Приключения

Арабская лошадь, на которой он ехал, была белой, как снег, легкой, как ветер. Глядя на нее, с трудом можно было поверить, что это грациозное, нежное животное в состоянии нести на себе столь высокого и тяжело вооруженного воина. Но гордость, с которой она вскидывала голову, и неистребимый огонь, пылавший и глазах ее, доказывали силу и горячность неистощимую. Позади каждого рыцаря щитоносец вел боевого коня, дальше следовали пажи, которые везли разное оружие своих господ, за ними несколько арабов вели…

– Конечно, так что давайте приступим. – И Джош ударил каблуками в лошадиные бока. Они быстро спустились вниз, осадили лошадей и легким галопом въехали на мост. Восемь человек, со смехом и гиканьем гарцевавшие вокруг оставшегося пленного, обернулись и притихли. Бородатые, с грубыми ухватками, вооруженные до зубов, они были настолько потрепаны, что было трудно определить, синие или серые на них мундиры. Пленный на конце веревки был очень молодым, в потрепанной униформе конфедератов. Он промок до…

Норне-Геста всякий узнавал издалека. Все путники соблюдали при встречах осторожность, и забавно было следить за поведением двух случайно наткнувшихся друг на друга при выходе или при входе в лес людей; оба с натянутым видом старались разминуться как-то бочком, не переставая наблюдать друг за другом; зоркий наблюдатель мог издалека понять по их движениям, что они держали стрелы наготове и потрясали колчанами; потом оба словно исчезали, приникая к земле, прикрываясь щитами, или прямо как сквозь землю…

Покачав головой, Бернардо снова двинулся вперед, борясь с порывами ветра, к тому месту, где сидел юный офицер. Бернардо Диас, обращенный еврей, имел странный вид. Его плечи были такими широкими, как у двух людей среднего роста, вместе взятых, а на руках резко выделялись мускулы. Его грудная клетка была огромной, а ноги были маленькие, тощие и скрюченные. Двенадцать лет на галерах Его Христианнейшего Величества, короля Испании Филиппа Четвертого, в том числе четыре из них у халифа Берберии, сильно…

Когда два всадника подъезжали к городу, мимо них на серой лошади проехал грузный мужчина с каменным лицом. Коффин усмехнулся и посмотрел на Белла. — Швабе не забыл той взбучки, что ты ему задал. Похоже, он не очень-то рад тебя видеть. Залитая солнцем улица дремала. Напротив универсального магазина курица клевала огрызок яблока. В пыли развалилась собака. Два человека в ковбойских сапогах с высокими каблуками, в сдвинутых на затылок шляпах, сидели на краю дощатого тротуара, третий, покуривая сигарету,…

Скалы расступились, тропинка нырнула в расщелину, и моя лошадь стала осторожно спускаться вниз по каменистому склону. Мое разодранное тело кровоточило, пот жег раны на шее, оставленные веревкой, от рубашки болтались лишь выгоревшие лоскуты. Добравшись до дна ущелья, я опять свернул налево, и мой чалый охотно двинулся вперед. Должно быть, сейчас на тропинке уже появились всадники — неистовые, жестокие люди, жаждущие снова меня вздернуть. Я был совершенно один. Мне ничего не светило впереди, да я…

Один из моих нынешних спутников, здоровенный негр, заявил, разглядывая меня: — Похоже, тебе частенько приходилось пускать в ход кулаки? — Да, случалось, то тут, то там, — пожал я плечами. — Ты что же, мастак драться? — Да как сказать… Просто дерусь, и все, как придется. — А я вот боксировать умею, — откликнулся он. С виду он казался, пожалуй, на год-другой старше моих двадцати шести. Высокий — около шести футов, крепкого сложения. И кулачищи у него были изрядные. Да и он обо мне отозвался…

Мы забросали могилу, и отец сказал: — Завтра придем и поставим крест. —  — А что мы напишем? Мы ведь не знаем, кто это? — Не знаем. Но место это зовется участком Чантри, так что, я думаю, это и есть его имя. — Отец остановился, опершись на лопату. — А что мы будем делать сейчас, пап? Ехать уже поздно. — Останемся здесь. На этом самом месте. И больше никуда не поедем. Знаешь, сынок, я не так уж и удачлив. Пожар уничтожил все до нитки. В Миссури посевы пожрала саранча, а в Канзасе урожай побило…

— С этим парнем Логану Дину лучше не связываться. — А кто он? — Его зовут Мэтью Бардуль. Он француз, бретонец, уроженец штата Мэн, но вырос на Западе. Участвовал в сражении при Вэгон-Бокс. — Черт подери! — Брукс повернулся, чтобы получше рассмотреть Мэта. — Так это тот самый Бардуль, который убил Лефти Кинга в Юльсбурге?! — Точно, он. С таким хорошо дружить, но не дай Бог поссориться. Если он едет в Дедвуд, то никаких сюрпризов со стороны плохих индейцев не будет, он их чует за милю. Эти…

Гейлорду представился шанс, и он им воспользовался: прицелившись в перекладину коновязи перед банком, выстрелил. Во все стороны полетели щепки, и банкир ошалело кинулся назад, к дверям, чтобы укрыться. Как только его новые товарищи пронеслись мимо, парень тоже вскочил в седло и помчался за ними. В этот момент на улицу начали выбегать люди. Потом в городе долго шли споры: одни утверждали, что налетчиков было трое, другие точно знали, что четверо. Человека, укрывшегося под тополем в конце улицы,…

— Черта с два! — невольно воскликнул я. — Он такого ни за что не сделал бы! Да он проигрывал деньги всю свою жизнь! Просаживал больше, чем вы когда-либо видели! — Так-то оно так! Только ты, сынок, лучше послушайся моего совета — дуй отсюда как можно быстрее! Здесь объявились кое-какие крутые в черных сюртуках, и они вряд ли потерпят, чтобы сопливый мальчишка что-то вынюхивал, это уж точно. Может, он и прав, но меня этим не испугаешь — я якшался с такими крутыми сызмальства. Всякое видел. Ничего…

Все четверо падали от усталости. Они достигли уже того состояния, когда восемь часов сна, завернувшись в одеяло у тлеющего остатка маленького костра, не могли возместить израсходованной за день мускульной энергии и придать гибкость телу и его членам. Слокум не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь так уставал. У него было такое чувство, как будто его протащили за ноги через щель в двери коровника, выжав все соки из его костей и всю кровь из вен и артерий. Ему казалось, что он похож на вялую, мокрую…

Джонни Бэссет, почти легендарный герой Гобото, побил все рекорды. Джонни получал деньги, которые присылали с родины; обладая совершенно удивительным здоровьем, он протянул целых семь лет. Выполняя его предсмертную волю, помощники заспиртовали его в бочке с ромом (купленной на их собственные сбережения) и отправили бочку к его родным в Англию. И тем не менее на Гобото старались быть джентльменами. Пусть у них есть кое-какие грешки на совести, но все же они джентльмены и всегда были таковыми. Вот…

Предисловие автора В своей «Жизни Наполеона» мсье Бенвиль [1] писал: «Каждое поколение уверено, что мир начался с него, и все же каждый, кто размышляет над прошлым, видит, что очень многие вещи были такими же, как сегодня». Это особенно верно по отношению к елизаветинской эпохе. [2] Различия между ней и нашим временем, в основном, поверхностны – они касаются одежды, развлечений, транспорта, системы управления, механики. Но в человеческих характерах и мнениях, а также в являющимся их следствием…

Само собой разумеется, я вовсе не пренебрегаю этим вполне законным литературным жанром, которым, кстати сказать, и сам не раз грешил. Но ведь законен он как раз в той мере, в какой обращаешься непосредственно к Истории с большой буквы, а не к ее анекдотическим или случайным эпизодам. Никто, надеюсь, не посетует на меня за то, что я поселил на островке, затерянном среди Тихого океана, совсем иных людей, чем те, которые жили там в действительности. Таким образом, книга эта не рассказ о подлинных…

– Ты знаешь, что я сейчас вспомнил? – Букреев едва заметно усмехнулся: – Кленовую аллею в Тимирязевском парке... Такой же вот апрель и листочки, еще свернутые в дудочку. Черт знает почему... – Может, женился ты той весной, Иван Савостьяныч? – насмешливо ответил Седой, вслушиваясь в разговоры на улице. – Бирюк ты, – примирительно вздохнул полковник. – Я с тобой как с другом... Думал лирический разговор состряпать. – Не обижайся, Иван Савостьяныч, – тихо проговорил Седой. – До логова дошли, обложили…

Брат відмовився. Він теж отримав листа з «Адвокатської колегії № 3 в Кракові» і, згідно з заповітом дядька Стефана Громилла, став власником ощадкнижки з вісімдесятьма тисячами злотих. — За ці гроші я зможу, якщо схочу, купити собі нову машину, — сказав мені менший брат Павло. — Навіщо мені дядьків мотлох? Та й гараж у Кракові мені ні до чого. Спродай його, — порадив мені брат. Я подзвонив до кузини Францішки. Коли й вона теж дістала листа з Кракова й успадкувала комплект дядькових стильних меблів…

Москва, 1975 г . Павел Нилин ВОСТОЧНЫЙ КОРДОН Глава первая САМУР И МОНАШКА 1 Туман рождался из пустоты, даже на открытых и чистых местах. Каменную ложбину, где пять минут назад просматривалась каждая плитка сланца, вдруг быстро затягивало серым облачком с бесформенными краями, оно на глазах густело и, заполнив впадину, растекалось во все стороны. Среди задумчивых, ко сну отходящих берёзок тоже появились серые клочья; повисев над травой и как будто собравшись с силами, туман…

— Ну, что еще я могу для вас сделать? Тот дышал медленно и прерывисто, и лицо его оставалось меловым. Поднял голову, долго — как видно, все плыло и расплывалось у него перед глазами — смотрел на капитана и проговорил наконец хрипло и слабо: — Как ваше имя? Алатристе надел шляпу, предварительно отряхнув ею запыленные сапоги, и ответил неприязненно: — Вам нет дела до моего имени. А мне — до вашего. Когда гитары возвестили конец интермедии, мы с Доном Франсиско увидели капитана — сняв шляпу,…

— Мистер Биверсток! — не слишком ловко щелкнул каблуками капитан Гринуэй. — Я к вашим услугам. И к вашим, безусловно, тоже, мисс! — Ну что ж, — лениво зевнул богач, — покажите, что у вас тут. Негры? Если бы он нуждался в приобретении новой рабочей силы, управляющие известили бы его или даже скорее сами приобрели все, что нужно, но он понимал, раз уж явился сюда, то ему придется терпеливо сносить услужливость этого негодяя. — Прошу вас, — вежливо изогнулся Гринуэй, — начнем осмотр отсюда. …