Приключения

– Что делается, что делается! – восклицала она – теперь к нам и грифы летать начали, самим есть нечего, а они последнюю корку норовят выкрасть. Кыш, зараза, нет здесь ничего для тебя! Гриф с умным видом посмотрел на старуху, взмахнул крыльями и направился прочь от деревни. – Пошел, пошел отсюда, троглодит! – Да что ты все ругаешься и ругаешься Арусь, небось,опять гриф прилетел – отозвался старый мужчина, плетущийся с большой тележкой набитой арбузами. – Явился, не запылился, старый ты труженик,…

П о деточке своей скорбивши он не раз, аки обвенчавши бысть на Соломонии Сабуровой ему, и возопивши в молениях своих ко Господу нашему Иисусу Христу печаловшись: « Горе мне! На кого я похож? И на птиц небесных не похож, потому что они плодовиты; и на зверей земных не похож, потому что и они плодовиты; и на воды не похож, потому что и воды плодовиты: волны их утешают, рыбы веселят. Господи! Не похож я на землю, потому что и земля приносит плоды свои во всякое время, и благословляют они Тебя, Господи».…

– Это… э-э… это сочинение мистера По, описывающее нравственное падение чад Его и борьбу Его за покаяние их. – Та-ак! А это? – Это про одного безумца, возомнившего себя Им, пошедшего против Воли Его, и сотворившего себе подобного из тел усопших чад Его, и создавшего чудовище, которое… – Прекрасно! Ну, а это? – А это сочинение мистера Жюля Верна, описывающее пребывание четверых путешественников на необитаемом острове без еды и питья, одним духовным усилием, к вящей славе Его. Отец свистел…

Подобен май потенциальной яме - Я вынужден выслушивать других. Томлюсь. Журчанье вод зелёным шумом Сменилось. Мне бы встроиться. Вот-вот Удастся… Нет. Ну что ж, дам отпуск думам - Пусть каждая донашивает плод. Потребно сердцу пребывать в покое, Чтоб чувствовать, как тикает гора. А тут гурьбой накинулось такое - Пионы, солнце, комары, жара… Скопилось лето грозным океаном И подступило к моему окну. Я всё забыл, как будто вдрызг был пьяным. Возьму и прыгну рыбкой…

– Десять минут шестого… – еле слышно и как-то отрешённо пробормотал Чарышев, продолжая удерживать её руку. – Перестаньте меня трогать! – в страхе вскрикнула она, пытаясь как можно дальше отодвинуться от него. – Десять минут шестого! – возбуждённо воскликнул он и тут же, спохватившись, перешёл на шёпот. – Вы понимаете?! Понимаете, как раз то самое время! Тот же самый день, как и тогда! А солнце… Солнце ведь уже зашло. Стемнело… Вы видите? Посмотрите. В окно посмотрите! Видите?! – женщина, даже…

Год тому назад Владимир окончил Морской корпус и, успешно выдержав теоретический и практический экзамен для производства в офицеры, в чине мичмана был назначен на должность артиллериста эсминца «Лихой», базировавшегося на Ревель [Таллин]. Радости Владимира не было предела: совсем недавно они, гардемарины выпускного курса, только мечтали о назначениях на корабли, непосредственно участвующие в боевых действиях – ведь, чего доброго, война и закончиться может, пока они учатся. Вот только мама, узнав…

После нервозности большого города сонная чинность и молочный покой деревень умиляет. Стефан с удовольствием заметил, как он соскучился по спелым баварским краскам. Берлинская пыльная блёклость, словно медь в сравнении с ярким золотом здешних мест. Он тут вырос. Ранняя швабская осень встретила его теплыми объятиями Анны и тягучим яблочным ароматом. – Ты так повзрослел, сынок! Я соскучилась ! – она говорила это каждый раз, когда видела Стефана после разлуки. Неважно, после разлуки в несколько дней…

-–*СМЕРШ – смерть шпионам. Обо всём этом Жогов прекрасно знал и восхищался мужеством тех матерей, которые не теряли веры в то, что их сыновья живы. Занимаясь поиском шпионов и предателей, служивших в карательных батальонах «СС», он нередко наталкивался на списки расстрелянных солдат и мирных граждан оккупированных городов и посёлков. Адреса многих расстрелянных были указаны в списках, и он передавал их в комитет по розыску погибших и пропавших без вести… Но однажды произошёл случай, когда его…

– А вы много их видели-то? – сказал равнодушным тоном Несветов, доставая моток полевого кабеля из тачки. – Больше, чем ты девок щупал. – Разговор вели, не прерывая работы. За три дня уже сложилась такая манера их действий. Пока находились на земле, молодой боец старательно изводил вопросами, а старый опытный воин, как истинный ментор, поучал его. Правда, темы всё были практические, так сказать. И как – то за три дня впервые коснулись одной из трёх любимых тем разговоров в армии. А, именно, о женщинах…

– Видите ли, капитан, – заговорил тут же начальник разведотделения, – наши источники ни о чём таком не предупреждали. В последнее время, кроме мелких групп контрабандистов и нескольких одиночных перебежчиков со стороны панской Польши, мы никого не задерживали. Мало того, у нас процент прорывов, после которых нарушитель не был задержан, упал почти до нуля. И я, как и все специалисты нашего с вами отдела, сомневаюсь, что в таких условиях дефензива, или ещё кто, будет готовить такую многочисленную операцию. –…

– О, мне необычайно повезло, – ответил Вэн. – Три недели назад к нам прилетел охотничий сокол, у которого на лапке было кольцо с гербом Тилюда Десятого. Торнгод решил вернуть птицу хозяину и отправил с этим поручением меня. Тилюд был очень удивлён, и обрадован, когда узнал, с чем я приехал. Оказывается это был его любимый сокол и разозлённый потерей он пригрозил своему сокольничьему, что если через десять дней тот не найдёт сокола, то ему отрубят голову. И на радостях, что сокол нашёлся, Тилюд спросил…

Постепенно, заражаясь неистовством толпы, он стал невольным болельщиком соревнующихся, и с каждой минутой его голос в людской толпе становился громче и громче… Один из борцов – молодой рослый парень, полного телосложения; в облачении шкур и маской «головы минотавра» – заметил его в толпе и пригласил на поединок, но Леонардо отказался. Людские возгласы ободрения, а также насмешки по поводу того, что он такой высокий и здоровый, но боится вызова, никак не повлияли на его решение: к ним он остался глух.…

Иллюстраторы: Сайрус Кунео и др. Знак информационной продукции 12+ Сайт издательства www.veche.ru Глава I Гарольд Кварич размышляет Есть вещи и лица, которые, когда их впервые касаешься или видишь, оставляют в памяти отпечаток, подобный тому, какой солнце оставляет на чувствительной к свету фотографической пластинке, и запечатлеваются навеки. Возьмем, к примеру, лицо. Возможно, мы никогда не увидим его снова, или же, напротив, оно станет спутником нашей…

«Хорошо! – в слух сказал НАН. – Красиво». «Да, да…» – загалдела свита. Григорий Петрович с видом хозяина выдался немного вперед, и, став вполоборота к НАНу, простер руку в сторону мавзолея Джучи-хана. «Вот, не так давно реконструировали купол!» – сказал он с гордостью, как будто речь шла о могиле кого-то из близких родственников. Нестор Дмитриевич сделал очередной снимок, при этом неуклюже заслонил обзор одному из фотографов-профессионалов и запутался ремнем фотоаппарата в висевших на кителе…

– Еще какие! Завтра уже иду на свидание! – огорошила новостью Наташка. – Конечно, не юнец, да и я не нимфетка…. – Ты только это мне хотела сказать в четыре утра? – перебила ее Маша. – Нет, не только это. Я проверила…. За океаном это очень популярно. Даже нашла для тебя парочку приложений, – ответила подруга – Что популярно? – не поняла та. – Искать папиков, – коротко ответила Наташка. – И стоило в столь ранний час меня будить ради этого! – недовольно пробурчала Маша. – Ты все жалуешься,…

– Да. – Ответил Ронни. – А почему ты так в этом уверен? – Потому, что я перерезал эскимосу глотку сразу, как только он окончил свой рассказ о золотом Пеликене. Теперь ты спокоен? – Ронни прикрыл глаза, не взглянув на Чарли. – Теперь да. – Чарли скосил глаза. – Ронни, мы ведь друзья? – Да, мы друзья, Чарли. – Светло-серые глаза Ронни стали ещё светлее. Через четыре часа шхуна, миновав лиман, вошла в устье реки, с широким руслом. Ветер стих, но сыплющаяся с неба водяная пыль, перешла в мелкий…

Мать вышла. С косяка осыпалась краска. Не прошло и пяти минут, как она ворвалась снова. – Ну, ладно. Допустим, у меня тяжелый характер. Но у тебя патологически отсутствует самокритика. Впадаешь в истерику от каждого замечания. Федя, это манИшка величия, понимаешь? Ты считаешь себя правым просто, чтобы ни над чем не задумываться. Боишься увидеть себя со стороны. Если бы ты хоть на минуту задумался! Человек, который признал свою вину, в силах исправить ситуацию. Она в его руках! Она в твоих руках!…

Сдатчики За бортом гудит шести бальный шторм, мы сидим в отсеке и, распершись по бортам, тупо пялимся на кренометр. – Ду-ду-ду, – размеренно молотит внизу компрессор, восполняя сжатый воздух после всплытия. Уже с час наш ракетоносец болтает в Белом море, где в точке рандеву*, на борт надлежит принять очередную бригаду сдатчиков. Сдатчики – это специалисты СМП, на котором построен крейсер, а мы – экипаж, испытывающий его в море. – И когда уж причапает этот гребаный буксир, – недовольно…

Надо искать нервный центр, – решил Сэм, обходя сулавеси по большому кругу. Голопроектор транслировал их фигуры в гигантском масштабе прямо над ареной – так что ни один зритель, даже самый слабовидящий, не мог пропустить мельчайших движений противников. Сулавеси, приподнявшись на хвосте и выставив передние ногочелюсти, негромко поскрипывал, провожая Сэма фасетчатыми глазами на тонких стебельках. На головогруди, чуть ниже клешней, Сэм увидел около сотни глубоких насечек – каждая олицетворяла…

*** Сегодня был замечательный день, идеально подходящий для обкатки нового мотоцикла. Молодой человек в кожаной куртке, в шлеме и кожаных перчатках, уверенно сидя в седле нового транспорта, мчался по загородной дороге, то и дело опасно наклоняясь то на один, то на другой бок. Он любил рисковать. Любил скорость, любил связанную с ней опасность, любил свист ветра вокруг и ощущение единения с мотоциклом, когда несешься, разрезая воздух своим телом, сквозь проблемы и невзгоды, летишь сквозь жизнь.…