Приключения

Веселость графа Гедеона стала пропадать; случалось заставать его въ задумчивости. Графъ Гедеонъ скучаетъ! Это приводило всхъ въ изумленіе. Такое чудо только и можно было объяснитъ себ однимъ раззореніемъ. Но какъ-же могъ онъ раззориться, онъ — владлецъ столькихъ лсовъ, виноградниковъ, луговъ, фермъ, прудовъ? Старики, сидвшіе по своимъ наслдственнымъ помстьямъ, только качали головой и, жаля о жен, говорили: да вдь онъ игралъ! Въ самомъ дл, графъ Гедеонъ игралъ сильно. И при всякомъ случа онъ все…

— Сдаются, собаки, — сказал какой-то солдат. Капитан Алатристе стоял рядом со мной и смотрел на пирата. Парус был уже убран, и поверхность воды вспороли лопасти весел. — Да нет… — пробормотал он. — Драться собрались. Я обернулся к нему. Из-под широкого поля старой шляпы на меня взглянули сощуренные от блеска воды светло-зеленые глаза, ставшие, казалось, совсем прозрачными. Четырехдневная щетина на лице, посеревшем, засалившемся, как у всех нас, от грязи и недосыпа. Внимательный взгляд старого…

Как и его народ, старик был скитальцем. Он искал Божественный Лик в тенистых садах Кордовы. По следам царицы Савской его утомленные ноги пересекли африканскую пустыню. Его серые глаза наполнялись слезами перед пирамидами, которые были древними уже тогда, когда в их тени играл Моисей. Из своих странствий он вынес одно: все пути вели сюда, к центру мира. К Святой земле. К Иерусалиму. Иерусалим был призом для многих завоевателей, и мало кто из них относился к евреям дружелюбно. Его народ был изгнан…

            Он мой господин,             Наследник по прямой великого Ягайло,             Что из князей стал Польским королём. РАДЗИВИЛ РЫЖИЙ             Как короля мы можем задержать?             Он замка господин и всей Литвы…             А так же муж покойницы сестры. МНИШЕК             Полгода Польша уж без короля…             Везде разруха… Поручил мне сойм             При вашей помощи немедля Жигимонта             Вернуть скорее в Краков на престол.            …

Пророчество не замедлило сбыться: Вазант и несколько его друзей растворились в воздухе, и больше их никто не видел. * * * Кристиана порядочно утомляло втолковывать Джулии грамматику японского, но, увы, он сам был виноват в случившемся, ненароком раскрыв свои выдающиеся познания в этом языке. Студентке второго курса Академии Деви, к тому же такой прехорошенькой студентке, он отказать никак не мог. Да и настойчивости Джулии было не занимать. Именно поэтому они сидели теперь в белой пагоде сада…

Природное окружение Костромы вдохновляло многих художников на создание замечательных произведений искусства. Природу Плёса очень любил И. Левитан. Здесь были навеяны многие темы его лирических русских пейзажей. Картина Саврасова “Грачи прилетели” создана близ села Сусанина (бывш. Молвитино). Те, кто интересуется историей русской литературы, в Костроме и окрестностях найдут немало мест, связанных с творчеством Н. А. Некрасова, а усадьба Щелыково храпит воспоминания о многолетнем пребывании здесь…

Правда, после первого сообщения Завьялова кое-что о нем стало известно. Этот пришелец был кряжист и, по-видимому, силен. Обут в литые резиновые сапоги с мелким рубчиком на подошве — отпечаток на контрольно-следовой полосе по всей стопе был ровным, четким, подошвы и каблуки не стерты. При ходьбе слегка припадал на правую ногу. Но хромота эта, как уверял старший наряда, первым обнаруживший след, не природная, потому что рисунок постава ноги местами шел неодинаково, менялся. Пришелец, видно, был решительным,…

— А Бог-то, говорю?.. Нешто Он попустит?.. И Бог действительно помог старику… На другой день он рассказывал: «Точно крылья несли меня. Там, где одному было жуть днем, а тут в туман спустился, ничего не вижу, а ноги сами идут и дите ни разу не крикнуло!.. И сестры как обрадовались: «Скажи капитану, что мы его выходим и собаку приютим!» Но собака поступила совсем не так, как ожидали сестры. Она осталась и в первые дни пристально следила, не спуская глаз с ребенка и с них, как будто хотела убедиться,…

До крепости — добрых полчаса; солнце жжёт. Из-под арабской вязи фонтанов журчит студёная вода, — я пью по пути и ещё веселее бегу вперёд. Ещё бы! Когда дождёшься такого случая — увидеть самого Сулеймана! Сулеймана, который был когда-то в корпусе, ушёл в горы за год до производства в офицеры, участвовал по крайней мере в пятидесяти набегах, а в последнее время уже наибом [6] у Шамиля, не побоялся приехать прямо в Тифлис к главнокомандующему и наместнику Воронцову в гости! Его отпустили с честью,…

VII Тихая-тихая… Точно плач младенца… Будто ночью ропот струек, падающих в мраморный водоем… Странно тихая-тихая; но от нее вдруг замолкло свидетельство миллионов жертв, погасли чудом рыдания женщин… Вознесенные издавна к престолу Аллаха — добрые шейхи стали перед ним: «Эта жалоба засыпанного колодца, о, Справедливый… это его голос, о, Вечный…» И Аллах склонил свой слух… «Мы служили только добру, одному добру. Мы не спрашивали у жаждущего в пустыне: „Кто ты и достоин ли нас?“ Мы поили его своими…

— Какого майора? — Брызгалова… — Ну, он теперь уже не майор! Его Государь по докладу светлейшего произвёл через чин. У вас этого не знают? — Нет. — Постойте… А вы… не Амед, сын Курбана-Аги елисуйского? — Я самый. — Ну, поздравляю вас! Вы уже произведены в офицеры, за отличие… Наместник сделал это вследствие донесений дербентского коменданта. А тот получал сведения от лазутчиков. Сегодня вечером, когда вас главнокомандующий отпустит, — мы вспрыснем ваши эполеты… Я — князь Гагарин и состою…

Наместник говорил всё это тихо, но так, что его грудной голос, казалось, охватывал всё существование Амеда. Князь не снимал руки с плеча молодого горца и не отводил от его глаз пристального взгляда. — Я рад, что вы оказались именно таким, каким я хотел вас видеть. Перед вами теперь лежит широкая и блестящая дорога отличий, чинов, значения. Но помните, — первым шагом вы обязаны Кавказу — и должны остаться верным его сыном. Мне такие как вы нужны! Я уверен, что в вас я найду способного и преданного…

— Пожалуйте! Амед остановился в дверях… Ему вдруг показалось невозможным переступить через порог… Дверь эта перед ним вдруг отворилась. — Что же вы?.. Кто-то, должно быть, тот же флигель-адъютант, слегка, чуть слышно, толкнул его. Он невольно шагнул и услышал, как дверь за ним затворилась… Три громадных окна… Большой стол… И стол этот точно дрожит… И окна ходуном ходят… Горец ничего не видит. Решительно ничего… Будто Амед попал в густой туман, в котором ни зги не различишь. Только чьи-то…

— Воны встретют… Гололобь самая… Только мы туда носом, — сейчас начнётся. Я их знаю, азиатов… — Ну, это вам так кажется… Вы подумайте, какая тишина… — А вы полюбуйтесь-ка на этих птиц… Над лесом, действительно, реяли птицы. — Коли, не глядя на жару, они не садятся, — значит им там, в лесу, неспокойно. Уж, как пить дать, встретют. Сидят они там в завалах. — Надо бы генералу сказать… — А вы думаете, ён глупей меня, — не видит… Небось, уже мозгует, как и что… И действительно… Точно,…

— Эй, кунак! Имам меня послал к вам… — лезгин говорил по-русски. — Зачем? — Всё равно заберём вас как баранов сегодня. Сдайтесь! Скажи своим… А то никого живым не оставим… Дай ответ скорей! — Сейчас… Левченко, — это был он, — приложился… Одинокий выстрел прокатился по долине, отражаемый и повторяемый горными скалами и ущельями… Наиб, получив пулю в голову, бессильно покатился с седла. Ноги его запутались в стремени, и испуганная лошадь стремглав понеслась к Самуру сквозь ряды сторонившихся…

— Иначе мне нельзя было бы и пробраться через позиции неприятеля, полковник. Я переоделся в Самурском укреплении. — Что? Какой неприятель в Самурском укреплении? Туда пробирались горцы только слабыми шайками. — Слабыми шайками! Их больше двенадцати тысяч… Газават объявлен, и первый удар его обрушился на майора Брызгалова. Горными скопищами командует князь Хатхуа. — Князь Хатхуа?.. Не может быть… Он ведь при Шамиле теперь, — это любимейший из его наибов. Не может быть. — Нет, полковник,…

— Привет джамаату… Я пришёл к вам из вольной Кабарды узнать, не ткут ли у вас мужчины холстов, и не стали ли женщины носить за них ружья и кинжалы. Старик Гассан вспыхнул. Его подслеповатые глаза загорелись молодым блеском. Он поднялся и громко заговорил, обращаясь к узденю: — Лезгинские женщины не раз учили кабардинских князей храбрости, и, во всяком случае, ни у одной лезгинской матери не могло быть сына, не знающего, что когда старики молчат, — молодым щенкам лаять не следует. Свита…

Джансеид вступился за друга, заметив слёзы на глазах Аслан-Коз. — Чего вы напали на него? Виноват он разве, что у него шашка зазубрилась. Нашим шашкам давно ведь не было дела. Не мудрено! Не опускай головы, Селим. Я сейчас приведу тебе нового барана. Только возьми мою шашку и оставь её себе. Но раньше, чем он пошёл за животным, Аслан-Коз крикнула сверху: — Я сама приведу его, погодите. Селим всем вам докажет, что не у него, а у вас пряжи в руках. Молодой человек вспыхнул и оправился, услышав…

Появление русского в ауле подняло всех на ноги. Тяжёлые дни переживал бедный ширванец. Старухи, детей которых в бою убили русские, нарочно прибегали в саклю к Гассану, чтобы плевать в лицо связанному солдату. Одна впилась в его щёки острыми когтями и ободрала ему кожу. Взбешённый Груздев вскочил на ноги, откуда сила взялась, — верёвка, связывавшая ему руки, оборвалась, и бешеная ведьма вверх ногами полетела вниз по лестницам аульной улицы. Груздев остервенел, он кинулся на других, крича во…

— Значит, она твоя. Кончу песню, и бери её. — Господин, что ты! Для меня это слишком дорогой подарок. Князь Хатхуа засмеялся. — Теперь уж поздно. У нас в Кабарде свои обычаи. Что друг похвалит, то и отдай ему. Садза твоя, Джансеид. Только выучись играть на ней настоящие песни. Вот у нас в Кабарде как поют. Он смело ударил по струнам. Они точно крикнули, и в их звуке почуялся отзыв неукротимой души. Кабардинский князь гордо оглянулся на всех и громко запел:    «Острый меч, рази верней!…