Остросюжетные любовные романы

– Ты... не... как он, – сквозь боль произнесла она. Парень зажмурил глаза и опустил оружие. Он и опомнится не смог, как пистолет уже был в руках отца. Тот схватил сына за шею и повернул в сторону жены. Он был в ярости, от гнева его всего трясло. Валера знал, что пора научить этого малолетнего говнюка, доводить дело до конца. Он сделает из него мужика. – Смотри, тварь. Смотри и запоминай! – проговорил, наводя пистолет на мать, и в тот момент послышался оглушающий выстрел, а следом за ним удовлетворённые…

Отправляя восемнадцатилетнего д’Артаньяна завоевывать Париж, родители дали ему одиннадцать экю и чудодейственный бальзам. Родителям героини романа “Оленька” не удалось сделать для нее даже такой малости: Оленька решила завоевать Париж без родительского благословения. Путь эмигранта всегда тяжел и тернист, в особенности для человека, приехавшего в эмиграцию еще не сформировавшимся, без денег, без документов, без друзей и, самое главное, – без семьи. Юной женщине, пытающейся любой ценой заглушить…

Толкаясь, люди пытались взобраться на что-нибудь, чтобы выбраться из этого места. Все здесь казалось странным, словно мы провалились в тоннель метро, или чью-то искусно вырытую нору. Пыхтя, я прорвалась к стене, отталкивая кричащих людей, которые цеплялись за меня и тащили вглубь клубка сплетенных тел. Горячая стена обожгла руку, пальцы провалились под толстый слой черной копоти. Из глубины тоннеля раздался гортанный рев, стены задрожали. Люди падали и поднимались, испуганно озираясь по сторонам,…

Джес, соберись черт возьми. Просто переспи с ним и ваши гребаные проблемы решаться так же быстро, как и его оргазм. Это просто вопрос времени. Тайлер по -детски кладет свои холодные руки мне на бедра и противно начинает улыбаться. Его дыхание становиться как у быка и клянусь собственной жизнью, он даже пустил слюну. Поганный извращенец. - Ты любишь сосать, не так ли? Твой ротик предназначен для этого- я судорожно глотаю прокуренный воздух. Мои руки ужасно трясутся, и я с силой сжимаю свои…

— А мы бы продолжали тебя периодически трахать, — заржал рядом худющий дрыщ. Компания поддержала его диким гоготом. — Давай, прыгай, — громила толкнул её к могиле. Девушка дрогнула улыбкой и, со словами проклятий, спрыгнула в яму. Нащупала шарф и скрыла им лицо. Легла животом на сумку. Выискала на дне могилы рукоять небольшой лопаты. И… замерла. Спину больно ударила земля. Она закрыла глаза, слушая лязг лопаты утопающей в земле и поднимающей рыхлую твердь, чтобы похоронить это измученное,…

Руслан промолчал в ответ, задумавшись о чем-то своем. — Ау, бра-а-ати-и-ик? — лукаво сверкнув серо-зелеными, как у Руслана глазами, с усмешкой пропела Злата. — Думаешь откажет? Да нет, не откажет, — тепло улыбнулся Руслан. — Я уверен, Вика меня любит. У нас с ней сегодня два года с момента знакомства, хочу пригласить ее в то кафе, где мы с ней познакомились и там сделать предложение. Так сказать, попросить руки и сердца перед всем честным народом, и чтобы даже Александр Сергеевич Пушкин нам позавидовал.…

До дома было минут сорок неторопливым шагом, и я шла, стараясь разогнать смутные ощущения: подавленность, тревожность, взбудораженность. Организм снова издевался надо мной, не давая расслабиться: я всё ещё прокручивала в голове то ведро дерьма, которое вылил на меня майор, неприкрытые угрозы его помощника с лицом темнокожего Иисуса из клипа популярной певицы двадцатого века. Сухие строчки досье Дэмиана Браунинга. Блистающие бока моей машины, которую он отремонтировал. Я шла, глядя на проснувшийся…

— Мы вряд ли успеем за час, — резюмировала я принимая свой телефон обратно. — Успеем, давай пересаживайся на пассажирское, — кинул он мне выходя из машины. Обойдя авто распахнул мою дверь и протянул руку. Проигнорировав его жест я перебралась через салон на пассажирское сиденье, дав понять, что я не собираюсь покидать свою машину. — Не бойся, не обижу, — бросил мне и мягко выдавил педаль газа. — Я не боюсь, — посмотрела ему прямо в глаза, он усмехнулся и отвел взгляд на дорогу. — Давай…

— Я курю слишком много, потому что я всегда беспокоюсь о вас двоих. — Она протягивает руку и тянет себя за волосы. — Вы довели меня до седых волос. Я похожа на старуху. Я смеюсь и качаю головой, хотя это вовсе не смешно. Я беспокоюсь за нее. Но она любит винить нас за седину в своих волосах. — Это может быть следствием чрезмерного курения, — вмешивается Эмили. Мама отмахивается от нас обоих и гладит меня по щеке. — Моя прекрасная дочь, — говорит она, и ее глаза сияют любовью. — Я хочу только…

Она не любит Дмитрия, хотя никогда с ним не встречалась. Мак всегда видит в каждом худшее. Это ее способ защитить себя и меня. Но иногда, как сейчас, я просто хочу видеть только хорошее. С тех пор как я с ним познакомилась, Дмитрий только и делал, что хорошо ко мне относился. И у меня в голове есть безумная мысль, что, может быть, когда-нибудь Мак встретится с ним и поймет это. Что она сможет увидеть то, что вижу я, когда смотрю на него. Я хочу позвонить ей прямо сейчас. Я хочу рассказать ей…

Она скрывала свое милое лицо под платком из собственных волос, испорченное глубокими разрезами на некоторых чертах ее личика. Один простирался чуть выше двух дюймов над ее бровью до впадины на щеке; другая косая черта была на один дюйм выше и ниже ее губ. Оба были на правой стороне ее лица. Элль вздрогнула при воспоминании о том, что впервые увидела ее после новой маркировки, а затем подпрыгнула, когда прозвенел звонок на обед. Она схватила сумку и встала. "Ты можешь сделать это" -  прозвучало…

Это книга о любви, но у Вас не возникнет чувства волшебства, бабочек в животе, приторности от идеальных сцен или ощущения, что вас где-то обманули. Любовь придумали поэты. То самое всеохватывающее красивое чувство, которое пылает в сердце и пьянит разум, которое меняет мир в наших глазах и возносит до небес. Поэты и о боли писали. И читая все эти стихи, подвергаясь их романтике, конечно, хочется верить, что мгновения сладости стоят пуда соли воспоминаний о них. Холодный разум, но горячее сердце……

Обед был хуже некуда, так что думаю, Элли не очень-то расстроилась. А вот сестра Ригес, кажется, сейчас растерзает ее на месте. Я встала в проход и наблюдала за всем этим со стороны. – Что ты делаешь, паршивка? Ты снова хочешь на стул? Ну, так я тебя сейчас верну на него. Можешь не сомневаться! – Взвизгнула, сестра Ригес, и раздался такой громкий хлопок, что я вздрогнула. Сестра Ригес ударила Элли ладонью по щеке так сильно, что та упала. Лучше бы она убила ее прям тут, чем снова отправить на…

— Тогда давай сюда гитару. — сурово сказала я. — Надолго? — обреченно спросил сосед, делая еще один шаг. — В этот раз на месяц. — злорадно ухмыльнулась я. — А еще раз нарушишь обещание, лишу инструмента на полгода. Вадька окончательно вышел из угла, опасливо обошел лыжную палку, валяющуюся на полу, и скрылся в квартире. Я озадачилась, то ли пойти накинуть на себя что-нибудь, то ли все-таки дождаться Вадьку, а то увидит, что меня нет и спрячется, выманивай его потом. Решение я так и не приняла,…

— Карен. Ты же знаешь… — Что вы вместе учились в одном университете, — продолжила она. — Все-все, я помню, — она показала жест, что сдается, после опять улыбнулась. — У меня свидание в шесть вечера. Прости, что не смогу побыть с тобой вместе на ночной смене… — Я понимаю, Карен, не переживай, — я тепло улыбнулась подруге. — Ви, ты знаешь, что ты лучшая? — мы обнялись. Обсудив еще немного о работе, она ушла в свой кабинет. — Ну как я выгляжу? — подруга кружилась с длинным зеленым платьем в…

Уже поутру он пожалел об этом. С этой девчонкой что-то было не так, что-то не так было с ним, ведь он привел ее к себе, вместо того, чтобы тонуть в скорби, как ему полагалось, если бы он знал, что не допустил ошибки, осматривая фрагменты неопознанного тела в морге. Увидев ее серебряное солнце в своей руке, Морган отбросил его на подушку, а сам сорвался на другой конец города, туда, где пахло лесом и пылью, а не лавандой. С Эрлоисом он встретился на кухне лишь поутру, ведь запасной ключ от дверей…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Пролог Машины подобно трудолюбивым насекомым неустанно сновали вдоль Университетского проспекта в своем обычном темпе. Они не особо реагировали на предупредительные сигналы светофоров и пытающихся сэкономить пару-тройку минут вечно спешащих пешеходов. Последние то и дело бросались под колеса очертя голову. Кроны деревьев, некогда украшавшие сочной зеленью этот проспект, теперь постепенно покрывались золотистым налетом и мало-помалу расставались с ней. Шутка ли: первый месяц осени по своему обыкновению…

— Я уверена, что смогу справиться с обязанностями, — спокойно ответила она, глядя ему прямо в глаза. — И приложу все усилия, чтобы вы остались довольны моей работой. Соколовский слегка поднял одну бровь, явно удивлённый её тоном. На миг в его глазах мелькнуло что-то похожее на интерес, но он тут же снова стал безразличным. — Посмотрим, — коротко ответил он и вернулся к своим документам. — Вы свободны. Дарья вышла из кабинета Игоря с пульсирующим чувством облегчения и раздражения. Каждый шаг…