Жанр не определен

Хлыст, любитель приятно отдохнуть, предложил зайти в деревню. Переночевать, может в баньке помыться, нормально поесть. То, что на территории зоны просто не должно быть этой деревни, его не останавливало. Он твердо решил пойти в деревню. Сколько Кед его не отговаривал, все впустую. Для себя самого Кед решил, что здесь что-то не то. Да и предчувствие было у него плохое. В итоге после небольшого спора договорились встретиться здесь же на краю леса на следующее утро. И еще договорились, что Хлыст ни…

Словно стараясь стряхнуть с себя груз, он передернул плечами, отошел от окна и оказался перед книжным шкафом. Глаза привычно пробежали по корешкам расставленных в хронологическом порядке журналов. Последним, заметно выделяясь, стоял апрель девяносто девятого. Увеличив площадь обложки, журнал оделся в глянец, при этом потерял больше половины страниц. Следующий майский номер в печать пока не вышел, и судьба его еще висела на волоске. " А ведь как все хорошо начиналось! Одно только название чего стоило!"…

День так хорош, так одуряюще пахнет весенней свежестью, что не хочется тратить его на грустные воспоминания, два года уж прошло. Солнце пригревает сквозь легкие шторы на кухонном окне, в плите томится рагу из баранины, медная турка с кофе зовет своим божественным ароматом присесть к столу и, наконец, позавтракать. Как-никак с пяти утра на ногах, но я привычная. Его преподобие господин Бошан сегодня отбыли рано, уже в девятом часу я была предоставлена самой себе. Ну как себе, в столовой подмети, посуду…

   - Ну, раз ты соизволила попросить о помощи, сестрица, так и быть, помогу. Советом. Оставь дома часть учебников, кто-нибудь поделится. И вообще, зачем тебе столько? Вроде не два образования получаешь.    Эмили только глухо рыкнула, жестоко утрамбовывая учебники в несчастный рюкзак. Тристан усмехнулся, оставил недоеденное яблоко на столе, поднял с пола свернутый холст и положил его в специальный футляр.    - Убери с моего столика свой огрызок, - "поблагодарила" сестра. - А засунуть холст туда…

- В смысле? - Постепенное, я бы даже сказал ползучие, уничтожение городов не истребит человечество. Конечно жертв будет много в первые пару дней а после людишки разбегутся в пустыни, в поля, зароются под землю в конце концов. Хрум... Нет. Существа пролетевшие сквозь бездну космоса не будут поступать так глупо. Что бы уничтожить нас всех следует действовать иначе. Отравить наш воздух, заразить болезнью, благо этого дерьма у нас и так хватает. Если чужаки наблюдали за Землей еще со времен Холодной…

- Капитан гвардии Ходячих Механизмов, высший тэй Виторт, мисс. - И отрапортовали: - Наши солдаты готовы служить вам. Стекло настолько начищено, что мне удалось разглядеть собственное отражение: девушка - со стальными подшипниками радужек, коротким ёжиком красноватых волос и морем конопушек, разлившимся на щеках, подбородке и носу - поправила дужки смоляных очков. Песочного оттенка жилет и глубокого синего блузка слегка промокли под легким летне-вечерним дождиком, черные брюки несильно обтягивали…

Ловко забравшись на спину животного, тифлинг поблагодарил мужчину, и они тронулись в путь. Тишина угнетала. Лишь хлюпающее постукивание копыт лошадей по мокрой от дождя дороге развеивало иллюзию неестественности происходящего. Компания из пяти людей и одного тифлинга медленно, но верно пробиралась к городу. Кругом лишь темнота. Ночной мрак вызывал у блондина восхищение: небо, затянутое тучами, почти абсолютная тишина, перелеты ворон с одной опушки на другую и напряженное состояние его путников.…

-Ага. Все родители становятся супергероями, если дело касается их детей. -Значит, когда у меня появятся дети, я стану супергероем? -Точно. Но не только дети. Ты же сможешь защитить своих родителей, или, если у тебя братик или сестренка, если им будет угрожать опасность? -Да! -Тогда ты уже супергерой! - улыбнулась женщина, встав, и, подойдя к мальчику, взлохматила и так его непослушные черные волосы. -И какое у меня будет задание? - спросил мальчик. -Хм,- задумалась женщина, гладя…

— Сынок… — Не зажигай света, мама! — закрываю лицо. Мама белеет в проеме. Хлопнула форточка, быстрей побежали по стенам узорчатые тени. — Мне страшно… — рядом обдуло родным, кисловатым. — Проснулась, сама не знаю отчего… А тебе не страшно, сынок? Ноет обожженный палец. Мне скоро тринадцать. И я — лейтенант. Если в драке мелькнет нож, я обязан стрелять. Таков приказ. Фидель переглядывается с Гагариным. — Хотел закрыть форточку… — веду к постели маму, она худенькая и легкая. Мама засыпает сразу,…

Живи я в городе покрупнее, где выше вероятность найти родственную душу для дружеского общения, возможно, я бы преодолел свою раннюю склонность к жизни замкнутой и уединенной. В отроческом возрасте я стал еще более угрюмым, меланхоличным и апатичным. Я не видел смысла в своем существовании. Я словно находился во власти некой неодолимой силы, что притупляла мои чувства, препятствовала моему развитию, парализовала мою волю и исполняла меня чувством безотчетной тоски и неудовлетворенности. Мне было…

Вкуснотища! Скоро ложка уже шкрябала по дну тарелки. — Спасибо! — А чай? Пирог с яблоками есть… — Ну, мам! Лопну! Потом! — Хорошо, беги… Вот, возьми мелочь, мороженого себе купишь. Ого, даже на два хватит! Здорово! Надо будет мороженое под самый вечер купить и второе маме принести. — Спасибо! Через минуту Павлик уже мчался вниз по лестнице. На старой квартире пришлось бы ждать лифта, потому что жили на двенадцатом этаже, а тут этаж всего третий — р-раз! — и уже на улице. Только надо…

1-й голос: В категории «документальный фильм» номинированы: Питер Коулз, «Дельфины и мы»; Франсуа Бернье, «Один день в Косово»; Гильермо Мартинес, «Бегство»; Джон Бернер, «Холокост опять» и Джон Фримен, «Дети Москвы». 2-й голос : Лауреатом «Оскара» становится… Джон Фримен за фильм «Дети Москвы». Шквал аплодисментов. Музыка. В фокусе прожекторов вырисовываются американский режиссер Джон Фримен, мужчина средних лет в элегантном смокинге, и Соня Онищенко (ее должна играть совсем молодая актриса).…

Вот тут-то и началось. Иван Кузьмич стал на меня смотреть. То есть и все остальные смотрели тоже, но он не так смотрел. Едва я на него взгляну — как он отводит глаза. Но чуть отворочусь — тотчас принимается смотреть снова. Из-за этого я стала плохо понимать, что говорится. Потом кто-то еще пришел, якобы прослышал, что здесь продают шерсть, тоже уселся, потом что-то стали меня спрашивать, а я молчу, потому что он смотрел. А Фекла мне шепчет: «Отвечай же, скажи, благодарствую, мол, с моим удовольствием.…

Annotation Национальный аэрокосмический журнал. Новости военной и гражданской авиации, космонавтики и соответствующих отраслей промышленности. Взлёт, 2015  № 12 Дорогие читатели! Подписан контракт на поставку Су-35 в Китай Як-130 принят на вооружение ВВС Бангладеш Построен очередной Ил-96 Новые «МиГи» для Минобороны и на экспорт Поставлен первый «арктический» Ми-8АМТШ-ВА Второй Ми-171А2 вышел на испытания A320neo сертифицирован Построен первый Boeing 737MAX8 MRJ90…

Начали пилить. Бодро так начали. Люся, в джинсах, вызвавших в день нашего приезда немое потрясение обеих бабушек, уселась верхом на кряж. — Жми крепче, милая! — ширкая пилой, ласково и значительно сказал я Люсе, и она, кажется, и впрямь поверила, что кряж неподвижен только благодаря ее стараниям, и оседлала его еще усерднее — просто вцепилась в смолистую кору, и бабушка Наталья тоже поняла это невинное заблуждение снохи и не замедлила подыграть вполне искренне — взгромоздилась рядом, бочком, свесив…

Вот посмотреть хотя бы на Саманту Стоун за первой партой и Шоном Летси. Она вечно строит ему глазки, пытается как-то сконцентрировать его внимание на себе. Неужели она не видит, что Шону все равно, кто сидит перед ним. Единственный аргумент для него — это грудь и жалкий слой косметики на лице Саманты. Эти две детали посылают сигналы в его крохотный мозг, как бы сообщая, что перед ним девушка. А девушка-это не парень, следовательно, можно закрутить с ней роман, а как только надоест, попросить удалиться.…

— Боже мой, — дрожащим голосом протягиваю я. — Скажи, хоть что-нибудь! Прошу тебя, не издевайся! — опять нет ответа. Нервно откидываю назад мокрые волосы и прикрываю руками глаза. Мне так плохо, что хочется умереть. — Ной, — жалко протягиваю я. — Боже, умоляю, только не молчи! — Но что я могу сказать? — Как что? — обиженно смотрю на парня. — Скажи, что придумаешь что-нибудь, что останешься со мной, что мы будем вместе. — Мия, я не знаю, что будет завтра, через неделю, через месяц. Я ничего…

А взгляни, посмотри на живое. Возле хлебушка обитается, пока не изловлен на чью-нибудь дошку, пестренький суслик. Рядом с ним, на меже, в звонкополье, проголосный горяченький перепел. По березовым гривкам жируют барсук и сладкоежка ягодник-тетерев. По сенокосным лугам, по великим и малым болотам танцует на зорьке журавль и выводит в две ноты коленца свои коростель. Гордо носит по чистым прозрачным березникам свои дивные рожки косуля, лижет росы с цветов иван-чая в лесных вырубах красавица. В черном…

Но «Олени» — не совсем постмодернистский роман, хотя многие приметы последнего налицо. Это, прежде всего, загадочная рукопись-исповедь анонимного героя о своей недавней яркой, чистой, «идеальной» любви к юной Елене (1), адресованная новому объекту его любви — Елене (2). После его гибели рукопись попадает к критику С.И., а затем — к издателю. Так и появляется на свет этот странный роман-пазл, роман-капкан, роман-загадка, разгадать которую читатель сможет лишь в конце, в послесловиях критика и издателя…

Те два года после университета были апогеем нашей братской юности. Мы быстро росли. Оба работали над своими первыми романами, и в них было много общего: секс, неразбериха, апокалиптический душок, насилие, толика модного отчаяния и очень хорошие шутки обо всем, что может разладиться между молодым человеком и молодой женщиной. Мы были счастливы, и не было впереди препятствий. Потом два появились. Джослин, не сказав мне, написал пьесу для телевидения. Такое, я считал тогда, ниже нашего достоинства.…