным семейным кругом. Хотя тесным этот круг можно было назвать с натяжкой. Пара молодоженов,…

Изабелла Ангулемская (1188–1246) – графиня д’Ангулем, королева Англии. Первый брак (1200–1216) с английским королем Иоанном Безземельным, второй – с Гуго X де Лузиньяном (с 1220 г.). Матильда де Даммартен (1202–1259) – графиня Даммартена, Булони и Омаля, с 1218 г. – супруга Филиппа Юрпеля, младшего сына короля Филиппа Августа. Филипп Юрпель (1201–1234) – единокровный брат Людовика Льва и дядя Людовика IX. Матье II де Монморанси (1174–1230) – коннетабль Франции (1218–1230). Маргарита…

– Без изменений. Она только ночью вернулась домой. Сейчас спит. Уже третий день не работает на ферме. Все уже возмущаются. Я хотела поработать вместо неё, но меня не берут, ибо думают, что я не справлюсь. Денег хватит нам максимум на неделю… Не знаю, что и делать… Можно уехать работать на ферму в соседнюю деревню, но говорят, что там адский труд. Но если всё так будет продолжаться – мы останемся без крова. – Это исключено, дитя моё. Ты столько натерпелась. Я могу тебе помочь с работой. Моя домработница…

Дед слушал, как во время работы друзья обсуждали французскую комедию с Луи де Фюнесом. Азат закидывал абрикосы в огромную кастрюлю, а косточки бросал в миску, откуда те тут же попадали в неумолимые тиски Артура: его камень со всей силы опускался, дробя косточку. Мальчик был явно не в духе. Утром он сказал родителям, что если они назовут брата Арамом, то он не будет его любить. За это мать и отец лишили его похода в кино, но ему стыдно было поделиться плохой новостью с другом. – Яхк! [3] – воскликнул…

Вдыхая воздух полной грудью, Ты крикнешь: «Да! любовь пришла!» И пусть прохожие осудят, И пусть их негатив сгорит дотла. Ведь все теперь уже неважно, Наполнена большим душа, И, двигаясь вперед отважно, Протянем руки к свету не спеша. И сложится картинка на глазах – Жизнь, о которой так мечтали мы, Бежим с тобой, счастливые, в садах, В объятиях невидимой тюрьмы. И только этот плен ужасно сладок, В нем мир иной, лишь для двоих, И на ветвях свисает плод так…

Он улыбнулся мягко, просияв ямочками на щеках. Так улыбается ребенок, сознающий, что нравится, и что его простят, чтобы он не натворил, и довольный этим. Нея невольно сразу же почувствовала к нему доверие. – Могу ли я пригласить Вас на свой спектакль завтра?.. «Театр вкуса». Вот билет… Это неплохой спектакль, наш режиссер необычайно талантлив. Вы знаете наши представления? Бывали у нас? – Нет, боюсь, что нет… Это был очень дорогой театр и немногие из ее подруг могли похвастаться, что были там.…

– Вики, ну хватит уже… Давай заканчивай! Нам еще к вечеринке надо подготовиться… – Марго сверлит тебя своим недовольным взглядом. – Да иду я, иду. – Ты начинаешь тряпкой стирать с рук краску и остатки грунта. С Марго вы снимаете одну квартиру на двоих вот уже как год. Учитывая ваш скоромный заработок, такой вариант устроил обеих. Ты быстро, под взглядом девушки, собираешься и вы спешите домой готовиться к вечеринке в честь празднования дня рождения вашей коллеги Крис. – И что мы ей дарить то…

Глаза парня напротив потемнели от ярости, отчего все же появилась возможность отступить на пару шагов назад, и теперь уже Хината упирался спиной в холодную и мокрую от сырости стену. Ужас заполнил всю душу, а истерика уже подбиралась к самому мозгу, оттого руки не просто уже дрожали – панически тряслись, вынуждая в страхе пытаться найти взглядом возможное спасение. Но почему-то весь мир сегодня не сильно был настроен помогать – вокруг было ни души, ни света, ни тепла – будто бы хотел сломить,…

Он ничего не понял, пришлось приспустить стекло. – Выезжайте лучше с другой стороны, на параллельную улицу, здесь на перекрестке авария, все равно не проедите. Он ее поблагодарил, поднял стекло и стал быстро разворачиваться, пока сзади никто не пристроился. Машину занесло в огромный сугроб, но спасибо немецкой технике, машина легко и мягко выехала на проезжую часть и устремилась в нужном направлении. Действительно, проезжая по параллельной улице, он увидел сбившиеся в кучу машины, мигалки полиции…

«Судьба, не иначе!» – причитала Лидия Михайловна (так звали хозяйку), усаживая Веру в парикмахерское кресло и разворачивая к себе (видимо, потому что зона отдыха была занята, а своего кабинета у хозяйки не имелось). Как раз с утра Лидия Михайловна уволила очередную соискательницу на место администратора. – Уже год место было как заколдованное! И вот вы, моя куколка! Какая удача! Радостные причитания хозяйки успокоили сильно взволнованную своим решительным и малообдуманным поступком Веру. …

а поцелуем. Долгим. Нежным. Отброшенные мысли на потом. В душе так тихо, безмятежно! И с губ сорвется сладкий стон. Там, на рассвете, в этой дреме, мы разомкнем на время руки. Бессонницы ночной истома. Шум моря. Птичьи крики-звуки. Разбуженной машины ход. Стоянье кораблей на рейде. Твои глаза, смотрящие вперед, с тоской об уходящем нашем лете. Въезд в город под вуалью смога. Многэтажные коробки. Мохнатый коврик у порога. И взгляд твой виноватый, кроткий. Бег на работу надоевший.…

Только жизнь заставляет быть порою другим. Злым и циничным. Не часто. Но и расслабляться пока не получалось. Та моя институтская любовница не была одновременно любовью. Вообще я ее не любил. Так. Трах. Для дела. С преподом с кафедры в институте. Я пришел пересдавать к ней хвост, экзамен. В принципе, на три балла мой ответ тянул. Ей – не хватило! Стала намеками подкатывать. Я удивился. Что она во мне нашла? Нет. Внешность моя не подкачала. К зеркалу я без претензий. Улыбаюсь открыто. Очень! Симпатичный,…

– Сегодня я была в университете… – Что? Кто тебя туда пустил? Тебе пока нельзя никуда ходить, тем более одной! – резко перебил он меня. – Марк, успокойся. Меня отвез водитель, я была в полной безопасности. Я потеряла память, мне надо все восстановить, для этого необходимо выходить из дома… – парировала я. – И что там случилось? Что произошло в университете? – нервничая, спросил он. – Я помню все, что связанно с учебой. Я помню абсолютно все, чему нас учили все три года. Как такое может быть,…

Стало немного легче. Сейчас она даже была в какой – то мере счастлива. Счастлива, что была сейчас одна. И пусть прохожие упорно на нее смотрели, оборачивались вслед. «Может, я просто очень красивая? – шептала она себе, но тут же одернула себя. – Не льсти себе, идиотка. Красивых не бросают…» Полина пыталась избавиться от мыслей в голове, забыться… Пропасть куда – ни будь, чтобы никто ее сейчас не нашел. Тщетно. Мысли не желали оставлять ее. Воспоминания нахлынули с новой силой, как цунами…

Вообще работа с Вадимом ей нравилась. Не нравилось скорее само слово "секретарь". Потому что, когда тебе уже немного за 30, а все твои бывшие одноклассники кто в руководителях отдела, кто в генеральных директорах, признание "я секретарь" звучит как-то бледно. Настя предпочитала слово "помощник руководителя", но шеф только смеялся и отказывался менять запись в трудовой. Коллектив этой маленькой компании был в прямом смысле слова семьёй. Не только потому что всем составом забирали из роддомов жён,…

– Анечка, милая, привет, – услышала я знакомый голос. Мама Саши села рядом со мной. – Мама Таня, – так я называла свою свекровь, потому что она была единственным родным для меня человеком, – Как я рада, что ты приехала. – Я обняла женщину, и та нежно прижала меня к себе. – Здесь, как всегда, жуткая скукотень, – улыбнулась она. – Это точно, – усмехнувшись, ответила я. – Я устала слушать глупые бабские разговоры. Ощущение, что у всех этих женщин напрочь отсутствует мозг. Видимо, они обменяли…

Аксинья обратилась в зверушку, белку или лесную мышь, что заботится лишь о жизни своей и детеныша, о сухой теплой норе и сытой утробе. Она выбросила из памяти темные кудри, белозубую улыбку, юные надежды и обугленное тело на белом льняном покрывале. Она не корила себя за грехи, не проклинала Семена Петуха, что исчез где-то на пути из Соли Камской в Москву [1] . Она со страхом и надеждой встречала каждый день и думала лишь о том, как накормить Сусанну. К Филиппову посту закончились рожь, капуста,…

Самое ироничное, что и мы лицемеры. Грехи? Алчность? Ложь? Это как раз имеет прямое отношение к церкви, вы обратились именно туда. Ведь никому из прихожан не известно, что скрывается за стенами молитвенных залов, а точнее кто. Ведьма. Еще одна ведьма, но не наш враг, а наше оружие. Нечисть, которая поселилась в самом сердце ордена по борьбе с ней. Иронично, не правда ли? Ее зовут Майя. Она не покидает стен нашей церкви и полностью подчиняется нам – возможно, даже по своему желанию. Иногда и нечисть…